Николай Добролюбов - Указатель статей серьезного содержания, помещенных в журналах прежних лет Страница 2

Для какой надобности составлен подобный указатель? Предисловие уверяет, что для пользы «учено-литературно трудящихся соотечественников». Желали бы мы видеть таких соотечественников!.. Едва ли только отыщем их; едва ли кто откликнется на вопрос: «Не вы ли литературно-учено трудящийся соотечественник?»…

Точно так же трудно будет, по всей вероятности, отыскать и специалистов, которые бы занялись «серьезным изучением» статей, исчисленных в указателях, изданных гг. Богушевичем и Бенардаки. Предисловие, наверное, полагает, что такие специалисты найдутся, но, по нашему крайнему разумению, это была бы уж слишком жалкая специальность, и для чести науки мы желали бы думать, что предисловие ошибается.

Нелепость изданных ныне двух указателей превосходит всякое вероятие, и об них не следовало бы говорить иначе, как только для смеху. Но издатели объявляют, что хотят издать со временем указатели ко всем русским журналам, и потому мы решаемся сказать им несколько серьезных слов. Нам жаль мозольного труда переписчиков, которых они нанимают, вероятно, – списывать из старинных журналов заглавия статей, помещенных в отделе наук, художеств, критики, сельского хозяйства и т. д. Ведь эти самые переписчики могут употребить свой труд гораздо производительнее, переписывая, например, хоть студентские лекции вместо этого старого хламу.

Какие-то «почтенные лица, удостоившие издателей своих советов и наставлений», присоветовали им помещать в указателе только заглавие каждой статьи, без всяких замечаний. Вследствие такого решения статей не нужно было читать составителю указателя; это предоставлялось уже ученым специалистам! Кроме того – на составителя не падало ответственности за то, почему он одну статью внес, другую пропустил, почему одну признал важною, другую нет. «Почтенные лица» внушили издателям, что, позволивши себе делать замечания о статьях, они «обнаружили бы слишком много смелости и самоуверенности». Издатели послушались почтенных лиц, и плодом этого послушания были два указателя, ни на что не годных. Неужели, в самом деле, издатели так мало знакомы с наукою, что им представляется возможность почерпать полезные сведения из «Сына отечества» старых годов? Неужели они не понимают настоящей цели, для которой возможно еще позволить себе перебор этой старой дряни? Ведь тут могут быть только две цели – общая и чисто библиографическая. Общая цель состоит в том, чтобы отделаться от этого хлама: это та же самая цель, которую имеет человек, принимаясь перебирать бумаги, в несколько лет накопившиеся в его шкафах. Безумен будет тот, кто подымает всю их груду затем лишь, чтобы разложить их на кучки и распределить по новым местам. Такое занятие можно позволить себе только при самой убийственной скуке, от самого бессовестного безделья. Обыкновенно же всякий человек предпринимает время от времени подобный перебор с тем, чтобы выбрать из груды то, что еще может быть нужно, а остальное разорвать и бросить. То же самое и с старыми журналами. Если уж человек имеет столько самоотвержения, что решается на неблагодарную работу составления указателя, то пусть же он примется за это по крайней мере с тем, чтобы покончить дело однажды навсегда. Пусть он прочтет все журнальные статейки затем, чтобы иметь уже полное право сказать, что их не надобно читать.{6} Их даже можно вовсе и не вносить в указатель: кому они нужны? Но из двух-трех сот статеек всегда выберется одна, которая может быть не бесполезна и для нынешних читателей. Это, разумеется, почти исключительно статьи, относящиеся к русской истории и литературе. На них-то следует уже обратить внимание и выбрать из них все, что в них есть замечательного и что не вошло еще в учебники. Вообще нужно стараться, чтобы указатель имел характер обозрения и мог бы отчасти даже заменить чтение самого журнала. Можно сделать с журналами нечто вроде того, что сделал Востоков с рукописями Румянцевского музеума в своем описании,{7} – хотя, разумеется, журнальные статьи не стоят такой тщательности.

Если же уж иметь в виду цель чисто библиографическую, то надобно указывать всё, и опять-таки с замечаниями, чтобы библиограф мог понять, о чем идет дело в статье. И уж при этом не нужно ни выбора, ни систематического расположения статей в каждом отделе, ни даже самых отделов. Библиографу нужно знать журнальные статьи вовсе не для изучения предметов, которые в них излагаются, а для изучения самых статей: на то уж он библиограф есть! Для него всего лучше перепечатать полное оглавление журнала, с исчислением страниц, алфавитным списком собственных имен, указанием времени выхода каждой книжки и т. п. Такой указатель для него, разумеется, будет неоцененным сокровищем, хотя мир и посмеется над ним.

Ни той, ни другой цели указатели, изданные гг. Богушевичем и Бенардаки, вовсе не удовлетворяют. Общая цель не достигается оттого, что, во-первых, – внесен в указатель всякий вздор, неизвестно для какой надобности. Ведь это, в самом деле, странно было бы предполагать, что кто-нибудь вздумает интересоваться или поучаться тем, что писано было Иваном Давыдовым о философии или Василием Плаксиным о всемирной истории… Во-вторых – статьи, имеющие значение, здесь ничем не отмечены и не оговорены, так что теряются в массе ненужного хлама, все равно как и в забытом журнале. Я вижу, например, что в указатели поставлены: отрывок из Мартина Бэра, выписка из дневника Сапеги, рукопись о Московской войне Миткевича и т. п. Но я не знаю, что это такое, о чем именно, какие отрывки, стоит ли за ними гнаться?.. То же самое и с статьями. Читатель интересуется, например, германской философией, сочинениями Гизо и т. п. Увидавши в указателе, что об этом были статьи в «Библиотеке для чтения», он, пожалуй, сейчас и бросится доставать книжку; а вы и не предупредите его, что это за статьи?.. Какая ж польза будет от вашего указателя?

Цели чисто библиографической указатели, очевидно, не достигают по причине своей неполноты. Впрочем, может быть, библиографы и останутся довольны: они ведь проливают слезы умиления при одном имени – указатель!..

Замечательно, что издатели, так хлопотавшие о системе распределения статей, так забавно перемешали все отделы, сочиненные ими. Верно, понятия составителей о научных предметах очень близко подходили к понятиям о естественной истории того почтенного господина, который на сельскохозяйственной выставке крайне затруднялся, куда отнести мед – к животному царству или к растительному. Наивное неведение составителей, поместившее, например, «Кавказские очерки» Марлинского в географию, произвело в обоих указателях невообразимую путаницу. Например, распространение христианства на Отаити указано в отделе богословия; а истребление язычества на островах Товарищества – в отделе географии; о храме св. Павла – в свободных искусствах, а о Ватиканском соборе – в географии; о войне с турками – в военном искусстве, и о турецких же войнах – в истории; о российских драматических писателях – в свободных искусствах, а о новейшей современной драме – в словесности; история российской церкви – в богословии; история христианства в России – в истории; Саровская пустынь – в географии; Лондон в отношении к нравственности – в богословии; ламайская вера – в географии; о модах – в государственном хозяйстве; о женщинах – в философии, и т. д. Замечательно, что если статья чуть-чуть двусмысленна по своему содержанию, так что может относиться к двум отделам, то наверное она запрятана туда, где по здравому смыслу всего меньше можно ожидать ее. География, история и государственное хозяйство, словесность, философия и свободные художества – это все так перемешано и перепутано, что нет даже средств приноровиться к составителям и приметить хоть какую-нибудь общую точку зрения, которая бы руководила ими. Да и могла ли у них быть какая-нибудь точка зрения, когда они не читали статей, вносимых ими в указатель, а между тем вносили в него всё, что было не повесть и не стихотворение. Оттого отделы философии, словесности, географии и истории – наполнены фельетонными статейками, о которых никто бы и не подумал вспомнить без навязчивого усердия составителей указателя.

Нет, – верно, и для составления указателя не мешает здравый смысл и некоторое понятие о деле, за которое берешься. Реторические фразеры и тут едва ли годятся; их дело только разблаговестить о своем предприятии да набросать высокопарное предисловие, небогатое смыслом. Как же только коснется до самого дела, тотчас окажется их неспособность к серьезному труду, даже библиографическому (самому механическому из ученых трудов), и выйдет из него не дело, только мука…

Сноски

1

По когтю – льва (лат.), то есть «видна птица по полету». – Ред.

Комментарии