Журнал «Если» - «Если», 2010 № 09 Страница 4

— Сегодня и в самом деле долгий день, Крестный.

— Кто следующий?

— Пара ничтожных сборщиков утиля нуждается в перезагрузке временной линии в 1983 году.

— И ты ставишь их первыми, потому что?..

— С ними Янина Коста.

— Ага. Пусть войдут.

Чемберс и Мартин вошли в обшитую темными деревянными панелями комнату, Янина неуверенно семенила за ними.

— У вас проблема, — начал Крестный Отец.

— Да, сэр, — кивнула Чемберс.

— И вы приходите с ней ко мне.

— Да, сэр.

— И никто не придет для того, чтобы просто сказать «здрасьте».

— Сэр, мы были бы рады зайти…

— Ну уж нет, — прогрохотал Крестный Отец Парадокс. — Вы раздражаете меня. Терпеть не могу сборщиков утиля, которые не проверяют свое оборудование.

Попытки извинений со стороны Чемберс были погашены одним взглядом Крестного.

— Тем не менее, — проговорил он, — эту временную линию следует сохранить. Это я для вас сделаю.

— Нет слов благодарности, Крестный.

Старик перевел взгляд на Янину и изрек:

— Янина Коста. Я знаю тебя. Ты умная девушка.

— Она? — переспросила Чемберс и тут же обожглась о яростный взгляд Крестного.

Хозяин жестом пригласил Янину выйти вперед, и девушка застенчиво показалась из-за спин Чемберс и Мартина.

— Итак, — начал он, — тебе не понравилось учиться на зубного техника.

— Откуда вам это известно?..

— Ты ушла оттуда. Значит, тебе там не нравилось. Старику не обязательно становиться абстрактной персонификацией хронологической аномалии, чтобы вычислить это. — Крестный откинулся в кресле. — Итак, никаких зубов. Отлично. Не всякий человек способен проводить день за днем, рассматривая зубы. Этой жилки в тебе нет. Пусть так. Тогда вопрос заключается в следующем: какого рода специалист в тебе заключен?

— Не знаю…

— У тебя почти вся жизнь впереди. Должна же ты хотеть кем-нибудь стать.

Янина разволновалась настолько, что не могла и рта открыть. Крестный улыбнулся… самую малость.

— Но те науки, которые ты уже изучала, не сводятся к одним зубам. У тела есть и более интересные части. Колени… легкие… мозги…

— Не понимаю…

Старик повел рукой:

— Ладно, у тебя еще есть время, поймешь.

После этого Крестный перевел взгляд на Мартина и Чемберс.

— Возвращайтесь назад в тот же день. За десять минут до того, как вы там наследили. Отвезите эту девицу домой, и все будет так, как и должно быть.

— Спасибо вам, Крестный, — проговорила Чемберс.

— Однажды я попрошу вас кое-что сделать и для меня. Этот день может никогда не настать, но если такому суждено случиться, это произойдет 15 мая 2367 года. Или, возможно, 3 октября 1491-го. Мы свяжемся с вами.

— Да, Крестный, — сказала Чемберс.

— Спасибо, Крестный, — добавил Мартин.

— Ступайте, — молвил Крестный Отец. — И не забывайте вовремя проверять свое оборудование.

— Что это он говорил о зубах? — шепнула Мартину Чемберс, пока один из помощников Крестного Отца вел их к выходу из поместья мимо длинной цепочки страждущих посетителей. Ошеломленная Янина шествовала впереди. — Или от того, что он зовется Парадоксом, у него вконец расплавились мозги?

— Он говорил не о зубах, но о судьбе, — возразил Мартин.

— Но я слышала про зубы.

— Ты была невнимательна.

— Верно, мне было слишком страшно.

— Будем надеяться, что Янина впитывала все, как губка.

Помощник вывел их за последние ворота.

— Стоя в этой очереди, люди тратят попусту уйму времени, — заметила Янина. — Почему утильщики не собирают его?

— Кому хватит ума забирать время у Крестного Отца, — возразил Мартин.

— Но вы будете отбирать время не у него.

— Нас обыскивали каждый раз, когда мы проходили ворота, — произнесла Чемберс. — Мы не могли пронести внутрь паузер.

Янина указала на хвост, тянувшийся наружу из последних ворот.

— Похоже, что вам незачем было это делать.

Мартин повернулся к Чемберс:

— Жуткая идея.

— Угу, — согласилась она.

— Я хочу сказать… действительно страшная.

— Опасная.

— Глупая.

— Безумная.

— Конечно, безумная, — сказал Мартин. — Целиком и полностью.

— Абсолютно согласна с тобой, — отозвалась Чемберс. — Неси оборудование.

Оказавшись на корабле, Чемберс заглянула в чемоданчик, еще более неряшливый, чем тот, с которым пришлось расстаться в России. Ей не приходилось видеть столько сверкающих нитей времени, плотно уложенных в таком небольшом пространстве.

— Здесь должно быть никак не меньше ста тысяч часов.

— Вот времени-то… — протянул Мартин. — Годы и годы…

— Это прекрасно, — проворковала Янина, лицо которой озаряли отблески времени. — То есть прекрасно, что я повидала Толстого, но видеть сразу столько времени — это просто чудо.

Чемберс захлопнула чемоданчик.

— Отлично, следующая остановка 17 апреля 1983 года.

— Нам надо убить двадцать минут, оставшихся до старта, — сообщил Мартин, раздавая таблетки ДзАМК из стоявшей на пульте коробочки. — Могу подсоединить нас к свежему воздуху, кто хочет, может глотнуть соку.

— Мне, э… надо в туалет, — промямлила Янина и направилась в заднюю часть корабля.

— Хочешь буррито? [4] — спросил Мартин у Чемберс. — Я бы расправился с разогретой лепешечкой.

— Мне казалось, что их уже не существует.

Мартин проверил цифры.

— Нет, две недельки у нас еще есть в запасе.

— А это значит, что за счет сбора временного утиля они просуществовали, по меньшей мере, на год дольше.

— На восемь месяцев… и отлично.

— Отлично… для твоего желудочно-кишечного тракта.

Мартин с дымящимся буррито уселся на кушетку.

— Послушай-ка, интересно, сколько замороженных лепешек могли бы мы приобрести на все это время?

— Это время мы потратим не на приобретение мексиканских деликатесов.

— Я это понимаю… Но просто в качестве мысленного эксперимента?

— Это не мысленный эксперимент, а простая математика.

— Так сколько же? Чемберс вздохнула:

— Семьсот тридцать три тысячи восемьсот двадцать четыре штуки.

— Можем отчаливать? — спросила Чемберс у Мартина, когда он вернулся в кабину, освободив атмосферные разъемы.

— Действуй.

Чемберс подвела корабль к очереди на Рельс. Мартин сел возле нее.

— Что-то Янина застряла в туалете.

— Должно быть, съела один из твоих буррито.

— Перестань осмеивать мое любимое блюдо. — Мартин скороговоркой доложил координаты места назначения оператору Рельса. — А теперь, — продолжил он, глянув на Чемберс, — я вижу улыбку женщины, которая сбором утиля заработала свою свободу.

— Ты и сам сияешь, как начищенный пятак, — усмехнулась Чемберс.

— А ты хихикаешь, — отреагировал Мартин, прежде чем подтвердить стандартную процедуру отлета.

— Я счастлива. Настало время, которое не могло мне и присниться, вот я и хихикаю. — Она направила корабль к Рельсу.

— Забавно, — молвил Мартин. — А я бы сказал, что веселящего газа [5] надышалась.

— Это я-то надышалась?

— За все годы нашей совместной работы ты единственный раз смеялась, когда я случайно напустил в атмосферу закись азота. — Он отдал распоряжение оператору Рельса начинать запуск. — Неужели забыла: ты же сама всегда попрекаешь меня этим случаем. Признайся, ты ведь не из смешливых.

— Верно, — согласилась Чемберс. — Я не из смешливых.

Мартин поставил задержку.

— Прибыли! 17 апреля, 1983,00, 22:06:53. — Он повернулся в кресле. — А знаешь, у меня даже голова покруживается…

Чемберс поднялась, а потом рухнула в кресло.

— Янина, — выдавила она.

— Ее здесь нет, — подытожил Мартин, после того как они с Чемберс ввалились в квартиру Янины.

— Что и следовало доказать.

— Она забрала учебники.

— И оставила коробки из-под пиццы. — Чемберс взяла верхнюю. Янина оставила на ней трогательные послания: ПРОСТИТЕ МЕНЯ и СПАСИБО.

— Мы можем вернуться…

— Смеешься? — спросила Чемберс. — И опять запутать временную линию? Крестный Отец этого не простит.

— Можно иначе. Девица должна проявиться в каких-нибудь регистрационных журналах.

Чемберс села на кушетку Янины и вздохнула:

— Бессмысленно. Ты был прав. Крестный Отец говорил о судьбе.

Он знал, что так и должно случиться. Стало быть, теперь «все будет так, как и должно быть».

Мартин сел возле Чемберс.

— Собрать временной утиль в очереди нам предложила Янина. — И она оставила нам половину.

— Половина чертовой кучи также называется чертовой кучей.