Иннокентий Анненский - Стихотворения Я. П. Полонского как педагогический материал Страница 2

«Сбежавшая больная» – из новых стихотворений Полонского. Утомившаяся мать в слезах задремала, а больная девочка мечется и стонет. В предсмертной грезе ей чудится, что она убежала в сад, что

Звёзды с ясными очами,И мигают ей, и машутЗолотыми веерами…И лучисто-золотаяК ней дорожка протянулась.

Изображение смерти в виде сна, в виде золотой грезы характерно для нашего поэта. В его идеализме нет мрачного ужаса Биргеровской баллады, нет и плаксивой нотки ранних произведений Жуковского: он берет у реализма и истому, и бред, стынущие ножки малютки, и плачущую мать, которая кричит и зовет дочь, но не берет у него той страшной обстановки смерти, которою мы находим в описаниях графа Льва Толстого или Флобера; в грезе умирающего ребенка все красиво: и роза, и звёзды, и дорожка из золотых лучей. Нельзя не отметать при этом отрицательной стороны подобных стихотворений: у Полонского они гораздо более красивы, чем теплы, в них нет той лирической жилки, которая бьется в стихотворениях на ту же тему у Майкова (у него есть целая серия) – это свободно и грациозно написанные картинки.

Одно из ранних произведений Полонского «Ангел» напоминает «Сбежавшую больную» – это тоже изображение «золотой грезы», только на более светлом фоне; это греза ребенка, у которого сердце стремится любить и поклоняться. Ангел грустно смотрит на ребенка и говорит:

«Дитя, тебя мне жаль!Дитя, поймешь ли ты слова моей печали?»Душой младенческой я их не понимал,Края одежд его ловил и целовал,И слезы радости в глазах моих сверкали.

Я слышал от нескольких детей, что это их любимое стихотворение. Оно, в самом деле, удивительно мелодично, прочувствовано и красиво.

Полонский мастер ландшафта и вообще описания. Поэт живописец в нем сильнее поэта музыканта. Я уже указывал на образцы его описаний. Укажу еще несколько выдающихся. Во 1-х «Вечер». Это хорошо известное, уже хрестоматийное, стихотворение «Зари догорающей пламя». Очень красиво в нем одно сравнение.

Качается белая пенаУ серого камня, как в люлькеЗаснувший ребенок…

Любимая тема описаний нашего поэта это закат, вечер или ночь. В стихотворении «На закате» та же тема, что в «Вечере» – морское прибрежье на закате. Начало стихотворения рисует ту же картину тихого вечера на воде. Прелестно нарисована картинка ласковой летней природы на севере в пьеске «За городом». «Белая ночь» тоже воспета Полонским, та белая ночь, которую воспел Пушкин и так дивно описал Гончаров в «Обыкновенной Истории». Несколько натянутым кажется мне сравнены купола с венцом на мертвеце перед лампадой (?). Пьеса «Вечерние огни» в двух первых куплетах изображает переход от вечера к ночи. Несколько неясна здесь картина.

Столицы дремлющей тяжелые фасадыСлепыми окнами глядят со всех сторон.

У поэтов, как у живописцев, есть часто наклонность к определенным излюбленным мотивам в ландшафте. У Лермонтова это были горы, у Языкова – волны, у Кольцова – степь, как у живописца Шишкина – сосновый лес. Я не замечаю в поэзии Полонского особой любви к какой-нибудь стихии, но, как я уже говорил, он, кажется, всего охотнее растирает свои поэтические краски, чтобы живописать вечер, тихий закат. Замечательно, что даже когда он рисует утро, как в пьесе «За городом», оно похоже на вечер: солнце не палит, оно нежит. Недостатком в описаниях Полонского является, по-моему, не всегда соблюденная точность. Неточной кажется мне, например, следующая картина:

Влажный стелется туман,Непроглядного туманаНеобъятный океанНичего в дали не видноВ этой серой темноте.

Здесь целый ряд плеоназмов. Едва ли можно также счесть точным название Невы в майскую ночь бледной и дворцов седыми. Не могу не обратить внимания на прекрасные описания в следующих пьесах: «На Женевском озере», «Ночь в горах Шотландии» и на несколько морских описаний: «На корабле» «Качка в бурю» и «Воспоминание». Особенно хороша картина «На корабле». Она написана в мажорном тоне – сначала вид не успокоившегося моря, темнота вокруг и томительная неизвестность; потом встает заря и становится.

Все ясно: Божий день, вставая, зла не прячет…Но не погибли мы!.. и много спасено…Мы мачты укрепим, мы паруса подтянем,Мы нашим топотом встревожим праздных лень,И дальше в путь пойдем, и дружно песню грянем.Господь, благослови грядущий день!

Эти описания, проникнутые бодрым духом, особенно ценны для юношества. Минорных картин гораздо больше, и потому, может быть, они не так ценны.

Пьеса «Ночь в горах Шотландии» своего рода chef d'oeuvre. Вся ее конструкция из коротких строчек (белые стихи, где перемешаны плавные амфибрахии и резкие дактили и хореи) как будто проникнута бодрящим горным воздухом, свежим ветром ночи.

Встань, брат!Из замкаНевидимой лютниВоздушное пеньеПринес и унес свежий ветер…Встань, брат!ОтветныйПронзительно-резкийЗвук медного рогаТрижды в горах раздавалсяИ триждыОрлы просыпались на гнездах.

Тон этих стихотворений ближе всего к тону поэзии Языкова и гр. А. К. Толстого. Мне кажется, что этот тон лирической поэзии как нельзя лучше соответствует педагогическим требованиям. Наша молодежь в общем склонна к унынию, малодушию и страдает нервами. Поэзия, склонная к преувеличению страданий и ноющая, действует на нее расслабляющим образом, и вот если в поэзии слышится этот громкий, резкий порой, но бодрящий аккорд, он не должен пропасть для школы.

Закавказье дало Я. П. Полонскому ряд тем. Одной из лучших пьес этой группы, мне кажется, является «Старый сазандар». Вот слова старого сазандара к поэту; они очевидно по душе бодрому поэту.

Молись, кунак, чтобы дух твой крепнул.Не плачь; пока весь этот мирИ не оглох и не ослепнул,Ты званый гость на Божий пир.Пока у нас довольно хлеба,И есть еще кувшин вина,Не раздражай слезами НебаИ знай, тоска твоя грешна.

Это говорит старик, который потерял все близкое, дорогое, и сам стоит на краю могилы, а посмотрите, какой спокойной верой дышит его речь.

Твое мученье – за горами,Твоя любовь – в родном краю,Моя – над этими звездамиУ Бога ждет меня в раю.

Последние слова невольно напоминают «Последнюю борьбу» Кольцова.

Под крестом – моя могила,На кресте – моя любовь.

Но там это результат упорной, долгой борьбы слабого сердца и беспокойной, жгучей мысли с религиозным чувством. Здесь слышится спокойная бодрость фатализма. «Агбар» – рифмованная сказка про головореза Агбара, который грабит и ворует разные вещи, чтобы отвоевать себе невесту. Старый отец невесты сам намекает ему на этот путь, а удалец оказывается хитрее своего советника и собирается убить его, если только тот станет ему поперек дороги. Сказка характерна и не лишена морали. Она совершенно напоминает некрасовское:

Конец ознакомительного фрагмента.