Александр Сидоров - Мама, я Пушкина люблю !

Сидоров Александр

Мама, я Пушкина люблю !

Александр Сидоров

Мама, я Пушкина люблю!

Литературный хулиган

БОЛЬШИНСТВО ИЗ НАС ВОВСЕ НЕ ЗНАЕТ ПУШКИНА. Тот, чей образ нам навязывают, НИЧЕГО ОБЩЕГО НЕ ИМЕЕТ с гением русской поэзии, 200-летие которого мы отмечаем 6 июня этого года.

Творчество Пушкина до сих пор подцензурно. Ряд его произведений не печатается вовсе, другие нагло вымараны. От многоточий в его стихах создается впечатление, что он изобретал азбуку Морзе! Позвольте слегка восполнить пробел, для начала всего лишь сократив количество точек:

С утра садимся мы в телегу,

Мы рады голову сломать

И, презирая лень и негу,

Кричим: пошел! е.ена мать!

("Телега жизни")

...

Молчи ж, кума; и ты, как я, грешна,

А всякого словами разобидишь;

В чужой пи..е соломинку ты видишь,

А у себя не видишь и бревна!

("От всенощной вечор...")

...

Подойди, Жанета,

А Луиза - поцелуй,

Выбрать, так обидишь;

Так на всех и встанет х..,

Только вас увидишь.

("Сводня грустно за столом")

.........

Ты помнишь ли, как были мы в Париже,

Где наш казак иль полковой наш поп

Морочил вас, к винцу подсев поближе,

И ваших жен похваливал да е.?

("Рефутация г-на Беранжера")

Примерам несть числа. Поэт использовал мат и в философских, и в лирических стихах, и в поэтической публицистике.

Правда, в беседах со мной некоторые филологи утверждали, что сам Пушкин был бы против публикации таких стихов. Одно дело - в шутку, в дружеском кругу, другое - на широкую публику... Но почему кому-то дано право определять, чего ХОТЕЛ поэт, чего - нет? И почему в других случаях цензоры не считаются с желаниями автора? Например, в истории с эпиграммой Пушкина на переводчика "Илиады" Гнедича:

Крив был Гнедич поэт, преложитель слепого Гомера;

Боком одним с образом схож и его перевод.

Устыдившись неуместной иронии, поэт в рукописи нещадно вымарал эти строки. Сто лет их никто и не знал. Так нет же, докопались любезные пушкинисты, затратив немало трудов и подключив чуть ли не криминалистов!

Публикуются и глубоко личные, ИНТИМНЫЕ письма поэта. У него что, разрешения спрашивали?

Дело даже не в мнимом "несогласии" Пушкина с публикацией его стихов, в которых использован мат . Абсурдность подобных оправданий очевидна хотя бы потому, что ВСЕ ЭТИ СТИХИ НАПЕЧАТАНЫ ПОЛНОСТЬЮ в пушкинских изданиях! В них пропущены только отдельные слова и выражения.

"Охрана" нравственности доходит до маразма. Полностью печатают "зад", но заменяют точками "задницу". Тонкое различие! В послании Юрьеву стыдливо выбрасывают слово "бордель". Приводит в ужас блюстителей "целка". Свободно печатается "выблядок", но заменено точками слово "бл.дь". А вот чудный пример. В шутливом стихотворении "Брови царь нахмуря" поэт пишет:

Говорит он с горем

Фрейлинам дворца:

"Вешают за морем

За два за яйца!

То есть разумею,

Вдруг примолвил он,

Вешают за шею,

Но суров закон".

Слова "за яйца" заменены многоточием! Стихотворение теряет смысл. Но здесь хотя бы пикантный каламбур. А в послании Мансурову идет речь о юной Крыловой:

Но скоро счастливой рукой

Набойку школы скинет,

На бархат ляжет пред тобой

И ноженьки раздвинет.

От последней строки осталось только "И". Почему?! Ну как же: вдруг догадливый читатель смекнет, для чего эта девица "раздвинет ноженьки"...

"И матерщину порет..."

"БЛАГОРОДНЫЕ ЦЕНЗОРЫ" скажут: сочинения Пушкина издаются массовыми тиражами, их могут прочесть школьники, подростки... По этому поводу обратимся к самому Пушкину: "Эти критики нашли странный способ судить о нравственности какого-нибудь стихотворения. У одного из них есть 15-летняя племянница, у другого - 15-летняя знакомая - и все, что по благоусмотрению родителей еще не дозволяется им читать, провозглашено неприличным, безнравственным, похабным! Как будто литература и существует только для 16-летних девушек! Вероятно, благородный наставник не дает ни им, ни даже их братцам полных собраний сочинений ни единого классического поэта, даже древнего. На то издаются хрестоматии, выбранные места и тому под. Но публика не девица и не 13-летний мальчик". Писано в 1830 году...

МНЕ ВОЗРАЗЯТ: кто-то ищет у великого стихотворца великие произведения, кто-то - скабрезности. Ну, выпустят Александра Сергеевича без купюр; мало ли похабщины нынче печатают. Стоило из-за этого огород городить? Неужто Пушкин гениален потому, что сочинял матерные стишки?

И поэтому - тоже! Пушкин никогда не стал бы великим поэтом, не будь он великим матерщинником. При всем "кощунстве" эта мысль очевидна. Начнем с того, что Пушкин был искусным сквернословом от младых ногтей до своей гибели. Еще в лицейских "национальных песнях" приятели горланили о Саше-"Французе" (прозвище Пушкина):

А наш Француз

Свой хвалит вкус

И матерщину порет.

Заметим: это подчеркивалось как отличительная черта курчавого подростка, выделявшая его среди толпы товарищей!

В юности поэт продолжал совершенствоваться в "бранном" ремесле. Он сам пишет о собраниях "Зеленой лампы":

Я слышу, верные поэты,

Ваш очарованный язык...

Налейте мне вина кометы!

Желай мне здравия, калмык!

("Я. Толстому")

Вроде безобидные строки. Непонятно только, что за калмык и почему он должен желать Пушкину здравия. А калмык - это мальчик камер-юнкера Никиты Всеволожского, прислуживавший на заседаниях общества. По традиции, когда кто-то отпускал нецензурное словечко, калмык подскакивал к нему и рапортовал: "Здравия желаю!"

В зрелости поэт тоже любил ввернуть крепко "загнуть". К примеру, пишет Вяземскому из Болдина: "...Заехал я в глушь Нижнюю, да и сам не знаю, как выбраться? Точно еловая шишка в жопе; вошла хорошо, а выйти, так и шершаво". И до последних дней своих и в общении, и в письмах, и в стихах Пушкин не стеснялся в выражениях.

НО ПРИ ЧЁМ ЗДЕСЬ "РУСЛАН И ЛЮДМИЛА", "Евгений Онегин", "Я вас любил"? Вот за что почитаем мы нашего великого арапа гениальным поэтом! Все так. Но любовь Пушкина к грубому просторечию и площадной брани имеет прямое отношение к его высокой поэзии. Да, Пушкин славен не тем, что использовал в стихах мат. В противном случае мы получили бы очередного Ивана Баркова. Дело в другом - в НАРОДНОСТИ творчества Пушкина.

Земной поклон няне Арине Родионовне: она сыграла немалую роль в формировании личности поэта. Но важно и другое: он, как губка, впитывал речь простолюдинов, язык улиц, базаров и кабаков - НАРОДНЫЙ ЯЗЫК, сокровища фольклора - сказки, былины, песни, частушки... А творчество народа НЕМЫСЛИМО БЕЗ КРЕПКИХ ВЫРАЖЕНИЙ, НЕОТДЕЛИМО ОТ СОЧНОГО МАТА. Александр Сергеевич читывал с охотой сборники фольклора, в том числе из собрания Кирши Данилова. Пройдемся "по пушкинским местам":

А увидел он, Сергей,

Чужого мужика,

А чужого мужика

На жене-то своей,

А мужик бабу е..л,

Сергееву жену...

("Сергей хорош", из Кирши Данилова)

...

А дивлюсь я братцу крестовому,

Смелому Олешке Поповичу,

Да еще я да князю Владимиру,

Князю Владимиру стольно-киевскому,

Свою-то жопу так он сам е..т,

А чужую жопу - так людям дает!

("Добрыня и Василий Казимирович", из онежских былин)

Именно глубокое понимание национального характера, влюбленность в родную речь ВО ВСЕХ ЕЁ ПРОЯВЛЕНИЯХ сделала Пушкина НАРОДНЫМ ПОЭТОМ. Не случайно массы простолюдинов, пришедших проводить поэта в последний путь, так перепугали царя, что он приказал тайно похоронить Пушкина! Такое проявление народной любви с тех пор повторилось лишь однажды - на похоронах Владимира Высоцкого...

НО ВЕДЬ НАРОДНОСТЬ СОСТОИТ НЕ В ТОМ, чтобы слепо переносить все, услышанное в подворотне, на страницы книг. Верно. Но и не в том, чтобы ВСЕ, услышанное в подворотне, считать грязью. Язык - душа народа; душу нельзя кромсать по кускам. Это - удел не поэтов, а мясников. Именно потому Пушкин безмерно сокрушался по поводу "Бориса Годунова": "...одного жаль - в "Борисе" моем выпущены народные сцены, да матерщина французская и отечественная".

Еще раз повторяю: любовь великого поэта к русскому мату - это проявление любви к русскому языку и народу. Пушкин любил в языке всю прелесть, не деля лексику на "чистую" и "нечистую".

В его стихах полно гумна

НЫНЕШНИЕ "ЗАЩИТНИКИ НРАВСТВЕННОСТИ" являются достойными преемниками тех, кто брезгливо называл стихи Пушкина "бурлацкими", "мужицкими", "неприличными", "низкими". О "Руслане и Людмиле" писали: "Возможно ли просвещенному или хоть немного сведущему человеку терпеть, когда ему предлагают новую поэму, писаную в подражание Еруслану Лазаревичу?.. Позвольте спросить: если бы в Московское благородное собрание как-нибудь втерся... гость с бородою, в армяке, в лаптях, и закричал бы зычным голосом: здорово, ребята! Неужели стали бы таким проказником любоваться?" Именитый собрат поэта по перу отрезал: