Евгений Марков - Религия в народной школе Страница 6

Никто не долженъ такъ радоваться нашему ослѣпленію въ этомъ отношеніи, какъ именно наши анархисты. Всѣми неразумными мѣрами подозрительности мы играемъ въ руку никому другому, какъ имъ. Мы очищаемъ для нихъ поле дѣятельности, свободное отъ всякой конкуренціи; мы предоставляемъ имъ разносить въ народѣ свою гибельную проповѣдь, не встрѣчая никакого опроверженія, никакого противовѣса со стороны болѣе здравыхъ взглядовъ общества.

Вѣдь не разсчитывать же въ самомъ дѣлѣ, что этотъ противовѣсъ и это опроверженіе дадутъ народу щедринскій «батюшка» или щедринскій Граціановъ? Такимъ образомъ, всѣ наши удары, предназначаемые на защиту родной нравственности, падаютъ на открытыхъ друзей этой нравственности и минуютъ притаившихся враговъ ея. Такимъ образомъ, мы сами помогаемъ народу попасть въ сѣти, ему разставленныя, удачно лишая его друзей и защитниковъ и не з^мѣя обличить его губителей. На европейскомъ западѣ, въ цивилизованной Америкѣ, совсѣмъ не то. Тамъ не одно духовенство, не одна школа заботятся о воспитаніи народа. Тамъ существуютъ сотни частныхъ обществъ и сотни тысячъ членовъ этихъ обществъ, тратящіе на свое дѣло миліоны рублей, которые посвящаютъ себя разнымъ видамъ просвѣщенія и воспитанія народа.

Одни издаютъ съ этою цѣлью дешевые народные журналы и книги, проводящіе въ народъ здравые взгляды и полезныя знанія, развивающія его нравственное чувство. Другіе устраиваютъ для него съ этою же цѣлью школы, классы, бесѣды, конференціи. Третьи учреждаютъ народныя библіотеки, музеи, театры. Четвертые организуютъ въ средѣ народа благотворительные союзы, пенсіонныя и вспомогательныя кассы, пріюты, богадѣльни всякаго рода, взаимный кредитъ, товарищества потребленія и товарищества добыванія…

Словомъ, помощью этихъ безчисленныхъ обществъ, невидимыми нитями проникающихъ все существо народной жизни, во всевозможныхъ сторонахъ ея, разработывающихъ ее со всѣмъ жаромъ искренности и свободнаго влеченія, въ народѣ цивилизованныхъ странъ выработывается гораздо болѣе сознательное и гораздо болѣе стойкое отношеніе ко всѣмъ вопросамъ его нравственной, умственной и общественной вслѣдствіе чего онъ перестаетъ быть азіатскимъ дикаремъ, грубою стихійною массою, послушною первому дуновенію, и дѣлается настоящимъ человѣкомъ христіанской Европы.

Намъ, русскимъ, стыдно бы и вспомнить, что мы, величающіеся такъ часто своимъ православнымъ благочестіемъ, почти вовсе не заботимся на дѣлѣ о религіозно-нравственномъ воспитаніи той части своего народа, которая лишена возможности получить его собственными усиліями. Мало того, воспитаніе это находится въ самомъ жалкомъ положеніи, даже среди нашихъ высшихъ классовъ, дворянства, купечества, духовенства.

«Аще же и соль обуяетъ, чѣмъ осолите»? Нечестивые американскіе республиканцы, которыми мы пугаемъ, какъ букою, нашихъ наивныхъ православныхъ невѣждъ, оставляютъ насъ безконечно далеко за собою относительно развитія религіозной нравственности. Около 75, 000 частныхъ обществъ, считающихъ въ своей средѣ миліоны людей, посвящаютъ себя исключительно религіозному образованію народа въ этой странѣ невѣрія и либерализма.

Въ ней издается чуть не 500 однихъ религіозныхъ и нравственныхъ журналовъ, не считая многихъ тысячъ другихъ, предназначенныхъ также для просвѣщенія простаго народа, касающихся земледѣлія, промышленности, ремеслъ и политики. Правда, въ странѣ этой нѣтъ монастырей, въ безплодной праздности и тайномъ сластолюбіи проживающихъ деньги трудолюбиваго люда, увеличивающихъ и безъ того достаточное число народныхъ паразитовъ всякаго рода; но за то каждый храмъ Божій, каждый пасторатъ Америки, — это естественный центръ и разсадникъ народнаго образованія и благотворительности. Домъ американскаго священника — прежде всего значитъ школа для дѣтей, читальня для народа, пріютъ для бѣдныхъ. При церквахъ Америки считается около 5,000 библіотекъ съ миліонами томовъ книгъ, не считая многихъ тысячъ библіотекъ воскресныхъ школъ, которыя большею частью также групируются около духовныхъ учрежденій, и въ которыхъ еще большіе миліоны книгъ. Такой воспитательный и благотворящій характеръ необходимо было бы усвоить и нашему духовенству. Въ этомъ, несомнѣнно, его главное призваніе, какъ пастырей церкви. Вездѣ, гдѣ прививалось первобытное христіанство, оно начинало съ этой обязанности наставленія и помощи, и даже въ нашей русской исторіи, при нашихъ первыхъ князьяхъ-христіанахъ, Владимірѣ, Ярославѣ, Изяславѣ и проч., церковные приходы означали именно христіанскую школу и христіанскую взаимопомощь. Въ настоящее же время духовенство наше отодвинулось безконечно далеко отъ этихъ самыхъ главныхъ и самыхъ святыхъ обязанностей христіанскаго пастыря и потому, говоря по совѣсти, часто составляетъ теперь лишнее бремя въ числѣ многихъ другихъ тягостей народной жизни, только лишнюю начальствующую инстанцію, требующую поборовъ и стѣсняющую своими разрѣшеніями каждый естественный шагъ крестьянской жизни, — но ни въ какомъ случаѣ не помощь и не удовлетвореніе народу въ его насущныхъ нравственныхъ нуждахъ.

Совмѣстное поднятіе сознанія своего христіанскаго и нравственнаго долга въ средѣ духовенства и въ то же время предоставленіе свободной религіозно-нравственной дѣятельности всему русскому обществу, рѣшительное и безповоротное снятіе съ него въ этой области печати подозрѣнія и недовѣрія, — одни только могутъ обезпечить въ будущемъ религіозно-нравственное развитіе нашего народа и спасти его отъ неминуемо ожидающаго его впереди гибельнаго разнузданія ничѣмъ несмягченныхъ хищническихъ и грубо-матеріальныхъ его инстинктовъ. Въ этой необходимой борьбѣ лучшихъ силъ общества съ темными сторонами животной натуры человѣка, народной школѣ придется, конечно, играть выдающуюся роль, потому что она можетъ вліять на религіозно-нравственное сознаніе невѣжественнаго простолюдина въ самую впечатлительную пору его жизни, въ дни его чистаго дѣтства.

Мы далеки при этомъ отъ мысли, будто религіозно-нравственное вліяніе школы должно сосредоточиться на преподаваніи одного предмета закона Божія и быть поручено исключительноѵу завѣдыванію и исключительнымъ заботамъ только одного законоучителя.

Вопросъ — кому въ нашей народной школѣ удобнѣе, при существующихъ условіяхъ, обучать дѣтей религіи, нельзя смѣшивать съ совсѣмъ другимъ вопросомъ:- кому ввѣрить религіозно-нравственное воспитаніе дѣтей этой школы. Наша глубокая, общая всѣмъ ошибка въ томъ, что и въ среднихъ, и въ низшихъ учебныхъ заведеніяхъ своихъ и даже при домашнемъ воспитаніи, мы привыкли отдѣлять религіозную нравственность въ какой-то особый научный предметъ, поручаемый особому спеціалисту, и затѣмъ успокоиваться на сознаніи, что мы сдѣлали все, что надлежало сдѣлать для обезпеченія нравственнаго направленія школы. Эта ошибка, впрочемъ, далеко неслучайная, а есть неизбѣжное послѣдствіе всей ложной системы нашихъ отношеній въ религіи.

Непроникнутые ею въ глубинахъ своей души и вмѣстѣ съ тѣмъ признавая холоднымъ разсудкомъ незамѣнимую пользу ея для общества, въ качествѣ твердаго регулятора жизни, мы ограничиваемся лицемѣрнымъ формальнымъ благоговѣніемъ къ ней, и не понимая сами ея внутренняго могущества, ея безконечной живучести, ея свободнаго и искренняго характера, — въ близорукомъ малодушіи своемъ тщимся ограждать ея безъ всякой нужды отъ малѣйшаго самостоятельнаго отношенія къ ней, отъ прикосновенія къ ея таинственной скиніи всякой другой руки, кромѣ приставленнаго къ ней левита.

Подумаешь, въ самомъ дѣлѣ, смотря на всѣ наши искуственныя предосторожности и болѣзненныя тревоги въ области религіозныхъ вопросовъ, что религія Христа, восторжествовавшая надъ самыми могучими религіями древняго міра, ставшая религіею всего господствующаго образованнаго человѣчества, доживающая теперь свое второе тысячелѣтіе, — есть какое-то безсильное и хрупкое изобрѣтеніе фантазіи, къ которому опасно близко допустить испытующую мысль человѣка, которая на каждомъ шагу нуждается въ защитѣ и опорѣ внѣшняго насилія, и безъ энергическаго содѣйствія становыхъ и цензоровъ разсыпалась бы въ прахъ при первомъ неосторожномъ обращеніи съ нею.

Съ этой ошибочной точки зрѣнія, мы, съ ревностью, достойною гораздо лучшаго дѣла, отгоняемъ отъ религіи цѣлое общество и вмѣстѣ съ тѣмъ вгоняемъ нашихъ офиціальныхъ хранителей религіи въ узкія рамки кастоваго промысла и обряднаго отправленія должности, т. е. вынимаемъ изъ религіи душу ея, лишаемъ Христа Его ученіе.

Какъ и слѣдовало ожидать, плодомъ нашего безразсуднаго недовѣрія къ внутренней силѣ религіи и нашихъ стараній поддержать ея значеніе внѣшними чиновническими мѣрами явилась постыдная бѣдность религіозно-нравственнаго чувства во всемъ нашемъ обществѣ, дѣлающая насъ еще болѣе отсталыми отъ европейскихъ народовъ, чѣмъ даже слабые успѣхи нашего матеріальнаго благосостоянія.