Салим Фатыхов - Генетический код поэзии Страница 4

С. Ф. Это делает человека счастливым. У меня маленький домашний музей, я окружил себя артефактами: есть пальма окаменевшая из Кызылкумов, каменные топоры, скульптурка Анахиты, кружечка той эпохи — я продлеваю этим свою жизнь, и у меня много в стихах об этом говорится.

Н. Я.

Во мне ещё живут инстинкты диких джунглей,Волнение морей, паренье странных птиц.И тлеют по ночам сырых стоянок углиИ пробегают тени неповторимых лиц…

С. Ф. Начиная с австралопитека, я знаю каждый шаг человека, как он приручал речную гальку, что он делал, как он охотился.

Я знаю, когда человек сделал йеменский переход, какие генетические дрейфы были, как ветвились две главные генетические линии. Я переношусь туда, разговариваю с теми племенами, сидя у себя в кабинете. Да, я оттуда, моя материальная субстанция оттуда, и я-то сам живу столько, насколько знаю историю — а это сотни тысяч лет в прошлое.

Н. Я. Салим Галимович, позвольте завершить нашу беседу строками из Вашего стихотворения:

Я плакал у старинной сардобы.Здесь нет воды. Зловоние и сырость.Истории доверчивой на милостьВсе титулы и почести сданы.А жизнь была.Пусть лет пятьсот назад.Об купол бился ропот земледельца,И кто-нибудь в восточные глазаВ часы любви не чаял наглядеться.О, время, ты жестоко! Мы поройТебя неумно, суетливо тратим.Остановилось посреди тетрадиМоё неискушённое перо…Уходит всё. А слёзы ни при чём —Святая сила в этой светлой грусти.О, сколько счастья нам ещё отпуститТо время, что когда-то утечёт!