Джозеф Уэмбо - По следу крови

Джозеф Уомбо

По следу крови

Моему отцу

Перед вами правдивая история полицейского расследования.

Это первое дело в мире, раскрытое благодаря генной дактилоскопии — научному достижению, которое произвело переворот в судебно-медицинской экспертизе конца XX столетия, подобно открытому в прошлом веке методу идентификации личности по отпечаткам пальцев.

Как обычно, я воспроизвожу события только на основе информации, полученной из надежных источников.

Джозеф Уомбо

Автор благодарит жителей английских деревень Нарборо, Литтлторп и Эндерби, а также сотрудников полиции Лестершира и лично детектива, главного суперинтендента Дейвида Бейкера за помощь и доброжелательность.

1. Три деревни

Говорят, будто стать своим в маленькой глухой деревушке Англии можно, лишь купив дом и прожив там лет девяносто пять, исправно платя по счетам. Деревню Нарборо глухой никак не назовешь — она расположена в каких-то шести милях к югу от Лестера, — а в последнее время сюда, в поисках мира и покоя, обещанных агентствами по недвижимости, переехало столько молодых семей из города, что Нарборо и маленькой перестала быть. И все же это деревня.

В пабе нет-нет да и вспыхнет застарелый спор между пожилыми игроками в дартс о том, существовала ли Нарборо в 1086 году, когда Вильгельм Завоеватель производил свою земельную опись.

— Нет нас в кадастровой книге, значит, и Нарборо тогда не было, — утверждают одни.

— А как же надпись на плите? — возражают другие, ссылаясь на саксонское надгробие X века, найденное в Нарборо.

Молодых же обитателей деревни не волнует ни кадастровая книга, ни могильная плита — этим подавай развлечения! Но в Нарборо всего две пивных и столько же церквей, вернее, даже больше, если считать возведенный лет сорок назад католический храм. Еще в Нарборо есть аптека, булочная, кондитерская, табачная лавка, мини-маркет, отделение Национального вестминстерского банка, магазин, торгующий спиртным, и «Лавка мясника Р. Х. Хау для семей с достатком», открытая в XVII веке. Чуть вверх по улице по соседству с рыбной лавкой — зеленщик, напротив — почта с операционным залом десять на пятнадцать футов.

Прибавьте к этому уже упомянутые два паба, и вы получите «торговый центр» Нарборо. В соседней деревне Литтлторп тоже две пивнушки. В одной из них подают очень даже приличный лестерский пирог со свининой.

Литтлторп находится на противоположной стороне реки Сор, в десяти минутах ходьбы вниз по Стейшн-роуд, берущей начало у маленькой железнодорожной станции Нарборо времен королевы Виктории, С севера, в двадцати минутах быстрым шагом по Тен-Паунд-лейн, к Нарборо примыкает деревня Эндерби с собственным набором грехоспасительных заведений: здесь семь пивных и две церкви.

Было время, когда обитатели Эндерби — люди по большей части рабочего сословия — смотрели на своих соседей из Нарборо как на сливки общества. Сейчас Эндерби уже скорее город, чем деревня, да и Нарборо, и Литтлторп разрослись настолько, что границы между ними вот-вот исчезнут.

Население Нарборо, Литтлторпа и Эндерби в общей сложности не превышает двенадцати тысяч человек, не считая пациентов психиатрической клиники «Карлтон-Хейес», до 1938 года более известной как сумасшедший дом Лестершира и Ратленда. Территория больницы расположена между Нарборо и Эндерби; с востока к ней ведет Тен-Паунд-лейн, с запада — Блэк-Пэд, само название которой — Черная тропа — говорит о том, что место пользуется у жителей недоброй славой.

На востоке от Нарборо, недалеко от нарборских топей, проходит автострада Ml, которая круто забирает к северу, пересекая Эндерби возле школы Брокингтона, там, где Милл-лейн сливается с Тен-Паунд-лейн. Жители деревень спорят о том, можно ли услышать человеческий вопль с Тен-Паунд-лейн через шесть полос движения.

Вопреки опасениям местного населения приток горожан пока никак не сказался на облике трех местечек — типично мидлендских деревень с их ласкающими взгляд гранитными церквями, покрытыми старым шифером, с башенками и лестницами, отливающими розовым жемчугом в лучах заходящего солнца. Меж покосившихся надгробий церковных дворов петляют тропинки, вымощенные щербатыми, отполированными временем до блеска каменными плитами. То тут то там попадаются побеленные коттеджи в стиле тюдор с соломенными крышами на грубых черных брусах.

Вдоль дорог, столь узких, что на них с трудом могут разминуться две машины, тянутся тротуары, по которым нельзя провезти и детскую коляску. Двери и водостоки выкрашены по-сельски ярко и пестро. Рядом со стальными, как в городе, дверными молоточками и почтовыми ящиками то и дело попадаются медные.

Горожанин удивился бы, увидев в пабе строгую табличку «Животных на стулья не пускать». Но здесь, в сельских местечках, такой запрет вполне уместен: редкий завсегдатай не приводит с собой терьера, сеттера или питбуля, чувствующих себя вольготнее своих городских собратьев, и деревенский паб без них так же немыслим, как побеленный коттедж без пустых молочных бутылок на ступеньках.

А знаете ли вы, чем отличается деревенский паб от городского? Не только низкими потолками, ветхими перекладинами и старым неровным полом. И уж, конечно, не ковровыми дорожками, занавесками и обоями, без которых немыслим любой английский паб. Лестерский пирог со свининой в деревенском пабе вкуснее, а сыр, которым завтракает крестьянин, не сравнить с городским! Деревенский паб — предмет неустанных попечений приходского совета наряду со скамеечками вдоль дорог, автобусными остановками, клубом и доской объявлений. Паб, если угодно, — центр сельской общественной жизни, не считая церкви, конечно. Здесь можно узнать о деревне все — от истории до самых последних новостей. Не случайно пабы так притягивали журналистов, пока шли поиски нарборского убийцы, и именно здесь, в пабе, прозвучала фраза, которая вывела на след преступника и помогла раскрыть одно из самых запутанных дел, положивших начало новой практике полицейского расследования.

2. Демон и дух

Лестершир — одно из самых маленьких графств Англии. Прежде его жители занимались в основном скотоводством, но сейчас добрая половина пастбищ перепахана. Лестершир славится не одним сыром и пирогами со свининой; он даже упоминается в учебниках истории как место гибели Ричарда III, проигравшего в 1485 году битву на Босвортском поле и уступившего Генриху Тюдору английскую корону.

Графство разделено на западную и восточную части долиной реки Сор и защитными полосами, используемыми для охоты на лис, которая, несмотря на все усилия обществ в защиту животных, процветает здесь, как и в былые времена, и не прекратится, видимо, до тех пор, пока какая-нибудь самоотверженная пожилая активистка, протестующая против уничтожения бедных животных с плакатом «Убейте лучше эту лису!», не погибнет под копытами охотничьей лошади.

Город Лестер, административный центр графства Лестершир, расположен севернее Нарборо, минутах в пятнадцати езды по Лестер-роуд. Некогда он славился чулочными и обувными изделиями, сейчас здесь бурно развивается машиностроение, производство пластмасс и лакокрасочных материалов. В Лестере почти триста тысяч жителей, в том числе немало выходцев из Азии и Ост-Индии. Порядок в городе поддерживают почти семнадцать тысяч полицейских.

Лестерцев совершенно справедливо считают народом неотесанным. Даже вежливые горожане обычно хмурые и неприветливые. Прочие же и вовсе не отличаются воспитанностью и обильно пересыпают речь выражениями типа «ни хрена себе!» и еще более крепкими словечками.

Сами жители не согласны с подобной оценкой, ведь из их города вышли такие знаменитости, как Джон Меррик[1] и Энгельберт Хампердинк[2]!

А какие здесь красивые места! Всего в пятнадцати минутах езды от Лестера можно наслаждаться пасторальными картинками, достойными пера Джона Констебля; неудивительно, что многие горожане хотят перебраться в деревню.

В 1983 году в рабочем районе Лестера жила тринадцатилетняя девочка, мечтавшая о первой любви. Детство ее не было безоблачным, как у подружек: она воспитывалась приемными родителями.

Через несколько лет девочкой вдруг заинтересовалась полиция. Ее вызвали для дачи показаний и попросили припомнить кое-какие события.

— Родители воспитывали меня чересчур строго, — начала она. — Отец увлекался радиотехникой и мастерил всякие штуки, чтобы говорить по радио. Я тоже любила поболтать с кем попало. И однажды натолкнулась на того придурка.

Он представился Духом. Это был его позывной.