Борис Акунин - Настоящая принцесса и другие сюжеты Страница 10

«Всякий человек, даже самая распоследняя гнида, имеет право на судебную защиту».

Напоминаю ход событий.

Я предложил членам Собрания интеллектуальную игру: путем рейтингового голосования вы выбираете какую-нибудь отвратительную историческую личность, за которую никто отродясь не заступался, а я попробую сыграть в адвоката и найти аргументы, способные убедить присяжных смягчить злодею кару. В качестве присяжных могут выступить не только члены Собрания, но все, кто читает мой блог.

Легкомысленная затея привела к нелегкомысленному результату: главным гадом вы выбрали доктора Менгеле (справедливый выбор), и теперь я, хочешь-не хочешь, должен спасать его от виселицы. А то, что этот военный преступник на любом судебном процессе двадцатого века получил бы смертную казнь, не вызывает ни малейших сомнений.

Я, конечно, мог бы придраться к тому, что часть голосов была подана не отдельными комментами, как требовалось, а в ветвях, но это было бы с моей стороны увиливанием от ответственности. Защищать интересы Йозефа Менгеле никакого удовольствия, даже интеллектуального, мне не доставляет, но слово надо держать. Хочу поблагодарить всех, кто давал мне советы, как выстроить линию защиты в этом тяжелом процессе.

Казнь охранников лагеря Маутхаузен. По сравнению с Менгеле — овечки

Казнь Клауса Карла Шиллинга, 28 мая 1946.

Порывшись в биографии, я не то что не обнаружил никаких смягчающих обстоятельств, но почувствовал, что сам охотно прикончил бы этого выродка.

Среди всех гнусностей, совершенных освенцимским экспериментатором, меня больше всего затрясло от одной. Менгеле в детском бараке провел по стене мелом горизонтальную черту, выстроил всех детей и тех, кто был ростом ниже черты и не представлял для него практического интереса, сразу отправил в газовую камеру, чтобы не занимали полезного пространства…

Стоп. Я забыл, что я адвокат. И моя задача — попытаться вытащить подзащитного из петли.

Приступаю.

Моя речь будет состоять из двух аргументационных частей.

Первая адресована тем, кто, подобно мне, является принципиальным противником смертной казни. Понимаете, одно дело, когда я как частное лицо, подверженное эмоциям и слабостям, хочу кого-то убить. Другое дело — когда убийство совершается правосудием, которое не имеет права поддаваться судорожным порывам. Это означает отвечать на одну мерзость другой.

Впрочем, опускаю все обычные, хорошо известные аргументы против смертной казни. Большинство из них применимы и к данному случаю.

Прибавлю лишь вот что. С моей точки зрения, высшей мерой наказания для чудовищ вроде Менгеле должна быть не смерть, а пожизненное одиночное заключение. И чтоб в камере был большой экран, а на нем с утра до вечера показывали лица тех, кого преступник умертвил: с родителями, в радостные моменты жизни, в школе, в кругу друзей и так далее. Доктору Менгеле я еще прочертил бы по стене меловую черту. И сколько бы он ее ни стирал, она появлялась бы снова и снова.

Вот сюда его до конца дней. Только с монитором

Камера одиночного заключения в тюрьме Алькатрас, фото.

В пожизненную одиночку с экраном я посадил бы террористов Беслана и Буденновска, «взрывников» 1999 года и прочих подобных. Примерно такую кару (разве что без монитора) понес Рудольф Гесс, отсидевший в тюрьме полвека и в конце концов наложивший на себя руки.

Вторую часть своей речи я адресую тем из вас, кто верит в Бога. Судя по опросам, в России таких две трети населения. Вот и проверим, насколько крепка ваша вера в «Мне отмщение и Аз воздам».

Сам я не религиозен, но, изучая историю, я заметил одну странную закономерность.

«Злодеи второго плана» сплошь и рядом еще при жизни получают жестокое наказание по полной программе. Про Гесса я уже поминал (он ведь не успел сотворить столько зла, сколько Гитлер, Гиммлер или Геббельс). Саддам Хусейн был хоть и изверг, но явно не мог конкурировать по сатанинской части с вышеупомянутыми геноссе, однако же расплатился за свои грехи многомесячным унижением и позорной казнью. Григорий Распутин, Лжедмитрий, Пугачев с Разиным (никакие они не народные герои, а разбойники и душегубы), сталинские приспешники Берия с Ежовым — все они приняли и муку, и земную казнь.

А вот самые худшие из злодеев почему-то очень часто уходят от расплаты за свои преступления в этой жизни. Мало того — судьба любит одарить их напоследок завидно легкой смертью.

Иван Грозный, согласно преданию, скончался за партией в шахматы.

Гитлер умер мгновенно, совершив синдзю с любимой женщиной.

Гиммлер отравился безболезненным, быстродействующим ядом.

Сталин дышал в ритме Чейн-Стокса, находясь в милосердном забытье.

И так далее, и так далее — можете продолжить перечень сами.

Геринг тоже легко отделался: ампула, переданная с поцелуем, — как романтично

Тело Германа Геринга, фото (1946 г.).

Я предлагаю такое объяснение: самых гнусных гадов Бог освобождает от земного суда. Оставляет их для Себя. Потому что, согласно большинству вероучений, если злодей терпит муки на этом свете, тем самым он облегчает себе расплату на том. Я читал, что инквизиция сжигала грешников на костре не из жестокости, а — представьте себе — из гуманности. Мол, несколько минут страданий на костре пойдут еретику на Страшном Суде в частичное искупление и могут спасти его от вечных мук Ада.

Давайте я расскажу тем, кто не знает, как умер доктор Менгеле.

Он купался в океане, у него лопнул сосуд головного мозга. Кто другой после тяжелого инсульта пролежал бы еще долгие месяцы в параличе, прежде чем отмучиться, а с этим монстром Всевышний обошелся с поразительным милосердием. Буль-буль — и на дно. Быстро, чисто, небольно.

Не знаю, как вы, а я в этом исходе вижу ясный сигнал: «Не троньте его, он Мой».

Вот и вся речь. Оправдывать Менгеле я не хочу и не могу, а вот от смертной казни, господа присяжные, прошу его освободить.

Голосуйте. Извините, если был недостаточно убедителен, — мне было непросто.

Участников: 1951

Предать гада смертной казни — 611 (31.8 %)

Дать гаду пожизненное — 1311 (68.2 %)

Из комментариев к посту:

Спасибо за совпадение с моими высказываниями — «убила бы собственными руками» и «преступления против детей выделяются в отдельное производство». С этим спорили, и те, кто спорил, заслужил в моих глазах неотрываемый ярлык…

Я все же за казнь, так как ожидание ее и понимание неотвратимости — тоже пытка, которую злодей заслужил. А пока человек жив — есть и надежда выйти когда-либо на свободу, чего только не бывает.

Монитор с жертвами и их страданиями — не наказание в данном случае, а приятное развлечение, уж он ли не насмотрелся такого вживую, и ничего, только кайф ловил.

Религиозное объяснение для меня неприемлемо. Скорее мягкая смерть злодеев — доказательство несовершенства нашего мира. И отсутствия бога.

«Не троньте его, он Мой». Ого. Если допустить, что самые отъявленные подонки освобождаются от земных кар и земных мук, чтобы получить соответствующее возмездие там, то Бог ли это говорит. И ему ли они достаются.

Речь адвоката — вполне убедительна! Особенно в той её части, где предложено круглосуточно демонстрировать извергу его жертв, а еще бы с добавлением сюжетов с проклятиями от родственников погибших.

Но быть настолько гуманной, чтобы надеяться на суд Божий, — моей веры не хватает. Грешна.

Поэтому и не могу ответить однозначно.

Браво! Отлично! От безнадёжного вопроса «Каковы смягчающие обстоятельства?» и от морально скользкого их поиска адвокат блестяще ушёл в разбор вопроса «А вы готовы взять на себя ответственность за убийство?». Прекрасная и чуть ли не единственная эффективная линия защиты. Ещё 30 лет назад большинство сказало бы: «Вздёрнуть», — а определённая часть аудитории и сама это, пожалуй, сделала бы, если надо. Но не сейчас — мораль меняется. Идеей жуткой одиночки и Божьей кары удовлетворены желающие справедливого возмездия. А возмездия в этой истории пожелал бы практически всякий нормальный человек.

Бра-во! Думаю, что подзащитный будет спасён.