Комментарии к «Государю» Макиавелли - Владимир Витальевич Разуваев Страница 4

Нифо, известнейший в свое время философ, астролог и медик, вроде бы не нуждался в том, чтобы присвоить себе чужие заслуги. У него своих хватало. Это был энциклопедически образованный человек, умный и работоспособный. Он был одним из самых известных тогдашних исследователей Аристотеля, издателем и комментатором сочинений арабского философа XII века Аверроэса. Трудов у Нифо было множество.

Одна из версий появления плагиата состоит в том, что философ стал ориентироваться на актуальные вопросы и воспользовался рукописью, показавшейся ему «бесхозной». Есть предположение, что сам Макиавелли был не против вольного обращения со своим трудом. К сожалению, реакция флорентийца на это событие доподлинно опять же неизвестна. Мы не знаем даже, было ли ему известно об этой публикации[25]. Ирония судьбы в том, что издание Нифо было посвящено императору Карлу V, одному из тех «варваров», против которых так страстно выступал Макиавелли.

Возможно, что сам факт столь раннего «креативного плагиата»[26] уже в то время красноречиво свидетельствовал не только о провокационности «Государя», но и о несомненных достоинствах этого труда. В конце концов, брать, тем более много, можно только там, где есть что взять, в том числе много.

Уже после смерти Макиавелли его бывший покровитель папа Климент VII Медичи специальным декретом в 1531 г. позволил официальную публикацию сочинений флорентийца. Это оказалось прорывом плотины – дальше все пошло по нарастающей, причем неожиданно для всех действующих лиц.

Первое печатное издание «Государя» вышло в январе 1532 г. в Риме, в мае того же года – во Флоренции. Уже первая печатная публикация вызывает некоторые вопросы из-за имевшихся несоответствий рукописным вариантам, которые и сами по себе несколько различались текстуально[27]. Противоречия были перенесены на последующие издания и первые переводы на иностранные языки. В целом же до 1557 г. было 15 изданий на итальянском и по крайней мере три в переводе на французский. Затем папа Павел IV, бывший глава инквизиции, внес все произведения Макиавелли в «Индекс запрещенных книг», по иронии судьбы опубликованный в том же издательстве, которое первое напечатало «Государя».

Решение это было косвенным доказательством популярности Макиавелли, оказавшегося в одном списке с Эразмом Роттердамским, Джованни Боккаччо и Франсуа Рабле. Книгоиздателей запрет, разумеется, не остановил. «Государь» печатался в протестантской Европе, продолжались французские издания, в Венеции в соответствующих случаях просто не упоминалось имя автора или же год издания обозначался как 1550, т. е. до появления «Индекса».

В том же году, что и публикация Индекса, иезуиты публично сожгли изображение Макиавелли. В результате интерес к его работам и, в том числе, к трактату существенно усилился. Правда, было бы неверно считать, что это было главным образом естественной реакцией на гонения: работа действительно была революционной и откровенно провоцирующей.

Примечательно, что в относительно свободной от цензуры стране, чьей столицей был Лондон, в годы правления королевы Елизаветы ни «Государь», ни «Рассуждения» так и не были изданы. Во многом эта загадка в отношении английских публикаций работ Макиавелли, возможно, объясняется тем, что англичане по ряду причин предпочитали печатать пиратские копии, указывая в качестве места выхода континентальную Европу.

Европейское политическое сообщество с самого начала высоко оценило книгу Макиавелли. Рекламы тогда не было, современной нашему времени технологии производства «звезд» – тоже. Поэтому можно сказать с уверенностью, что интерес общества к работе флорентийца был подлинным. Другое дело, что публичной полемики она на первых порах не вызвала, что не удивительно, учитывая особенности того времени. Однако затем произошел резкий взрыв интереса к творению Макиавелли, вызванный, как мне кажется, в первую очередь провоцирующими тезисами книги и особенно непривычным для того времени отсутствием «католической» составляющей в изложении и аргументах.

О том, какими тогдашнее просвещенное общество хотело видеть требования, предъявляемые к государю, можно судить, например, по следующему отрывку из пьесы Лоренцо Великолепного «Священное представление о мучениках Иоанне и Павле». Вот император Константин оставляет власть трем своим сыновьям и дает им урок:

Знай, кто ее стяжает по наследству,

Что власть дает нам тысячи забот,

А с ними дух и тело изнемогут:

На вкус держава горше, чем на вид.

Кто хочет испытать, что значит править,

О высшем благе прежде помышляй,

И жизнь благую выбрать подобает,

Чтобы другим служила образцом…

Отринуть роскошь от себя и скупость,

В суде любому правду воздавать,

Быть ласковым, сердечным и любезным:

Владыка будь слугой своим слугам.

Данные слова вроде бы выглядят заветом самого Лоренцо[28], хотя он сам при жизни нарушал провозглашенные здесь принципы. Кстати говоря, Макиавелли вполне мог быть зрителем во время постановок пьесы, которую ставили несколько раз в начале 1490-х годов на площади Синьории. Парадокс заключается в том, что один из возможных зрителей разрушил тезисы, на которых в то время основывалась целая концепция о том, какой надлежит быть политике и какими надлежит быть государям.

Если в Италии власти разумно решили ограничить популярность Макиавелли соблюдением молчания вокруг его имени, то во Франции на него начались нападки, что подхлестнуло любопытство общества. А потом была Варфоломеевская ночь, в организации которой обвиняли вдовствующую королеву Екатерину Медичи, дочь того самого Лоренцо II Медичи, герцога Урбино, которому Макиавелли посвятил свою самую известную книгу. Многие в ту пору называли «Государя» «библией Екатерины». Ходили слухи, что каждый из детей французской королевы-матери носит с собой по томику самой известной книги Макиавелли[29]. Почти наверняка эта точка зрения была существенной переоценкой любви сыновей (сказанное не относится к дочери Марго, жене Генриха Наваррского, будущего короля Генриха IV) Екатерины к книгам.

В 1576 г. гугенот Инносент Жентилье пишет книгу с характерным названием «Против Макиавелли», положив начало традиции монографической критики основоположника европейской политологии. Здесь, правда, следует отметить, что данный автор видел идеи Макиавелли осуществленными в правление Екатерины Медичи во Франции, что, по его мнению, привело к известной резне католиками протестантов.

В 1590 г. появляется сочинение Юстуса Липсиуса «Политические книги», где рассматриваются взгляды флорентийца на место религии в политике и государстве[30]. В 1613 г… об этом же пишет Каспар Шоппе. В 1592 г. иезуит Антонио Поссевино[31] открывает серию католических монографических работ с критикой Макиавелли. Затем Габриэль Нодэ обращается к взглядам флорентийца на дипломатию, а также идею макиавеллиевского государя. В 1648 г. выходит первая биография Макиавелли, написанная его земляком Якопо Гадди. В XVII веке начинается бурная популярность работ Никколо в Англии, пусть даже главным образом и со знаком «минус».

Слава Макиавелли постепенно охватывает большинство европейских стран, но она в то время носит преимущественно «дурной»