Александр Ивич - Воспитание поколений Страница 23

Драматизм положения — один из полярников ранен на охоте — поддержан грозным пейзажем:

Всю ночь на подушках метался больной,А взломанный лёд скрежетал за стеной,И слышался грохот прибоя.

Безнадёжное, казалось бы, требование шлёт по радио товарищ раненого — он вызывает из Москвы врача.

— Раненье серьёзно. Грозит слепота.

И прибавляет:

Посадка на лёд невозможна.

Нет, не безнадежность в этой скупой строке телеграммы, а уверенность, что выход найдётся, что будут мобилизованы разум, воля, отвага, материальные средства, чтобы спасти человека.

Движение сюжета прерывается: третья глава повести посвящена советским врачам — самоотверженным труженикам, которые добираются к больным на коне, в кибитке, в самолёте, на собаках.

Но может ли путник пробраться туда,Где рушатся горы плавучего льда,      Куда не пройти пешеходу,      Куда не проплыть пароходу…

Врач добирается. Недаром поэт напоминает биографию своего героя — его боевую биографию:

Летал он с десантом в отряд партизанВ недавние дни боевые.Не в залах, где свет отражён белизной,Где пахнет эфиром, карболкой,А в тесной и тёмной землянке леснойИз ран извлекал он осколки.

Он прошёл школу мужества и научился выполнять в любых условиях свою работу, от успеха которой зависит жизнь людей.

Врач пролетел шесть тысяч километров и прыгнул с парашютом. Прыжок был неудачен — парашют порвался, врач успел дернуть кольцо запасного, но пришлось опуститься на воду.

Помог парашют человеку в беде,Но стал его недругом лютым,И долго, барахтаясь в талой воде,Боролся пловец с парашютом.

Понадобилась вся приобретенная в боях сноровка, огромная воля к преодолению опасности, чтобы не погибнуть, добраться до острова и не бросить парашюта.

Опять прерывается движение сюжета — в седьмой главе снова пейзаж острова и рассказ о том, как:

Живут одиноко в снегу и во льдуДва парня: радист и попавший в бедуГидролог-метеоролог.

Наутро врач делает операцию. И теперь мы узнаем, зачем, рискуя жизнью, он тянул за собой по воде парашют. Прежнее объяснение («Нельзя же оставить — казённый!»), не слишком убедительное в таких обстоятельствах, оказывается второстепенным. Перед операцией:

Он шёлком блестящим покрыл потолокИ голые стены избушки.

Глаз раненого спасён.

Для этого стоило в бурю лететьНа край отдалённый Сибири.

Я напомнил основные мотивы «Ледяного острова», чтобы показать расстояние, которое отделяет эту вещь от «Пожара» или «Почты» и от «Рассказа о неизвестном герое». Поэт рос со своим народом. Если в 20-х годах он воспевал благородство простого труда, в 30-х — красоту отважного поступка, а в пору войны изобразил героический труд во фронтовых условиях, то после победы Маршак написал поэтическую повесть о высоком трудовом подвиге, совершённом в мирные дни.

И как изменился облик его героя! Для того чтобы совершить подвиг «неизвестного героя», достаточно было отзывчивости, мужества и спортивной сноровки. Для подвига врача «Ледяного острова» нужны были незаурядная отвага, огромная воля к выполнению профессионального долга, врачебная опытность и большая военная сноровка. Это герой другого времени. Он по летам может быть ровесником «неизвестного героя», но он старше его на Отечественную войну.

Есть много общего в трактовке темы между «Рассказом о неизвестном герое» и «Ледяным островом». Снова очень детализированно, с драматическим напряжением изображён самый подвиг, а герой, хотя и названный, лишён «особых примет», не индивидуализирован. Маршак опять подчёркивает строем произведения, что «каждый к труду-обороне готов».

Много в этих произведениях общих черт, но «Ледяной остров» гораздо богаче. Превосходно изображение нашего Дальнего Севера — и его пейзажа, и условий жизни зимовщиков, чувства их одиночества в природе и в то же время постоянной связи с родиной. Ведь они тоже герои труда — эти два парня на затерянном во льдах острове. Их каждодневная работа в Арктике говорит о волевой победе человека над стихиями не меньше, чем подвиг врача.

Отметим ещё раз — не подвиг сам по себе определяет сюжет повести, а подвиг трудовой, героическое выполнение профессионального долга. Вспомним, что целую главу посвящает Маршак особенностям врачебной работы, которая должна быть выполнена в любых условиях, с преодолением любых препятствий, и тогда станет очевидным, что «Ледяной остров» — поэтический рассказ не только о подвиге, но и о романтике профессии врача, её гуманизме.

Так снова вернулся Маршак к теме профессии, которая была одной из первых в его творчестве, но гораздо шире, современнее типизированные образы тружеников в «Ледяном острове», чем в «Пожаре» и «Почте». Это, разумеется, ни в какой мере не умаляет прелести и воспитательного значения образов почтальона и пожарного Кузьмы. Сравнение «Ледяного острова» с «Пожаром» и «Почтой» показывает, как по мере развития и роста нашего общества поэт улавливал новое в облике поколений. В разностороннем, эмоционально богатом поэтическом повествовании Маршак воспевает самые благородные и важные для будущего черты молодёжи.

12

Первое произведение Маршака для детей — «Детки в клетке» — было циклом стихотворений. Форма цикла стихов полюбилась поэту, и он пользовался ею не только для подписей под рисунками. «Разноцветная книга» (1947), «Круглый год» (1949), несколько «Азбук» — самая значительная и своеобразная из них «Веселое путешествие от А до Я» (1953) — всё это циклы стихотворений, которые на разных этапах творчества создавал Маршак. В них тоже, как и в сюжетных произведениях, постепенно, с годами, усложняются, разнообразятся темы, их трактовка, изобразительные средства.

Форма цикла очень удобна для малышей, особенно в пейзажных стихах. Детям трудно воспринять разворачивающуюся в нескольких строфах одноплановую картину, особенно когда в ней мало движения, действия, а это часто свойственно изображениям пейзажа. Ни малейшей статичности нет в цикле Маршака «Круглый год» — двенадцати стихотворениях о двенадцати месяцах.

Эти стихи не узко пейзажны: в них присутствует человек и его работа, связанная с природой. Все полно движения, звуков, красок. В каждом коротком стихотворении кто-нибудь бежит, мчится, летит, трудится, что-нибудь звенит, ворчит, воет, капает. Бегут ручьи, дым идёт столбом, вьётся позёмка, солнечный зайчик бегает по карте. И только «Октябрь» тих — осень, замолкает природа.

На лугах мертва трава,Замолчал кузнечик.Заготовлены дроваНа зиму для печек.

А перед ним сентябрь — «Мчатся птицы за моря, и открылась школа», а за ним праздничный ноябрь, окрашенный в цвет революции, — «Красный день календаря», «Вьются флаги у ворот, пламенем пылая», «И летит мой красный шар прямо к небосводу».

У каждого месяца своя тема, иногда пейзажная, а чаще связанная с работой:

Собираем в августеУрожай плодов.………………………..Ясным утром сентябряХлеб молотят сёла.

Смена впечатлений идет не только от месяца к месяцу, но и внутри каждого стихотворения.

Сенокос идёт в июле,Где-то гром ворчит порой.И готов покинуть улейМолодой пчелиный рой.

И ещё один пейзажный цикл — «Разноцветная книга». Он написан в другой тональности.

Это подписи к рисункам, но своеобразные: каждая страница, посвящённая какому-нибудь цвету, — большое стихотворение, от трёх до десяти строф. Поэт даёт картины лета, зимы, моря, пустыни, ночного города. Стихи не проигрывают, напечатанные без иллюстраций, потому что это, в сущности, не подписи, а словесные картины:

Бродят в траве золотые букашки.Вся голубая, как бирюза,Села, качаясь, на венчик ромашки,Словно цветной самолёт, стрекоза.

Вот в одинаковых платьях, как сёстры,Бабочки сели в траву отдыхать.То закрываются книжечкой пёстрой,То, раскрываясь, несутся опять.

Это с «Зелёной страницы», изображающей лето. Но зелёным оказывается только общий фон. Лето сверкает, переливается красками — это передано мельканием разноцветных насекомых: золотые букашки, голубая стрекоза, тёмно-красная божья коровка, пёстрые бабочки.