Иван Уханов - Каменный пояс, 1974 Страница 3

— Послушай, Андреич. Не двужильные мы. Поработали, понюхали пыльцы вволю, теперь пусть и другие попробуют…

— Давайте, ребята, сразу ответим себе: зачем мы сюда приехали — пенки снимать или работать? — спокойно сказал Власов. — Работа только начинается, и от того, как мы настроим себя, будет зависеть не только ее успех, но и наши личные, и производственные дела.

…Когда речь заходила о бригаде Власова, часто упоминалось слово «опыт». Но ни в автотранспортном участке № 4, где работает бригада, ни в редакции многотиражки «Ударная стройка», ни в парткоме я так и не уяснил толком, что же это за опыт.

Мне нравилось доброе мужественное лицо Власова с небольшой глянцевой бляшкой ожога на подбородке, его чистая синева глаз, нравилось, как он, спокойно поглядывая в зеркальце, виртуозно пятит огромный неуклюжий «КРАЗ» к самой кромке глубокого котлована, каждый раз рискуя сорваться вниз…

«Вот он, его опыт, — думал я. — Высокий класс мастерства и любовь к машине, которая, как костюм хороший, ему по плечу».

Но ведь высокая классность и любовь к профессии — это есть хороший шофер. Выходит, у Власова и его товарищей должны быть свои какие-то секреты. Ведь даже в дни осенней распутицы, в самую неприятную для землеройщиков пору бригада выполняет месячные задания на 195—200 процентов. За счет чего?

— Прежде наши водители работали по раздельным нарядам, то есть каждый за свои тонно-километры отвечал. Теперь наряд у бригады общий. Простой одного сразу же отразится на работе всех. Как-то у Володи Петина сразу два колеса прокололо. Один бы он пару часов провозился. А тут навалились миром: кто домкрат тащит, кто камеру-запаску… Вскоре машина была уже на ходу.

Власов нажал на педаль акселератора, и рев двигателя заглушил его голос. Мы опять поползли вперед.

— Бригада у нас комплексная, — продолжал он. — Тут важно суметь сделать точный расчет, сколько ходок потребуется машине на весь объем разрабатываемого грунта и определить конкретные задания экипажам на каждую смену. И еще. Мы всегда стараемся определить наиболее экономный по времени порядок движения машины на трассах. Стройка большая, плотно насыщена транспортом, надо уметь выбрать «короткие» дороги для перевозок.

Юрий Андреевич взглянул на часы и сказал:

— Ровно пять. Через час движение здесь поутихнет, дороги освободятся.

— Но ведь и вы в шесть закончите работу?

— Нет. Бригада еще поработает. Мы сместили, переставили начало и конец рабочего дня. Летом, например, выезжали на стройплощадку не в восемь утра, как все, а в пять. Тишина, дороги еще не загромождены. И пока стройка проснется, мы уж половину дневного задания выполним…

Снова подъезжаем к экскаватору. Власов не выходит из кабины, знает, что не успеешь закурить, как уж отъезжать пора.

— У нас секретов нет. Что-то хорошее придумаем, с другими делимся. Не против и у соседа позаимствовать. Есть в нашем управлении комплексная землеройная бригада Бориса Щербинина. Смекалистый человек, и ребята в его бригаде как на подбор. Помню такой случай… Возводили плотину. Самосвалы выезжали из карьера на главную дорогу, загруженную встречным транспортом, и шли со скоростью 20—25 километров в час. Щербинин пешком прошел всю трассу, учел, что с обеих сторон ее, вдоль лесополос, бегут две грунтовые дороги. Правда, узкие, все в колдобинах, но мы проутюжили их бульдозером. И уже через два дня вдоль одной стороны лесополосы пошли груженые «КРАЗы», вдоль другой — порожние. В итоге — освободилась основная трасса. А, главное, техническая скорость наших самосвалов повысилась до 40—45 километров в час…

В кабину залетел крик. Власов притормозил. На обочине в колдобине сидел самосвал. Его водитель, рыжеватый паренек, умоляюще махал нам руками. А минут через пять он, улыбаясь, высунулся из кабины и по-ротфронтовски потряс кулаком, благодаря Власова за помощь. Забегая вперед скажу, что в тот день Юрий Андреевич отбуксировал, выручил еще четыре «МАЗа». Я спросил:

— А кто вам это время учтет?

— О, на этом не сэкономишь. Помощь товарищу — прежде всего в нашем деле. — И в этих словах проглянула его строгая мужская шоферская душа. — Например, во время пересмен я ставлю машину и пишу записку: «Володя, все в порядке, можешь ехать». Мой сменщик не тратит время на осмотр машины. Залил воду, сел и поехал.

Я знал, что бригада Юрия Власова заключила договор на соревнование с бригадой Юрия Афанасьева из «Куйбышевгидростроя». Как идут дела у соперников?

— Сильная бригада, — с симпатией отозвался Власов. — Но это даже лучше. Недавно я встретился с Афанасьевичем, он приезжал к нам. Рады были поделиться всем, чем могли. И он не таил секретов. Хороший бескорыстный человек. Понимает: дело не в том, чья бригада первенство займет, а в другом, более важном…

К вечеру в воздухе закружились снежинки, подул ветер. Снег и сумерки заставили включить свет фар.

— Андрейка, сынишка мой, истосковался по большому снегу. Лыжи давно приготовил. — Юрий Андреевич задумчиво улыбнулся.

— Два сына у нас. А недавно, в ноябре, дочка родилась. Таней назвали. Поездили мы по многим стройкам. Теперь думаю здесь навсегда закрепиться. Работы впереди много. И вообще, тут город рядом. Детям удобно: школа, институты, техникумы — все под рукой. Пусть учатся. Мне самому-то много учиться не пришлось. На фронте отца убили. После восьмилетки я на шофера выучился, потом служба в армии, затем стройки, стройки…

Опрокинув в траншею многотонную ношу, наш «КРАЗ» облегченно откатывается в сторонку, уступает место следующим.

Мы с Юрием Власовым едем к вожаку бригады монтажников Анатолию Мордовченко. Ребята только что закончили гидроиспытания трубопровода на эстакаде. Несмотря на скверную погоду, настроение у них было бодрое.

— Ветер лихачит, прямо-таки хулиганит ветер. А это большая нам помеха, — покуривая, пожаловался Анатолий Мордовченко. — Однако унывать нам нельзя, да и по долгу службы не положено. С плохим настроением на земле дело не клеится, а на высоте — и подавно…

Анатолий взглянул на часы и сказал:

— Пойдемте к нам в поселок. Сегодня у нас концерт.

Возле дверей клуба «Молодость» афиша. Она приглашает на вечер-концерт «Огонек» и танцы. Играет эстрадный оркестр «Голубой факел».

…Где-то там, за стеной, морозный ветер свистит в бетонных стволах эстакады, где-то там, в лучах прожекторов, заснули, подпирая низкое ночное небо, долговязые краны. А тут светло, тепло, многолюдно. В открытые двери клуба валит молодой народ — балагуристые девчата и ребята. Строители. И уже заняты все места, детвора усыпала пол до самой сцены.

Звучит незнакомая песня:

…Скоро здесь с оренбургской орбитыСтарты возьмет голубой огонек.

— Это, кажется, про вас, газовиков? — я тихонько толкаю под локоть Анатолия Мордовченко.

— А разве не знаете? Эта песня называется «С оренбургской орбиты». Дядя Петя, наш мастер из стройуправления, слова написал.

Видно, дорога для Петра Ивановича Шевцова стройка, коль стихи о ней пишет.

Я слышу со сцены голоса монтажников, участников художественной самодеятельности. Им все подвластно — и высота, и песни. И вертятся в голове слова Анатолия:

«Работа у нас, конечно, не из легких: строить крыши для людей! Но нет дороже того дома, который возвел своими руками. Тогда ты знаешь и вес цемента, и вес арматуры, и вообще вес всего в жизни».

Юрий Костарев

ВТОРОЙ МАРТЕН

Стихотворение

Второй мартен! Живителен твой жар!Я — крестник твой. Благословлен тобою,к поэзии разбуженный судьбою,я в тайных думах — все же сталевар.

В стенах твоих меня учили жить.И только здесь, под взором твоим отчим,я уяснил, что Родину любить —и значит стать в свой час ее рабочим.

Здесь я учился зря не говоритькрасивых слов ко всяким круглым датам.Заслуга ль это — Родину любить?..Куда труднее быть ее солдатом.

Здесь попусту слова любви не треплют,здесь знают, что в родстве — любовь и труд:ведь пашню не целуют — пашут землю,и сталь не гладят нежно, а куют.

Нина Кондратковская

ДУШИЦА

Стихотворение

Если жизнь тебя выноситНа далекие пути,Ты сперва у горных сосенВ час погожий погости.И душицы, хоть немного,Собери да насуши,И возьми ее в дорогу,Будто память для души.Про нее молва недаром,Прорвалась из рода в род,Будто родич добрым чарам —Это зелье-приворот.На заре лиловый цветикСолнце держит на весуИ земные соки цедитСквозь медовую росу.Ты сложи, как строчки песен,Эти стебли в чемодан,Увези к далеким весям,К незнакомым городам,А тоска заворошитсяПо земле своей родной —Положи травы-душицыВ белый чайник заварнойИ, соседей угощая,Грустью им не докучай,Огневым уральским чаемУтоли свою печаль.Было горе — нету горя,И как будто наявуВоспаришь высоко в горы,В разливную синеву,Где тропинки убегаютВ голубые пихтачи,Где звенят — не умолкаютСемиструнные ключи,Где рассказывает сказкуКаждый дятел на стволе,Где все души — нараспашкуИ все яства — на столе.

Василий Еловских