Алексей Турчин - Война и еще 25 сценариев конца света Страница 10

Печальным кладезем научно-технической мудрости являются законы Мерфи в духе классического «все что может испортиться – испортится»: это не означает, что любой проект кончится плохо, но рано или поздно любой возможный сбой где-нибудь произойдет. Другой закон Мерфи, который помогает нам понять значение предсказаний: «Что бы ни случилось, всегда найдется человек, который будет утверждать, что знал это с самого начала».

Американский исследователь глобальных рисков Майкл Анисимов приводит следующий пример непредсказуемости и сложности влияния новых технологий на человеческую историю. Фриц Хабер (1898–1934) – одна из наиболее противоречивых фигур в науке и истории. Будучи химиком, он разработал процесс Хабера, который делает возможным связывание атмосферного азота и синтез аммиака. Аммиак, создаваемый по процессу Хабера, используется для производства синтетических удобрений во всем мире, эти удобрения применяются в сельском хозяйстве более чем третью человеческой популяции, обеспечивая едой миллиарды людей, которые иначе бы вообще не существовали. До этого изобретения добыча удобрений состояла в соскабливании помета летучих мышей со стен пещер или извлечении их из азотосодержащих скал в Чили. За свое открытие Хабер получил Нобелевскую премию по химии в 1918 году.

К сожалению, будучи немецким военным ученым, в ходе Первой мировой войны Хабер провел много других исследований, которые нельзя назвать иначе как чудовищными. Его называют отцом химического оружия за разработку отравляющих газов, которые использовались во время Первой мировой войны, хотя эта практика была запрещена Гаагскими соглашениями 1907 года. И только в 1997 году применение и накопление химического оружия было запрещено во всем мире Конвенцией по химическому оружию. Хабер также разработал знаменитый газ «Циклон Б», который использовался для убийства миллионов евреев, цыган и гомосексуалистов во время холокоста. Ирония судьбы в том, что сам Хабер был евреем, и десятки членов его родни были убиты «Циклоном Б» в концентрационных лагерях.

В 1915 году жена Хабера, химик и его сотрудник, была настолько потрясена исследованиями своего мужа, что выстрелила себе в грудь из его армейского пистолета прямо в саду их дома. Хабера это особенно не озаботило: он нашел себе новую жену, у которой не было проблем с его ужасными занятиями. Он умер в швейцарской лечебнице в 1934 году, так и не узнав о геноциде, который совершался с использованием его газа в ходе Второй мировой войны. Его сын Герман, который эмигрировал в США во время войны, в 1946 году тоже покончил с собой.

Эта история показывает, что нам очень трудно отличить позитивный и негативный смысл тех или иных научных открытий и видов деятельности, и одни и те же направления исследований могут приносить как несметные блага, так и соразмерные им опасности.

Можно задаться вопросом, почему именно глобальная катастрофа, ведущая к человеческому вымиранию, выбрана в качестве самого важного, в отрицательном смысле, возможного будущего события. Ведь можно сказать, что смерть страшна только в той мере, в какой жизнь имеет некую позитивную ценность. Подобное поведение типично для человеческих существ, когда выгоды затмевают риски. Однако я предлагаю рассматривать выживание человечества не как абсолютную ценность саму по себе, а как универсальное средство для любых других целей, которые могут отличаться у разных людей. Выбор какой-то одной ценности, отличной от человеческого выживания, – это всегда шанс, что возникнет ситуация, когда ради нее будет стоить рискнуть всем. Однако выбор «человеческого выживания» как универсального средства (при этом оставляя вопрос о главной цели на усмотрение каждого) исключает такую ситуацию.

Глава 3

Сингулярность

Термин «технологическая сингулярность» постепенно завоевывает признание, и по мере того как он все более широко становится известным в России, среди западных ученых, его породивших, нарастает разочарование из-за размытости этого термина. Тем не менее в ходе дискуссий возникло наиболее общее определение сингулярности, которое объединяет самое главное во всех более частных определениях, – сингулярность состоит в том, что через несколько десятков лет, а возможно и раньше, нас ждет внезапное решительное изменение всего мира, связанное с развитием новых технологий. Здесь слово «внезапное» подчеркивает скорость процессов во время сингулярности, «решительное» – масштаб изменений, при этом определяется время событий и их основная причина.

Исходно термин «сингулярность» предложил Вернор Виндж в 1993 году, высказав идею о том, что, когда человек создаст машину, которая будет умнее его самого, с этого момента история станет принципиально непредсказуемой, так как невозможно предсказать поведение интеллектуально превосходящей системы. Исходя из темпов развития электроники, он предположил, что это произойдет в первой трети XXI века. (Виндж: «Я удивлюсь, если это случится до 2005 года или после 2030 года».)

Примерно к 2000 году Е. Юдковски пришел к идее о том, что возможна программа искусственного интеллекта (ИИ), способная совершенствовать саму себя, и с того момента, когда критический порог сложности будет преодолен, самосовершенствование ИИ начнет происходить со скоростью, на многие порядки превосходящей скорость конструирования его человеком. Именно этот самоусиливающийся процесс он стал подразумевать, говоря о сингулярности.

С другой стороны, многие исследователи разных областей знания обнаружили, что применяемые ими прогностические модели дают значения, уходящие в бесконечность в районе 2030 года. Например, в гиперболической функции роста населения Земли, предложенной СП. Капицей, число людей должно было бы стать бесконечным в районе 2025 года. И хотя реальное число людей отстает от этой функции, если к нему добавить, например, число компьютеров, то закон продолжает соблюдаться.

А.Д. Панов исследовал закономерности ускорения исторических процессов, начиная с зарождения жизни, в своей работе «Кризис планетарного цикла Универсальной истории». Он показал закономерность: цикл перед каждым следующим историческим этапом становится короче в 2,42 раза, и в результате мы тоже имеем кривую, которая обращается в бесконечность в районе 2030 года.

Похожие результаты дают прогнозы по отдельным технологиям. Программа развития нанотехнологий (Roadmap for nanotechnology, 2007) предполагает создание универсальных наномасштабных систем молекулярного производства – то есть тех самых нанороботов, которые все могут, – в период 15–30 лет с настоящего момента. Экспоненциальный прогресс в области биологии очевиден и при рассмотрении проектов расшифровки человеческого генома: первый проект длился 9 лет, причем большая часть работы была сделана за последние 9 месяцев, а сейчас запущен проект расшифровки геномов 1000 людей, уже предложены методы, которые удешевили этот процесс в тысячу раз и должны удешевить его в миллион раз в ближайшие годы.

Прогресс в биологии в ближайшие десятилетия должен позволить либо достичь практического бессмертия человека, либо открыть возможности для каждого создавать на дому новые смертельные вирусные штаммы. Очевиден прогресс и в области создания суперкомпьютеров – и в течение ближайших 20 лет они или должны упереться в некий естественный предел или привести к созданию «сверхчеловеческого» интеллекта. Также и исследование мозга человека продвигается довольно значительно – уже есть результаты по считыванию зрительных образов из мозга кошки, моделирования кортикальной колонки в проекте Blue brain и др. При этом проект Blue brain представил свою дорожную карту, по которой полное моделирование мозга человека будет возможно к 2020 году. Разрешающая способность томографов, позволяющая вживую наблюдать процессы внутри мозга, также растет по экспоненциальному закону. Все это заставляет предположить, что к 2020–2030 годам удастся создать способы считывания и записи информации в мозг напрямую из компьютера, что создаст принципиально новые перспективы.

Итак, каждая из ведущих технологий сама по себе должна выйти на уровень, ведущий к полной трансформации мира в течение примерно 30 ближайших лет, не говоря уже о том, что имеет место мощное взаимодействие между базовыми технологиями, называемое NBIC-конвергенция (синергетический обмен результатами и методиками между nano, bio, info и cogno технологиями, ведущий к взаимному усилению результатов и к возникновению некой новой единой технологии).

С другой стороны, есть ряд негативных прогнозов, пик которых также приходится на ближайшие несколько десятилетий. Среди них в первую очередь следует назвать разные предсказания об исчерпании ресурсов. Это – пик Хуберта в производстве (добыче) нефти, который мы, возможно, проходим уже сейчас, это пик производства пищи, объема доступных земель, запасов редких металлов. Здесь нам важно отметить не то, каковы конкретно эти прогнозы и верны ли они, а то, что все они говорят примерно об одной области дат в районе 2030 года.