Дмитрий Аверкиев - Г. Костомаров разбивает народные кумиры Страница 2

Но впрочемъ, любитъ-ли г. Костомаровъ Москву рѣшительно все равно и это никого ни опечалить, ни обрадовать не можетъ. Весьма прискорбно только что онъ недобросовѣстно обращается съ фактами.

Что противъ этого скажутъ разсужденiя г. Костомарова о любви къ отечеству, сравненiе г. Погодина со старой лошадью, разсужденiя о Пелисье, Канроберѣ и другихъ генералахъ? Или г. Костомаровъ полагаетъ, что онъ сказалъ дѣльную мысль, объявивъ, что "дѣло историка не курить фимiамъ передъ народными кумирами, а разбивать ихъ?" О, какая великая мысль, достойная быть записаною, какъ примѣръ риторическаго краснорѣчiя! Разбивать кумиры, можетъ быть, и прiятно, не знаемъ; добросовѣстное изученiе, конечно, не столь прiятно, но навѣрно гораздо полезнѣе.

II

Приступимъ теперь къ разбору самой статьи и поучимся у г. Костомарова тому какъ учоные люди разбиваютъ народные кумиры.

Исходнымъ пунктомъ воззрѣнiй г. Костомарова мы считаемъ слѣдующее мѣсто. Разсказавъ о раздѣленiи орды въ началѣ княженiя Димитрiя, онъ говоритъ:

"Въ это время было естественно и Руси, входившей въ число ханскихъ владѣнiй, по примѣру отложившихся частей, покуситься на отторженiя, и, конечно, знамя возстанiя должно было подняться на Москвѣ. Московскiй князь былъ уже признаваемъ отъ хана намѣстникомъ Русскаго мiра; Московскiй великiй князь естественно могъ и долженъ былъ захотѣть такъ же сдѣлаться независимымъ, въ качествѣ особаго хана, какъ дѣлали другiе". (Мѣсяц. стр. 6).

Вотъ по истинѣ новый взглядъ на русскую исторiю. Москва и вообще платившая дань часть Руси, по г. Костомарову, составляла часть Орды, – это новость. Орда стала распадаться и Московскiй великiй князь сдѣлалъ попытку сдѣлаться отдѣльнымъ ханомъ, какъ напр. Тогай! Но это прелестно! Исторiя Руси – исторiя части Орды. Изъ этого можно вывести преинтересныя заключенiя. Можно напр. сказать, что около Москвы не собиралась русская сила, что Русь вообще не крѣпла, а стала впослѣдствiи свободной единственно вслѣдствiе распаденiя Орды. Удивительно какъ это ея послѣдующая исторiя не похожа на исторiю другихъ ханствъ. Жаль, что такое великое открытiе сдѣлано г. Костомаровымъ мимоходомъ. Развитiе этой исходной мысли было бы крайне поучительно и интересно.

Г. Костомаровъ между прочимъ забылъ въ своей статьѣ упомянуть о томъ, что распавшаяся Орда соединилась подъ Мамаемъ и что Дмитрiй началъ борьбу со всею Ордою.

У него просто сказано: "Въ то время Мамай пересталъ ставить куколъ, называемыхъ ханами или царями. Онъ самъ назвался наконецъ царемъ (стр. 10)". Забывчивость удивительная, особенно въ историкѣ, разбивающемъ народные кумиры.

Впрочемъ, небрежность изложенiя не рѣдкость у г. Костомарова. Такъ на той же страницѣ у него сказано: "Тогда (въ битвѣ на Вожѣ) поймали Москвичи какого-то измѣнника; былъ онъ Иванъ Васильевичъ, тысячскаго сана сынъ, и шолъ изъ Орды съ татарами на своихъ собратiй. У него нашли цѣлый мѣшокъ зелья, должно быть, какъ думали, лихаго, и послѣ распроса послали его въ заточенiе на Лачь – озеро въ Каргополь, въ Новгородскую землю".

Конец ознакомительного фрагмента.