Олег Гусев - Дракон с копытами дьявола Страница 10

По происхождению я принадлежу к русской националистической буржуазии, и, если бы мои русские предки предложили бы мне на выбор наследство в виде огромного материального богатства или же прекрасный генетический капитал, т. е. крепкое здоровье и блестящий ум, то, не задумываясь ни секунды, я бы ответила: «Генетический капитал!», который создаётся веками при участии многих поколений, и ведёт к совершенствованию человеческой натуры.

Мао Цзедун и китайская пословица

Стихи на темы, заимствованные из китайских произведений, созданных после коммунистической революции в 1949 году, в моём изложении.

«В истории народа один неверный шагВозьмёт столетие исправить,И вынудит один неверный поворотНавеки путь прямой оставить.»Однако Мао Дзядун забыл об этом,Когда страной стал править.Кто же теперь китайцев повернёт,Чтобы на путь прямой направить?»

ИЗ ПИСЕМ В РЕДАКЦИЮ ГАЗЕТЫ «ЗА РУССКОЕ ДЕЛО»

Когда в России случилась Октябрьская революция, или, как говорили мои родители, началась разруха и до их ушей почти ежедневно доходили слухи о грабежах и убийствах состоятельных людей, которых бандиты нередко вырезали целыми семьями не только на далёких одиноких заимках, но и в больших сибирских посёлках и городах, то они были весьма обеспокоены. В городе Хабаровске, где мы тогда жили, демонстранты с прицепленными красными бантами ходили по улицам, неся в руках большие плакаты с лозунгами: «Мир хижинам — война дворцам!», «Бей буржуев и их змеёнышей!», «Грабь награбленное!» и т. п. Мои родители, читая такие плакаты, и, будучи буржуями, из опасения за своё благополучие решили временно переехать в Маньчжурию, пока не восстановится порядок в России.

В сентябре 1920 г. наша семья выехала на поезде прямого сообщения из Хабаровска в Харбин, где отец уже заранее купил большой кирпичный двухэтажный дом в центре города для нашего поселения. За городом, в окрестностях старого Харбина, он ещё приобрёл пять десятин земли, рассчитывая со временем построить там мукомольную мельницу, а чтобы земля не пустовала, свёз туда привезённые нашими пароходами брусья из опиленных брёвен и другой строевой лес, первоначально предназначенный для постройки пароходского зимовья на берегу реки Амура около города Хабаровска, и, наняв плотников, построил большую дачу с мезонином. Выбрав из своих старых служащих Чжу Ифана и ещё одного старика-китайца, определил их караулить ту самую дачу и смотреть за садом и огородом, которые уже были намечены.

Ещё когда наша семья жила в Харбине, и я училась в гимназии, мне пришлось немало услышать о Монголии от моего отца, который в начале 30-х гг. вместе с двумя другими русскими коммерсантами основал автобусную компанию для перевоза пассажиров в Жехейской провинции между городами Тунляо и Линей. Помимо того, в городе Линей отец приступил к постройке мукомольной мельницы. Сооружение здания мельницы требовало от него его личного присутствия для наблюдения за ходом строительных работ, так что время от времени он должен был ездить в Монголию.

Мне тогда было лет четырнадцать, экзамены в гимназии уже кончились и начались летние каникулы, а в силу этого, будучи ничем не связанной, я сказала отцу, что мне хотелось бы поехать вместе с ним в Монголию на 3–4 недели…

С выражением большого неудовольствия на лице и даже с некоторым негодованием отец заметил мне: «Я не понимаю, как это у тебя могло появиться желание ехать в Монголию — в эту дикую страну! Там кругом запустение, песок и пыль. Если бы не мои денежные дела, которые принуждают меня ехать в Монголию, то я никогда не сунулся бы туда…».

В самом деле, лучше было бы подождать до своего совершеннолетия и тогда одной поехать в Монголию, а пока же заняться изучением этой страны по разным книгам и журналам, которые издавались на эту тему, как на русском, так и на английском языке, и которые я могла легко достать в кое-каких харбинских казённых и частных библиотеках.

В первую очередь я взялась за сочинения известных путешественников, исследователей Азии, таких как Н.М.Пржевальский, С.А.Гедин, Н.К.Рерих и др. Что меня поражало, так это отношение тибетцев к европейцам-учёным, которых те не допускали в свою страну. Позднее, когда я сама близко столкнулась с тибетскими и монгольскими ламами и подняла этот вопрос, то они объяснили мне, что главными чертами характера людей должны быть правдивость и человечность, и вполне возможно, что среди европейцев-учёных есть хорошие порядочные люди, но обычно европейцы-учёные прокладывают путь в закрытые азиатские страны другим европейцам, которые в своём поведении руководствуются главным образом личной выгодой и притом очень коварны, жадны и жестоки, а потому тибетцы не желают никакого общения с европейцами.

А в Китае ещё задолго до Боксёрского восстания существовало общество, которое проводило идею борьбы с европейским влиянием. То общество старалось препятствовать, главным образом, распространению христианства среди китайцев.

С точки зрения почти поголовно всех китайцев, христианское вероучение, которое по- китайски зовётся «цзи-ду-цзяо», приносило большой вред китайской культуре и морали. Из поведения европейцев и американцев, появлявшихся в Китае и называвших себя христианами, у китайцев сложилось впечатление, что христианская религия поощряла ложь, насилие, убийство, наркоманию, жадность, лютость и вероломство. Кроме того, последователи христианского вероучения не только пренебрежительно относились к религиозным учениям, которые исповедовали китайцы, но даже пытались положить конец их тысячелетним традициям и обычаям, поэтому ещё в конце XVIII века для защиты своего миросозерцания, культуры и национального единства китайцы стали усиленно распространять против христианства своеобразное религиозно-политическое учение под названием «ба-гуа-цзяо», что по-русски будет «вероучение на основании октаграммы».

Меня очень заинтересовало то вероучение, которое китайцы выставили в противовес христианству, и, таким образом, я приступила к изучению китайской философии и мистики, что затем привело меня к изучению и других религиозно-мистических учений Азии.

…Я имею высшее востоковедческое и коммерческое образование — кандидат коммерческих наук. Я выступаю против «интернационала», и мои книги — в защиту русских интересов.

Переехав жить в Австралию, занялась переводами древней и средневековой китайской поэзии на русский язык. Некоторые переводы послала одному русскому знакомому, получившему образование в Китае, а он в ответ прислал ещё несколько книжек с советом переложить их на русский язык; как он уверял в своём письме, они достойны перевода и в моём изложении будут ценным вкладом в сокровищницу русской культуры.

…Советские послы потребовали от китайцев выдать им меня, но этого, к счастью, не произошло. А вскоре рухнула «вовек нерушимая дружба между Китаем и СССР». Мечта В. И. Ленина — «наш путь к Лондону и Парижу лежит через Китай» — не осуществилась. Библейская идеология об «избранности еврейского народа» чужда китайскому мышлению. Там никогда не допустили бы евреев хозяйничать, как они это делали и делают в Польше, Венгрии, Чехословакии, России и т. д., скрываясь под псевдонимами.

Если бы Л.Троцкий попробовал кричать в Китае с трибуны: «Будь проклят национализм, да здравствует интернационализм!» — китайская толпа разорвала бы его также, как чуть не сгубила советского посланника Карахана, которого иностранные посольства прятали от разъярённых китайцев.

(«За Русское Дело» № 1/33,1996)

ПОЧЕМУ СТРЕМИТЕЛЬНО ПЛОДЯТСЯ КИТАЙЦЫ

Китай стремится сам себя обеспечить зерном. Для этого он должен расширять свои посевные площади и улучшать состояние почвы на старых местах. Тут он резервы свои выбрал. Правительство КНР, стремясь сделать сельское хозяйство рентабельным, переводит крестьян на самоокупаемость. Крестьяне же, переходя на частное хозяйство, стремятся иметь как можно больше детей, чтобы те помогали в работе. Поэтому население Китая, несмотря на жёсткие меры по ограничению рождаемости, растёт и достигло 1 200 000 000 ртов (в Китае не говорят «сколько людей», а сколько «ртов»).

Китай стремится перебросить часть своего населения в другие страны, т. е. колонизировать их. К вам, в Сибирь и на Дальний Восток, тоже проникло немало китайцев. Китайцы наводняют Канаду. Гонконг китайцы отобрали у англичан назад. Гонконгские китайцы уже требуют, чтобы их пускали в Австралию без виз.

Правительство Австралии в своё время разрешило китайцам селиться на пустующих землях, что привело к созданию мощной многомиллионной китайской диаспоры. Её население постоянно пополняется не только за счёт высокой рождаемости: на джонках ежемесячно прибывают новые и новые сотни «великоханьцев». Однако правительство Австралии уже поняло, какую страшную ошибку оно совершило. Поэтому стало требовать от Китая, чтобы он забрал своих граждан обратно. Правительство КНР отказывается это делать, ссылаясь на то, что для поселения их нужно откупить землю у новых хозяев.