Пётр Курков - Вселенная Александра Казакова Страница 10

– Вот где водится Снарк! Объясню я потом, Чем слова нас такие бодрят.

Вот где водится Снарк! Знайте, ИСТИНА в том, Что повторено трижды подряд!

…Но что-то я перешел на обобщения, а до конца трактатика еще далеко. Обычно-то у меня пафос под конец прорезается, а тут, ишь ты, разобрало, наверное. Но не время: осталось неисполненным одно обещание. Помните: рассказать о последствиях самого распространенного способа борьбы с информационным перееданием (залил себе в «Избранное» 10—20 сайтов и с ними дальше кувыркаешься)?

Так вот. Отсюда следует, что Internet отнюдь не «расширяет информационные горизонты», не «способствует глобализации мышления»… и вообще рекламные фразы имеют к воздействию Internet на человека куда меньше отношения, чем к воздействию на того же человека косяка с травкой. Во втором случае налицо хотя бы временная иллюзия «расширения горизонтов».

На самом деле Internet сужает горизонты и сферу интересов человека. Он ограничивает информированность, возвращая ее на древний «сельский» уровень (здесь и далее под «селом», «сельским» имеется в виду не территориальное понятие, а устоявшееся культурологическое название для определенного механизма обмена информацией. – Прим. авт.).

Парадокс? Ничуть. Вот завел себе устоявшийся пользователь дюжину сайтов, выбрал пару чатов… Что происходит дальше? Для получения нужной информации он использует именно их. В остальном Internet серферит изредка, да и то чаще всего так… порнуху посмотреть. Но среди сайтов почти наверняка есть один-два информационно-аналитические – так что наш пользователь больше и газет не читает, и TV не смотрит. С чатами та же история. В общей сложности есть у него в паре-тройке чатов 5—6 (что, 10—12? Да хоть 15—20!) излюбленных виртуальных собеседников, с которыми он и треплется. А легкость и комфортность как получения внешней информации, так и виртуального общения приводят к тому, что именно из этого круга он черпает отныне все представления о мире. Я знаю людей, которые в чате узнавали текущий курс доллара, а по аське – о взрыве на Рублевском шоссе. И как это называется? Особенно если учесть, что и базовая-то дюжина сайтов выбрана в значительной степени случайно (лучшие среди тех, что отыскал когда-то за конечный промежуток времени)? А называется это – информированность путем обмена слухами, сплетнями и частными суждениями. Иными словами, перед нами – вышеупомянутый «сельский» механизм обмена информацией.

Какая разница, что «село» территориально некомпактно и один «односельчанин» на самом деле живет в Москве, а другой – в Тюмени или в Монреале? Главное, это «село» психически и информационно является «селом», чат – завалинкой, любимые сайты – глашатаями от соседнего барона… «Нет Москвы, и Ванкувера нет», если москвич от ванкуверского «односельчанина» узнает у плетня, что в Москве, оказывается, какие-то там выборы… или взрывы… или циклон с потеплением…

А между прочим, «сельский» информационный механизм как раз свойственен тем обществам и эпохам, в которых родовое (читай – лемминговое) преобладало над личным. Чтобы не ходить далеко, вспомните хотя бы «кухонно-скамеечные» информбюро советских времен; а кому возраст уже не позволяет (завидую!!!) – вспомните хотя бы информационную ситуацию в Европе V—VI веков нашей эры… И опять же мы упираемся во времена, когда времени не знали и течением его не интересовались. Вообще-то под «отсутствием времени» иногда подразумевают Вечность, но что-то меня не тянет в ту протезированную Техно-вечность, первым искусственным членом которой может оказаться наш любимый Internet…

Гуадеамус игитур!

– По натуре Джубджуб – бесшабашен и крут, Порождение буйной природы!

Его взгляд на одежду – полнейший абсурд, Обогнавший столетия моды.

Людям, которые уже не в первый раз читают мои опусы, может быть непонятно, почему я всегда так сумрачно (даже где-то нарочито-сумрачно) взираю на компьютеры, компьютеризацию, информатизацию и прочие такие модные штучки? Думаю, пора объясниться. Просто устал я от этого всего. Вернее, от тона, которым все это вот преподносится. Не знаю, много ли на свете людей, которым автомобиль, дача или родная собака затмевают всю прочую жизнь; людей, которые целью существования ставят – угодить родному «мерседесу» или бультерьеру. Но в любом случае журналы для автомобилистов или собачников пишутся в нейтральном ключе. Есть у тебя полезная штука – вот тебе советы, как с ней обращаться.

Но чуть дело доходит до компьютеров – начинаются шаманские пляски. Как бы априори предполагается, что компьютеру ты теперь обязан посвящать дни и ночи, только о нем мечтать, только на нем совершенствоваться… Зачем жить, если нет Pentium III? «ICQ – конец одиночества»… что же, и впрямь разговоры с воображаемыми собеседниками – это конец… «Установка драйвера для модема – поступок настоящего мужчины»… вот интересно; а если я скажу: «Положить зубы на полку, продать модем с прочим мертворожденным барахлом, но свозить на Рождество любимую женщину в Париж». Это, видимо, будет поступок полного идиота?

У меня здесь, как видно из оглавления журнала, должна быть «Вселенная». Но моя-то собственная вселенная всей этой хард-софт-интернетной нежитью не исчерпывается! Я, понимаете ли, еще и живу (извините, конечно, за выражение, догадываюсь – не модно…). В моей вселенной место компьютера – где-то между книжкой анекдотов, субботним преферансом и свининой с грибами. В моей вселенной тоже есть «проблемы-2000», но, уверяю вас, возможный выход из строя некоего печатно-коммуникационного устройства волнует меня не более, чем протекающие краны на кухне.

И в данной, журнальной «Вселенной» я хотел говорить не только о проблемах «человек и компьютер», по-моему, это не глобальнее темы «человек и стиральная машина». Я почему-то считаю, что живые мозги в окружении живой реальности куда интереснее, чем силиконовый абак в собственном соку… И если уж у нас грядут «информационная революция» вкупе с «интеллектронным преображением действительности», не полезнее ли начать подготовку к ним с того ПО, что в черепе, а не что в ящике? Ящик-то от нас никуда не уйдет… Может быть, я расскажу вам лучше, почему Шекспир все-таки сам написал свои пьесы, хотя нынче лучшие умы думают иначе (и вы поймете, какой это кайф, сделать лучше (проапгрейдить. – Прим. авт.) свой собственный ум)? Или обсудим, как с помощью «Ледокола» можно сделать интеллигентной публике лоботомию под ее собственные аплодисменты? И увидим удивительную разницу между осведомленностью и осознанностью? Если мы постоянно холим, лелеем и приводим в порядок «железные мозги», иногда стоит подумать и о своих. Иначе «интеллектроника» точно сядет нам на шею, и мои мрачные пророчества сбудутся…

Одним словом – желаю вам в Новом году жить. И делать это увлеченно. С помощью всех наличных переферийных устройств…

Конец света в ассортименте, или Ассорти из Казакова в собственных ассоциациях

Александр Казаков

И сказал змей жене: нет, не умрете, Но… откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло.

И увидела жена, что дерево… приятно для глаз и вожделенно, потому что оно дает знание2…

Так… примечание к этому эпиграфу. А это, стало быть, будет предуведомление. Не опасайтесь, глядя на эпиграф, встретить дальше что-то такое уж… уныло-библейское. Не дождетесь! Просто подумалось мне, что если есть вселенная – надобно в ней разочек устроить образцово-показательный Конец Света. Тем более, что сдать этот текст надо до рассвета… а мне все до лампочки… да заодно на дворе – самый беспросветный день в году. Как вы сказали? В году 365 самых мрачных дней? Полностью солидарен, и давайте даже не будем ничего уточнять… Так что по-любому выходит – пора. Но что такое Конец Света, если забыть про мистику и в упор не замечать четырех всадников, нудно копошащихся и скребущихся под дверьми в эту бесконечную ночь? Конец Света по-научному – это возрастание энтропии. А ежели вселенная у нас текстовая, как старинная компьютерная игрушка, то и взрастать этой энтропии положено на ассоциативном поле. Типа творец должен отпустить на волю буйный ассоциативный поток своего сознания… чтобы читатель Света белого невзвидел…

Конечно, с точки зрения повышения энтропии есть еще и другой выход – резко увеличить число опечаток на один знак текста, под самый Конец доведя оное соотношение до единицы (каждый знак – опечатка). Но это, по-моему, скучно. Поэтому приготовьтесь: перед вами – ассоциативное эссе.