Лев Гумилев - Историко-философские сочинения князя Н.С. Трубецкого(заметки последнего евразийца) Страница 6

Условившись в определении понятий «Евразия» и «Великая степь» – степная полоса от Хингана до Карпат, ограниченная с севера «таежным морем», т.е. сплошной полосой леса, а с юга пустынями и горами, у подножий которых располагаются оазисы, – нам надлежит охарактеризовать соседние суперэтносы, взаимодействовавшие с евразийскими народами: Срединную равнину, называемую ныне «Китай» (условное наименование), Афразию (Ближний Восток и Иран) и Западную Европу – романо-германскую целостность. Восточная Европа органически связана с Великой степью, так как наиболее населенная ее часть – лесостепь, включающая на севере ополья, а на юге азоноальные ландшафты речных долин и несохранившиеся причерноморские леса, в античную эпоху именовавшиеся – «Гилея».

В историческое время в Евразии протекали три витка этногенеза: скифский, до III в. до н.э. (его история известна фрагментарно и для интерпретации непригодна), хунно-сарматский, с III в. до н.э. по XI в., монголо-маньчжурский – на востоке, XII-XX вв. (четвертый цикл этногенеза, начавшийся в XIII в., создавший отечественную историю и еще не закончившийся). При сопоставлении всех евразийских этносов в избранном параметре -взаимоотношение с соседями -просматривается общая закономерность.

Так, хунны, которых в III в. было 300 тыс.чел., сражались на равных против объединенного Китая с его 59 млн. населения, но территориальных приобретений не искали. Шаньюй (правитель) хуннов Модэ понимал, что, приобретя «земли дома Хань», хунны не смогут на них жить: предпочтение отдавалось династическим бракам и замаскированному одиночеству китайцев, в дальнейшем, однако, в державе Хунну сложились две партии. Первая принимала многочисленных эмигрантов из Китая, давая им возможность сеять просо и жить среди хуннов, не сливаясь с ними. Вторая хранила традиции покойных шаньюев: право «сражаться на коне за господство над народами».

Следствием раскола стали междоусобные войны, восстания покоренных племен и подчинение Китаю. Трагедия затянулась лишь за счет узурпации Ван Мана, попытавшегося заменить традицию разумом, конечно, собственным, поголовного восстания китайских крестьян – «краснобровых» и аристократов против узурпатора и ослабления Китая (18-25 гг.), но к 93 г. Хунну было сокрушено, и последний шаньюй, проиграв последнюю войну, погиб.

Хунны частью отступили на запад, где объединились с битогурами (манси), а частью поселились вдоль длинной китайской стены и подчинились династии Младшая Хань. Китайцы так обижали хуннов, что те восстали в 304 г. и сражались, пока не погибли в 460 г., с биттогурами же хунны смогли объединиться, потому что те и другие были членами одного суперэтноса – евразийского. Они вместе совершили поход на готов и римлян в 451 г., но после поражения от германцев при р. Недао» от хуннов остался только один осколок, хотя он и прославился на весь мир. Это – «голубые тюрки».

Древние «голубые тюрки» (мн. ч. тюркют) сложились из двух ветвей хуннов и одного сяньбийского (древнемонгольского) отряда, которым командовал вождь по имени Ашина.

После долгих исторических коллизий они, оторвавшись от китайского и романо-германского суперэтносов, не только уцелели, но и сумели объединить вокруг себя всю Великую степь и даже оазисы Согдианы. Их государство называлось Великий каганат, или Вечный тюркский Эль-Орда и охузи (покоренные племена), и просуществовало с 545 по 745 г., но было уничтожено китайскими дипломатами, сумевшими вызвать восстание уйгуров и других племен.

Тюрок сменили в Великой степи уйгуры (745-840 гг.). Они старательно избегали контактов с Китаем, как политических, так и культурных, но в 840 г. Уйгурское ханство уничтожили сибирские кыргызы, а народ разбежался кто куда.

А каковы были результаты этнических контактов монголов? К 1260 г. монголы-христиане, шедшие на освобождение Иерусалима, потерпели полное поражение в Галилее и были отброшены за Евфрат, а в Китае царевич Хубилай объявил себя великим ханом, не будучи избран курултаем. Как только монгольские кони вышли за географические пределы Евразии, монголы начали терпеть поражения даже друг от друга – в междоусобных войнах. В Иране, в Средней Азии и в Поволжье мусульмане восторжествовали над своими победителями, а в Китае Хубилай из хана превратился в китайского императора династии Юань. К 1370 г. господство монголов окончилось. В Китае воцарилась национальная династия Мин, а в Средней Азии и Иране – эмир Тимур, палладии культуры ислама. Евразийская традиция уцелела только в улусе Джучиевом.

Остановимся и сделаем вывод. Все евразийские этносы жили на своей родине сравнительно благополучно. Но, проникая в Китай или принимая китайцев у себя, они гибли, равно как и при контактах с другими этнически чуждыми мирами. Контакт на суперэтническом уровне давал негативные результаты.

Таким образом, евразийская концепция этнокультурных регионов и химерных целостностей в маргинальных (окраинных) зонах оказалась пригодной для интерпретации всемирно-исторических процессов. Там, где сталкиваются два и более суперэтноса, множатся бедствия и нарушается логика творческих процессов. Возникает подражание (мимесис) как противник оригинальности, и таким образом нарушается принцип «познай себя» или «будь самим собой».

Напротив, этносы, живущие на своих территориях-родинах, поддерживающие свою традицию – «отечество», уживаются с соседями розно, но в мире. Да и в самом деле, стоит ли делать из планеты Земля огромную коммунальную квартиру?

Мы заглянули в глубину веков. А теперь вслед за Н.С.Трубецким обратимся к Ветхому Завету и тем самым... к современности.

КУЛЬТУРА И ИДЕОКРАТИЯ

Случилось так, что практически все тезисы Н.С.Трубецкого о культуре и, шире, о судьбах евразийских народов, высказанные в 20-30-х годах, были поддержаны последующими событиями. Таким образом, читателю, знакомящемуся с трудами Н.С.Трубецкого, предоставлена удобная возможность соотнести посылки ученого с известными историческими событиями и процессами.

В статье «Вавилонская башня и смешение языков», в которой довольно полно изложена концепция евразийства о развитии национальных культур, так называемая общечеловеческая культура связывается с духовно-нравственным одичанием.

Сама культура понимается автором как «...исторически непрерывно меняющийся продукт коллективного творчества прошлых и современных поколений данной социальной среды, причем каждая отдельная культурная ценность имеет целью удовлетворение определенных (материальных или духовных) потребностей всего данного социального целого или входящих в его состав индивидов». Аргументы Н.С.Трубецкого просты и убедительны. Культура какой-либо общности всегда производит «нивелировку индивидуальных различий его членов». Понятно, что это усреднение должно и может происходить на основе общих для всех «членов» национальной или социальной общности потребностей. Сильно различаясь в стремлениях духовных, люди общи в логике и материальных потребностях. Отсюда примат «логики, рационалистической науки и материальной техники» над «религией, этикой и эстетикой» в однородной общечеловеческой культуре неизбежен. Неизбежно и следствие – духовная примитивизация и бессмысленное строительство «вавилонских башен» (последнее понимается автором предельно широко).

Совершенно иначе развивается культура, опирающаяся на национальный принцип. Только она стимулирует «духовно возвышающие человека ценности». Ведь идеальный аспект такой культуры органически, «интимно» близок «ее носителям».

Попробуем взглянуть на доводы ученого с точки зрения известной современности общей теории систем. Известно, что отличаться жизнеспособностью и успешно функционировать может лишь система достаточно сложная. Общечеловеческая «культура» возможна лишь при предельном упрощении (за счет уничтожения национальных культур). Предел упрощения системы – ее гибель.Напротив, система, обладающая значительным числом элементов, имеющих единые функции, жизнеспособна и перспективна в своем развитии. Такой системе будет соответствовать культура отдельного «национального организма». Из национальных культур составляется «радужная сеть, единая и гармоничная в силу непрерывности и в то же время бесконечно многообразная в силу своей дифференцированное».

Перейдя от «общечеловеческого» уровня к «национальному», передадим слово этнологии. Очевидно, что «радужную сеть» составляют этносы, находящиеся в тех или иных фазах этногенеза. Совокупность этносов, связанных единой исторической судьбой, составляет суперэтносы, которые соотносимы с «культурно-историческими зонами» Н.С.Трубецкого. И, наконец, именно этнос, состоящий из субэтносов и постоянно возникающих консорций, являясь дискретной системой, обеспечивает как необходимую для культуры дифференцированность, так и необходимое единство носителей этой культуры. Необходимо отметить, что, решая культурологические, исторические или современные ему политические проблемы, Н.С.Трубецкой в своих исследованиях все время отыскивал категорию этнологически значимого «целого». Ни класс, ни отдельный народ, ни целое человечество, по Н.С.Трубецкому, такой категории не соответствуют. Этим «целым» в действительности может быть «совокупность народов, населяющих хозяйственно самодовлеющее (автаркическое) месторазвитие и связанных друг с другом не расой, а общностью исторической судьбы, совместной работой над созданием одной и той же культуры или одного и того же государства». Читатель, знакомый с сегодняшним уровнем этнологии, отдаст должное интуиции ученого.