Анджей Сапковский - Нет золота в серых горах Страница 10

Что до самого Артура, то некоторые английские историки считают, что он не очень-то ладил с тогдашней Церковью, а доказательство усматривают в том, что ни уже названный выше Гильдас, основной церковный хронист того периода, ни Беда Достопочтенный (673 — 735), автор «Historia Ecclesiastica Gentis Anglorum», об Артуре вообще не упоминают. Оба пишут о победе бриттов под Бадоном, а в те времена (да и в более поздние тоже) победы всегда были «персональными» и никогда — коллективными! Так почему же церковные хронисты замалчивают имя победителя? Да потому, говорят историки, что церковным хронистам он был неудобен. Неблагонадежен. У него были — как это называют теперь — не вполне урегулированные отношения с религией.

Так с каким же кличем на устах рыцари Артура шли на саксов, почитателей Вотана? «Помоги, Иисусе Христе»? А может, «Направь мой меч, Великая Богиня»? Или, возможно, одни кричали так, а другие этак? И у Ненния, и у Уильяма Малмсберийского можно прочесть, что во время битвы у горы Бадон, когда Артур «собственноручно» укокошил больше девятисот человек, на его щите красовалось «изображение Пресвятой Девы Марии, Матери Христовой». Но и Ненний, и Уильям писали в те времена, когда потомки почитателей Вотана, теперь уже англосаксы, давным-давно (в 598 году) крестились и другую картинку просто неприлично было изображать на щите легендарного короля. В хронике, разумеется. А что, если духовными наставниками бриттов в борьбе с саксами и Вотаном были все же друиды с Мерлином (Талиесином) во главе? Не была ли, случайно, картинка, намалеванная на щите Артура, изображением Великой Богини Дôн? Или чудовищной богини войны и резни Морриган? Либо Кариддвен или Эпоны, непорочного воплощения Великой Богини? В соответствии с текстом «Вульгаты» во время боев с язычниками саксами все союзные Артуру короли дрались осененные «белым штандартом с красным крестом», штандарт же самого короля, кроме названного креста, был дополнительно украшен изображением красного дракона — символа исключительно языческого[51].

Я отнюдь не ищу неопровержимых доказательств тому, что Артур был язычником, ибо даже при всем желании не нашел бы таковых. В V и VI веках Ирландия и Британия были уже твердо христианскими. Св. Патрик (390 — 461-й), патрон и апостол Ирландии, начал миссионерскую деятельность в Ольстере в 432 году, а св. Ниниан Сольвейский (360? — 432-й), апостол шотландский, обращал пиктов в истинную веру уже на переломе IV и V веков. Святой Колумба (521 — 597-й), основатель знаменитого монастыря на острове Иона, продолжатель дела Ниниана, был почти современником Артура. Жил в одно время с Артуром и был почти столь же легендарным, как и Артур, патрон и епископ Уэльский святой Давид, который умер около шестисотого года. Британская церковь уже в III веке имела и почитала своих мучеников: святого Альбана (? — 303?), обезглавленного римлянами в Веруланиуме, на том месте, где сейчас расположено аббатство святого Юлия и святого Аарона. На переломе III и IV веков в Британии подвизался полулегендарный святой Георгий. Однако легенда об убийстве им дракона возникла лишь в VI веке, да так эффективно, что с XIV века Георгий быстро возвышается до уровня патрона Англии. Легенда легендой, но в IV веке британская церковь была уже настолько сильна и признана, что ее представители ездили на синоды в Арле (313 год) и в Римини (359 год). Теми же годами датируется епископство в Эбуракуме (Йорке), вероятнее всего, самое старое в Англии. Христианизация и распространение веры протекали в Британии — по утверждениям историков — очень разумно, прямо-таки ловко, вполне приемлемым и легким для приятия варварами-кельтами методами. Миссионерам мало мешали старые боги, они даже считали полезным, когда слушатель, внимая словам Евангелия, стоял, прислонившись к кромлеху. Языческих верований не преследовали и не отвергали скопом. Яснее всего это видно на примере тонкой и тактичной деятельности святого Колумбы с острова Иона, обращавшего пиктов в 563 — 590 годах. Видя, что пикты одаряют божескими почестями источники и ключи, святой муж не вопиял, не плевался, не проклинал и не пытался пикетировать источники. Он втихую кропил их святой водой и изгонял дьявола. Таким манером он, как утверждают его агиографы, окрестил триста различных источников. Пикты продолжали почитать источники, не подозревая, что те уже давным-давно не языческие, а освященные! Хитро?! Методом святого Колумбы, который я предлагаю назвать «родниково-ключевым», Бригита, гоидельская богиня огня, превратилась в святую Бригиду из Килль Дара, Брâн — в святого Бриана и святого Брендана-морехода, а его сестра Бранвен — в национальную христианскую святую Бринвен, покровительницу влюбленных. Кстати сказать, национальных святых понаделали несметное множество: были Кадог, Коллен, Дифан, Эйгам, Мохими, Таило, Кильгеран, Ллаудог, Кинидр, Тавлидогг и так далее. Беатификации (национальной, разумеется) дождались даже... два рыцаря короля Артура — Герайнт и Мабон. Только два, других я не обнаружил, а жаль. «Святой Ланселот», к примеру, тоже звучало бы прелестно.

Шутки в сторону — из сказанного следовало то, что я считаю бесспорным историческим фактом: обращение в христианство и его распространение в Британии проходило спокойно, терпеливо, бесконфликтно, поразительно и беспрецедентно терпимо. В других уголках мира веру в Христа внедряли мечом и дубинкой, от идолопоклонничества, политеизма и культа «старых богов» отучали смертными казнями, за нарушение поста выбивали зубы, идолы (порой вместе с их почитателями) сжигали. В Британии этого не было. Ибо следует знать, что христианство в Британию пришло не непосредственно из Рима, а из Ирландии. Веру насаждала в Британии очень нетипичная христианско-кельтская церковь и ее кельтские миссионеры[52].

Таким образом, в доартуровской Британии именно кельтские христиане обращали кельтских же язычников, потому-то дело у них шло так славно и эффективно.

Уже упоминавшийся монах Гильдас (вернее, конечно, Гильда!) пишет (в VI веке) о «языческих верованиях, идолах и друидах» как о давно минувших, забытых и канувших в небытие явлениях. В VI веке Британия, если верить Гильдасу, была уже полностью христианской. Судя по самым старшим из известных версиям легенды, у Артура был придворный епископ по имени Бедвини. Джефри же Монмаутский именует придворного епископа Артура Дубрицием и идентифицирует его со святым Дифригом, фигурой вроде бы аутентичной. И Артур мог — повторяю: мог Артур быть христианином, причем образцовым. Борьба же с саксами могла также означать Крестовые войны — борьбу прибывшего из кельтской Ирландии Христа с Вотаном, явившимся из-за Северного моря чужаком-агрессором. Вполне возможно, что Гильдас и Беда, вопреки мнению англосаксонских историков, могли умалчивать об Артуре по совсем иным, внерелигиозным причинам.

Как было в действительности, мы не знаем и никогда не узнаем. Можем только предполагать, и в этом нам помогают авторы артуровских фэнтези, например, Марион Зиммер Брэдли в своих «Туманах Авалона». К этой книге мы еще обратимся не раз.

Если же руководствоваться текстами «Вульгаты», либо «Смерти Артура», то все сомнения должны рассеяться. Все, что совершали Артур и его рыцари, они творили с именем Бога. Бога просили, Бога благодарили, Богом клялись и ругались — словом, находились на грани тяжкого нарушения второй заповеди. Они бесконечно бегали в часовню и падали на колени. Мало того, за ценными указаниями обращались к архиепископу Кентерберийскому, что довольно забавно в свете двух фактов: географического и исторического. Кентербери (Durovernum Cantiacorum) лежит в Кенте, рядышком с Дуврским проливом, а во времена Артура эта территория принадлежала саксам, так что если там и существовал какой-то храм, то скорее всего — капище Вотана. И во-вторых, первым архиепископом Кентерберийским стал святой Августин, впоследствии патрон Артура в бою под Камланном. Но «трудился» святой Августин в скромной церквушке, потому что знаменитый собор-то построили лишь в 1017 году. Причем построил его отнюдь не Артур, а... именно саксы, вернее, их потомки, не исключено, что на месте давнего храма Вотана. Поскольку язычники-саксы побили христианских (возможно) бриттов, но вскоре после этого приняли христианство. Однако на сей раз уже не от Ирландии, а от Рима. По чисто римскому, непорушенному «кельтизмом» канону[53].

Очередным примером набожности Артура и его свиты, который можно при желании отыскать в «Вульгате» и у Мэлори, является то, что все серьезные события и торжества происходили в церковные праздники либо накануне их — доминирует День Очищения и Троицын День (Пятидесятница). Согласен. Так, конечно, могло быть, да скорее всего так оно и было. Только дело-то в том, что, например, День Очищения — это кельтский Имболк (Imbolc) — праздник приближающегося конца зимы, а Троицын День — это кельтская мистерия Бельтайн (Beltaine), торжественная церемония полного расцвета весенней природы. Имболк и Бельтайн, равно как Самайн (Samhain) — то есть День всех святых — конец ноября[54], и Ламмас (Lughnascad — начало августа, то есть День Успения Божьей Матери), в кельтских легендах имеют символическое значение — большинство имеющих последствия мифологических и легендарных событий случались именно в эти дни. Поэтому (независимо от истинной даты коронации) в оригинальных песнях валлийских бардов Артур становится королем во время мистерии Бельтайн. Языческую же мистерию Бельтайн миссионеры превращают в Троицын День. Нам это уже знакомо — это и есть тот самый «родниково-ключевой» метод, «запатентованный» святым Колумбой.