Александр Ивич - Воспитание поколений Страница 51

И тут неожиданно мы видим, что люди, ещё только начинавшие приобщаться к культуре, закладывали самые здоровые и передовые — кое в чём даже для сегодняшнего дня — принципы советской педагогики. Их основа — доверие к детям, к их уму, добросовестности, внимание к их душевной жизни, к их способностям. Эти люди верно и хорошо направляли энергию, инициативу подростков.

Мне кажется важным, что многие писатели — не один Пантелеев — показали огромное, часто решающее влияние деятелей нового строя, вышедших из народа, на подростков первых революционных лет. То, что этот мотив так настойчиво проходит во многих произведениях, — свидетельство его характерности для эпохи.

Самая возможность таких влияний, преобладание их над влияниями семейными и школьными, определялись бурными событиями тех лет, вторжением их в каждую семью, огромным расширением круга встреч и знакомств детей.

В той или иной мере все подростки становились вольными или невольными участниками событий. Им приходилось думать, решать, действовать. Энергия, которая прежде расходовалась в учении, в работе, в играх, теперь нередко проявлялась в жизненно важных, ответственных поступках. Во всех произведениях о подростках первых лет революции их герои общественно активны или хотя бы активны в решении своей судьбы. Так оно и было — это характерно для времени.

Как ни различно складывались индивидуальные пути мальчиков к берегу, всех подхватывало течение эпохи.

А тем, кто уж очень паршиво плавал или у кого особенно тяжело сложились годы детства, тем пришлось после ранней школы жизни пройти ещё одну школу — такую, как Шкида или колония Макаренко.

Мы благодарны писателям, которые, создав галерею широко и вдумчиво написанных портретов детей того необыкновенного времени, общими усилиями сохранили для нас и наших потомков портрет поколения. Очень важное место в этой галерее занимает «Лёнька Пантелеев» — одна из самых значительных книг о подростках первых лет революции.

Образ Лёньки, влияние людей и событий эпохи на биографию и на внутренний рост мальчика выражены разносторонне и сильно, несмотря даже на некоторую неровность письма (наряду с превосходными эпизодами — живописными, энергичными, впечатляющими — есть и главы несколько вялые, особенно к концу книги).

Внутренний стержень повести — в изучении средствами искусства условий созревания ума и характера мальчика со сложной натурой в сложных условиях. Эта художественная задача решена глубоко и проникновенно.

Перечитав Пантелеева, бережно ставишь на полку его книги — с благодарностью, с любовью к писателю.

Письмо Пантелеева весомо и спокойно, как провод, по которому течёт ток высокого напряжения. Он не рассеивается в пространстве — ток его книг, он работает, заряжая души и мысли юных читателей стремлением к благородству поступков и чувств. А читателям старших поколений Пантелеев освещает сложность формирования подростка. Писатель требует от нас нешуточного уважения к десятилетнему человеку, отважно вступающему в жизнь, требует доброй и вдумчивой заботы о нём. Да, книги Пантелеева не только значительны и проникновенны — они требовательны.

АРКАДИЙ ГАЙДАР

1

Недолгая, но хорошая жизнь была у Аркадия Гайдара — смелая, честная и талантливая, как его книги.

Гайдар сам мог бы стать героем повести о ровесниках века — о тех, кто со школьной скамьи пошёл в бой за молодую Советскую республику, а отстояв её, переменил род оружия. Одни строили заводы и города, другие создавали колхозы или стали инженерами, учёными. Были и такие, что взяли в руки перо, взяли, как винтовку, как лопату или молот, — Фадеев, Тихонов, Фурманов, Гайдар.

Они пришли в литературу с ранним опытом жизни, взволнованные величием и размахом событий, в которых участвовали, богатством характеров, рождавшихся на их глазах в боях и трудных походах. Им нужно было осмыслить пережитое, воссоздав его в образах, запечатлеть черты эпохи и ее людей для тех, кто позже вступил в жизнь и борьбу или меньше видел, меньше сумел увидеть.

И вот в жизнь молодёжи верными спутниками вошли Чапаев, Левинсон. Другом, опорой подростков стал и Борис Гориков, герой «Школы» Гайдара, повести во многом автобиографической.

Жизнь и творчество Гайдара слиты неразрывно. Он воевал «за светлое царство социализма» с четырнадцати лет — сперва бойцом с винтовкой в руках, потом с револьвером и шашкой командира полка (в 16 лет!), потом с пером и блокнотом, которые он недаром хранил всегда в старой полевой сумке.

Гайдар был писателем-воином. Полем боя для него стала душа советского мальчугана, которую пытались завоевать то белогвардейцы, то кулаки, то мещане или жулики. А мальчугана надо было воспитать так, чтобы он вырос честным и благородным человеком, отважным борцом за коммунизм.

Гайдар был одним из воспитателей поколения, которое построило десятки городов и электростанций, сотни заводов и шахт. А когда пришла война — час испытания всех душевных сил, воли, преданности Родине, отваги, — это поколение сломило фашистов, отстояло социализм в тяжких сражениях.

И конечно, Гайдар сам сражался рядом со своими читателями. Он снова стал воином, сменил перо на пулемет. Попав в окружение, Гайдар пробился к партизанам. Он был отличным бойцом и верным товарищем. Об этом говорят письма его друзей по отряду. В дни напряжённых партизанских сражений в тылу врага Гайдар оставался и писателем — вёл литературный дневник отряда, писал рассказы в форме писем к сыну. Он не расставался с написанным, как не расставался с оружием. Перо и блокнот, как и прежде, лежали в полевой сумке.

В одном походе маленькая группа партизан, которую вёл Гайдар, наткнулась на фашистскую засаду. Гайдар успел только предупредить товарищей — и пал, сражённый вражеской пулей… А его книги продолжают воевать за душу советского мальчугана. Воюют сегодня, будут воевать завтра.

2

Постоянное, никогда не терявшее остроты и свежести ощущение необыкновенности времени, обязанности быть достойным удивительной эпохи определило писательский подвиг Гайдара. Ему всегда освещало путь «прекрасное будущее, что зовётся социализм». Все повести и рассказы Гайдара пронизаны светом, согреты теплом мысли о прекрасном будущем. И мысль эта неотделима от мужественной и нежной заботы о тех, кто это будущее создаст, о тех мальчишках и девчонках, для которых он писал свои книги.

Гайдар обладал даром глубокого, тонкого проникновения в душевную жизнь детей. Он не только понимал интересы, ход мыслей, игры и переживания подростков — он естественно, без усилий воспринимал их всем своим существом.

Серьёзность, страстность отношения к людям и событиям сочетались в нём с любовью к игре, художественному перевоплощению, весёлой, иногда ироничной шутке. Он был совершенно своим и в среде взрослых, и в среде ребят.

Одно из самых важных свойств писательской индивидуальности Гайдара — очень отчётливое ощущение воспитательной цели изображения. Гайдар пишет о прошлом для того, чтобы опыт его героев помог юным читателям в их жизненном становлении. Дарование художника у него неотделимо от дарования воспитателя — одно с другим слито гармонично.

Пути воздействия художественной литературы на читателей сложны и многообразны. Иной раз авторы детских книг (и не только детских), не доверяя восприимчивости читателей, превращают повествование в иллюстрацию к заданной педагогической идее. Это, конечно, ошибка. Если дидактическое задание подчиняет себе и тем самым искажает развитие характеров и сюжета, оно уходит от жизненной правды и потому не волнует, не увлекает читателей, не вызывает у них потока мыслей и эмоций. Дети очень чутки к нарочитости, фальши и особенно к нравоучительному нажиму. Они легко поймут, что хочет внушить им автор, и останутся совершенно равнодушными к его стараниям — воздействие не состоялось, потому что такое произведение не художественно.

А у Гайдара воспитательная идея и художественное её воплощение нераздельны, взаимообусловлены, как в ткани, рождающейся из переплетения нитей основы и утка.

Иногда его произведения возбуждают у читателей непосредственное стремление к действию, прямо вытекающее из впечатлений от прочитанной книги. Самый ясный и всем известный пример — тимуровские команды. Игры, возникавшие под влиянием повестей Гайдара, становились формой общественной деятельности детей.

Но чаще его книги оказывают другое, более тонкое, не столь очевидное, но, пожалуй, и более значительное влияние: не на действия читателей-подростков, а на их душевную жизнь, на импульсы, определяющие будущие поступки. Образами своих героев Гайдар как бы даёт эталоны достойного поведения в сложных обстоятельствах или показывает, к каким тяжёлым последствиям приводит легкомыслие. Конфликты, в которых герои Гайдара совершают поступки, определяющие их судьбу, характер, жизненные взгляды, всегда остры, большей частью возникают в обстоятельствах исключительных. И в то же время — такова особенность повестей Гайдара — читатель легко находит этим острым конфликтам аналогии в обыденной жизни, в своём опыте.