Матвей Малый - Как сделать Россию нормальной страной Страница 45

Из истории мы знаем, что капиталисты эксплуатировали рабочих и заставляли их работать за плату, которой едва хватало на жилье и еду. Действительно, рабочий производит на рубль, получает десять копеек, а девяносто копеек (казалось бы) должны идти капиталисту в доход. Однако капиталист производит не деньги, а товар. Если товар экспортный, его действительно можно производить как можно дешевле, а потом продавать. Но дело в том, что большинство производимых в стране товаров потребляется на внутреннем рынке, то есть теми же рабочими. А если рабочий работал за хлеб и воду, он не мог ничего купить. Поэтому, хотя капиталист не мог увеличивать количество производимого и продаваемого им товара и суммарная прибыль — смысл его деятельности — была мала. Действительно, если капиталист производил рубашки, которые никто не в состоянии купить, неважно какая норма прибыли заложена в одной рубашке.

И капиталисту пришла гениальная идея — платить рабочим не десять, а пятьдесят копеек, получая на каждой рубашке не девяносто, а пятьдесят копеек прибыли, но продавая при этом в пять раз больше. Наиболее известный пример такой стратегии — заводы Форда. Раньше автомобили производились только для королей, но Форд платил своим рабочим столько, что вскоре и они могли позволить себе автомобиль. Количество проданных автомобилей резко возросло, а себестоимость снизилась. Таким образом, продавая автомобили по более низкой цене, стало возможно получать более высокие прибыли.

После того, как капиталисты придумали абсолютную эксплуатацию рабочего класса и должна была последовать (согласно теории Маркса) социалистическая революция, они поняли, что выгодно не эксплуатировать рабочий класс, а сделать так, чтобы он был покупателем производимых им товаров. То же открытие было сделано и в России. При крепостном праве российское государство не было богатым. Крепостных крестьян освободили, и промышленные рабочие и крестьяне стали получать хорошую зарплату, оставляющую им возможность приобретать товары народного потребления, а также инвестировать деньги в свое собственное производство. В результате Россия быстро оказалась в ряду богатейших стран мира.

Почему Маркс совершил ошибку? Маркс начал с горизонтального слова «отнимать», а капиталист с вертикального слова «создавать», и будь Маркс хоть ангелом божьим, горизонтальное мышление все равно привело бы его к схеме «тебе хуже и мне хуже». Вертикальное же мышление капиталиста неизбежно приводило его к схеме «тебе лучше и мне лучше». Капиталист мог быть последней сволочью, но если он считал, что выгоднее максимизировать собственную прибыль, чем платить из собственного кармана за страдания людей, он начинал мыслить по схеме «мне лучше и тебе лучше».

Вертикально ориентированный человек развивается духовно. Результаты духовного развития не ограничиваются его внутренним миром: они выплескиваются в общество. Художник видит мир, каким-то образом отражает свое впечатление, и появляются картины, которые становятся общественным достоянием. Таким образом, произведенное для себя, эгоистически, с целью саморазвития, становится достоянием других. И речь здесь идет не только об искусстве. Любая честная, добросовестная работа делается для себя, нужна для самоутверждения, полноты жизни, достижения гармонии с миром. Но результатами-то этого труда могут пользоваться и другие! Поэтому человек творит не только для себя, но и для общества, оставляя себе лишь малую часть стоимости произведенного. Человеку самому необходимо передать результаты своего труда обществу, и поэтому общество может принять его дар без чувства вины.

Принцип "тебе лучше - мне лучше" при этом не нарушается. Человек передает обществу плоды своего труда не в результате грабежа. Достигается взаимная выгода. Нет совершенно никакого противоречия между поиском прибыли в контексте свободного рынка и тем, что человек приносит обществу в дар результаты своего труда. Например, город стоит на месте пустыря; когда-то здесь ничего не было, а теперь здания, сады, дворцы. Предыдущие поколения оставили после себя и церкви, и картины, и технологии — они не только кормили себя, но и передавали обществу дары, которые мы видим сегодня.

В горизонтальном октанте дело обстоит иначе. Горизонтально ориентированный человек всегда несчастен, но, к сожалению, не может быть несчастен один. Он занимается другими, ведь его глаза направлены на них. У него есть теория, и он жертвует собой, чтобы поделиться этой теорией с другими. Забыв о себе, в скромной гимнастерке, он занимается улучшением общества. В ХХ веке эти ребята чуть не выжгли целый мир.

По сравнению с западной Европой в России мало осталось от предыдущих поколений: стоит только посмотреть на дороги, связывающие старинные русские города. Это произошло не потому, что было мало строителей, а потому, что было много разрушителей.

В вертикально ориентированном обществе каждый без исключения обогащает общество, даже если потребляет продукт: он потребляет, чтобы иметь возможность создавать, а за потребленный продукт он заплатил и этим обеспечил прибыль (награду) тому, кто его произвел.

В горизонтально ориентированном обществе каждый, что бы он ни делал, отнимает у общества, потребляет (или уничтожает) не создавая. В горизонтально ориентированном обществе жили и Маяковский, и Блок, и Сахаров — но даже этих людей общество пыталось использовать так, чтобы от них было больше вреда, чем пользы. Перераспределитель отбирает не только материальные объекты, но также права и возможности человека, лишая его возможности созидать и нанося этим ущерб всем тем, кто ожидали благ от его творений.

Вертикально ориентированные люди работают на себя, но результатом их труда является отдача, и общество имеет все больше благ. Заповедь «Не укради!» на самом деле означает «Будь счастлив!» ведь счастье это непротиворечивая радость. Горизонтально ориентированные люди объявляют себя работающими на благо общества, но в результате уничтожают ресурсы и наносят обществу ущерб. Это и есть фундаментальный закон, который необходимо понять для того, чтобы возродить российскую экономику.

Коммунисты утверждали, что жертвовать собой может только член коллектива. Они имели ввиду следующее:

Во-первых, принимая мысли и действия коллектива за собственные, член коллектива растворяется в нем и в этом смысле действительно жертвует собой.

Во-вторых, член коллектива становится таким, что другие и не заметят его гибели; в этом смысле от тоже жертвует собой.

И в-третьих, привести человека в коллектив может только чувство страха, неспособность управлять своей жизнью. Отказавшись от себя, он может перестать бояться смерти, будет фанатично защищать ту идеологию, которая является его единственной привязкой к какой-то «реальности». Обычно членами коллектива становятся из конъюнктурных соображений. Такой человек бережет свою шкуру и никогда не отдаст своего места в очереди за колбасой. Но среди членов коллектива встречались и люди, которые так боялись Сталина или были так преданы идеологии, что им не был страшен даже фашистский танк; так боялись реальности и так крепко хватались за красивую мечту, что не дорожили собой.

Что мы можем сказать о настоящей жертвенности, например о человеке, который умер, спасая жизнь ребенка? Был ли это акт самопожертвования или самореализации? Мы говорили, что вертикальное развитие — это процесс, в котором духовная сторона жизни неизбежно становится важнее материальной. Если человек отождествляет себя с духовным миром, который он создает в себе и вокруг себя, то опасность, угрожающая ребенку, настолько разрушает его духовную гармонию, что он предпочитает рисковать своим физическим существованием для восстановления этой гармонии. Получается, что если человек жертвует собой, спасая жизнь ребенка, это как раз и означает, что он дошел до вершины процесса духовного роста, сделал завершающий шаг в эгоистическом, направленном на себя, процессе сотворения своей человеческой личности.

Итак, есть вещи, которые для человека важнее продолжения его физического существования. И пожертвовать собой в данной ситуации — это безусловно вертикальный, глубоко эгоистический поступок. Погибшие за нашу свободу солдаты не получили от нас ничего, и принято говорить, что мы перед ними в неоплатном долгу. На самом деле никакого «долга» нет, и нам не надо никого жалеть: те, кто погиб, спасая других, полностью состоялись как личности и стали примером для нас, и мы должны вспоминать о них, когда ленимся улучшать себя и достигать поставленной цели.

Для того чтобы сделать других счастливыми, человек сам должен быть счастлив. Счастье — это непротиворечивая радость, радость, в которой нет проигравших. Счастливый человек создает больше, чем ему надо, и отдает это окружающим. Чем это отличается от защиты близких, даже ценой своей жизни?