Сборник статей - Этнические конфликты в странах Балтии в постсоветский период Страница 10

Существование вертикальной этнической стратификации в Латвии, а также наличие закрытой и сплоченной элитной и корпоративной композиции латвийского общества позволяет прийти к выводу об искусственности и функциональности для властных кругов этнополитических конфликтов как инструментов сплочения и воспроизводства латвийской этнодемократии.

Национальная идентичность как конфликтообразующий ресурс в Латвии

При первом же приближении к феномену этнокультурной идентичности в Латвии возникает недоумение по поводу необходимости каких-либо новых эмпирических данных, обнаружениях и оценках происходящего. Вместе с тем потребность в постоянном мониторинге латвийских этнополитических отношений и динамики нарастающих этноконфликтов в условиях интенсивной европейской территориальной мобильности и кризиса европейского мультикулыурализма явно актуальна.

«Спящие» этноконфликты и «замороженные» этнические отношения, с присущей им оппозиционной устной исторической памятью в Советской Латвии, трансформировались в открытое противостояние в постсоветский период. В нынешней Латвии устойчиво сформировались этнокультурные идентичности доминирующей титульной нации и этнических меньшинств. Интенсивный и болезненный период поиска и обретения новых режимных идентичностей к середине 90‑х закончен, а политической формулой латвийской государственности стало – «этнокультурные и этнические множества в одном целом». Однако данные мультикультурные и этнические сообщества, атакже практика их взаимоотношений не обернулась либерализациейэтнических отношений. Ни один из сложившихся демократических институтов Латвийской Республики так и не смог привести к сколь-нибудь заметному нивелированию социально значимых культурных различий и этнических границ, как и подключению богатейшего опыта взаимоотношений предшествующих поколений.

Этнокультурная преемственность русских и других латвийских этнических меньшинств, предшествовавшая периоду Атмоды, однозначно трактуется как нежелательная, просоветская и вызывающая разнообразные формы остракизма. Образ «матрешки, воблы и водки» старательно «прикреплен» к этнокультурной составляющей этнических русских, наиболее количественно представленной в латвийском обществе. Невзирая на провозглашаемые демократические принципы и публичную риторику этнокультурной толерантности и интеграции властной элиты, этнические меньшинства были эффективно «выведены» из ролевых позиций принятия политических решений.

Отслеживая содержательные и нормативные изменения в латвийской этнополитике, можно утверждать об их введении и реализации как результата ожиданий и воздействий (а иногда и санкций) внешних структур и политических акторов, в частности Европейского союза и России. Противодействие рекомендациям ОБСЕ и другим международным правозащитным организациям по поводу защиты и расширения индивидуальных прав и свобод этнических меньшинств систематически наталкивалось на патетику их непригодности ввиду существования «национальной специфики».

Как считает канадский политолог Y. Кимлик, суть проблемы этнических дискриминируемых групп состоит в требовании уже большего, чем индивидуальные права и свободы. Этнокультурные меньшинства в современных сообществах хотят не только общегражданских прав, но также особых прав, которые позволили бы признать их особые этнокультурные практики и идентичности (Kymlicka, 2004). Игнорирование прав этнических меньшинств, дискриминационная политика в адрес их притязаний, а также представление об идентичности меньшинств как зоны культурной аномалии становится острой проблемой и катализатором пересмотра и либерализации демократических норм и ценностей.

В случае с балтийскими странами, существование балтийских русских и представителей других этнических групп, их особые и сложившиеся этнокультурные идентичности являются достаточной причиной необходимости признания их особых прав, а также закономерным условием демократического развития данных политических режимов.

Главным выводом нашего исследования является то, что этническое большинство и субординируемые этнические меньшинства в Латвии идентифицируют себя с идентичностями «разных миров», что потенциально или явно результируется в этнополитических и культурных конфликтах. На основе факторного анализа были выявлены существование устойчивых и высоких корреляций между переменными этнической принадлежности, языка и национальных символов культуры. Высокая этнокультурная самоидентификация национальных и этнических общностей в Латвии характеризуются также устойчивыми этническими связями и групповой сплоченностью.

Данные исследования свидетельствуют в целом о снижении этнической предвзятости и предрассудков, враждебных настроений по отношению к этническим меньшинствам; представление респондентов об исчезновении латышской нации, культуры и языка, а также национальной мести как расхожих стереотипах не является статистически значимым и противоречит утверждениям властной элиты. Несмотря на наличие положительных условий для национальной консолидации, латвийское государство не заинтересовано и не обладает действенными инструментами для решения этнокультурных конфликтов и развития их политической и этнокультурной идентификации.

Заключение

Общее заключение, к которому привели концептуальные подходы и эмпирические данные нашего исследования, как и обнаружения и взгляды в процессе гражданской включенности в общественно-политическую жизнь, позволяют судить о существовании двух принципиально разделенных политических и этнокультурных общностях при институциональном доминировании титульной нации. Интегративный ресурс в обществе полностью исчерпан, а сама риторика общественной интеграции (навязанная извне как одно из условий евроинтеграции) вызывает лишь раздражение и смутные ассоциации. Представления о политической общности (иначе, отношение к государству), достаточно оптимистично разделяемые большинством населения Латвии к концу 90‑х, полностью девальвированы к 2013 г. Атрибуты латвийского государства и его узнаваемые маркеры, так же как и идеология независимости, стремительно нивелируются в общем котле рыночных отношений, европейской интеграции и неконтролируемой миграции.

В контексте примордиалистского подхода национальной идентичности и этнических конфликтов титульная идентичность консервативна и капсулизирована, запас прочности которой значительно подпитывается историческими, культурными и лингвистическими символами прошлого. Доминирующая латышская национальная идентичность, встроенная в вертикальную иерархизированную этническую стратификацию, выступает главным модератором в этнических отношениях. Мобилизируемая этничность на топ-позициях этнической стратификации приводит к концентрации элитарных и гегемонистских инструментов по созданию границ и устойчивости собственной национальной идентичности и эффективной защите от давления извне. «Правильная» этничность как определяющий фактор обладает наибольшим ресурсом конкурентности в сравнении с иными личностными, профессиональными и деловыми качествами. Помноженная на статусные позиции и роли, этничность выступает важнейшим строительным материалом для этнонационализма.

Этнический национализм в Латвии является функциональным инструментом властной элиты в целях консервации этнополитической стратификации и неравенства, а также необходимым периферийным средством поддержания европейского экономического иерархического неравенства в условиях экономического кризиса.

Общая этническая ситуация в Латвии конфликтогенна, однако этнический конфликт не находится в фазе открытой манифестации и не ориентирован на насильственные формы противостояния. Ориентация на сопротивление режиму и другие формы оппозиционной борьбы с целью защиты собственных интересов этническими меньшинствами соотносится с конституционными нормами индивидуального и коллективного самовыражения. Политический протест как выражение демократической ценности и гражданской ответственности не обладает ресурсом легитимности со стороны правящей элиты и, в основном, реализуется лишь представителями этнических меньшинств. Вместе с тем можно охотно допустить провокационную локальную режиссуру массовых этнических противостояний с целью маскировки социального неустройства и продолжающегося экономического кризиса.

Вопреки расхожим мифологемам о структурной рыхлости латвийских этнических меньшинств, неспособности к артикулированию своих интересов, отсутствии политических лидеров, способных взять на себя ответственность, и культивировании властной элитой исключительно культурологической миссии нетитульной части населения, этнические меньшинства стали действенным политическим актором, активно борющимся за политическую государственную власть. Политические притязания этнических меньшинств в Латвии на власть и передел власти с целью построения консенсуальной представительской демократии, носят конституционный и легитимный характер, что, в свою очередь, вызывает этническую мобилизацию титульной нации и всплеск радикального этнического национализма.