Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6339 ( № 35 2011) Страница 10

– После всего, что было! – недоверчиво воскликнул Ребров.

– После всего, что было, – спокойно подтвердил Филин. – Желающие найдутся. Их уже и сейчас достаточно. А пройдёт время… Всё поставят с ног на голову. Станут говорить, что это мы напали…

– Мы? На фашистов? Бред какой-то!

– Это тебе сегодня кажется невозможным. А завтра появятся провокаторы, просто откровенные враги, которые начнут обвинять нас в том, что мы воевали не так.

– Да мы же кровью захлёбывались!»

Герои книги сделали всё, что могли, в схватке с врагом, от которого нельзя было ждать пощады. Способны ли на такое мы, сегодняшние?

Дмитрий МАКАРОВ

Статья опубликована :

№38 (6339) (2011-09-28) 1

2

20

4

5

6

7

8

9

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 4 чел. 12345

Комментарии:

![CDATA[ (function(w, d, n, s, t) { w[n] = w[n] []; w[n].push(function() { Ya.Direct.insertInto(74518, "yandex_ad", { site_charset: "windows-1251", ad_format: "direct", type: "728x90", border_type: "block", header_position: "bottom", site_bg_color: "FFFFFF", header_bg_color: "CC9966", border_color: "CC9966", title_color: "996600", url_color: "996600", all_color: "000000", text_color: "000000", hover_color: "CC9966", favicon: true }); }); t = d.documentElement.firstChild; s = d.createElement("script"); s.type = "text/javascript"; s.src = "http://an.yandex.ru/system/context.js"; s.setAttribute("async", "true"); t.insertBefore(s, t.firstChild); })(window, document, "yandex_context_callbacks"); ]]

10

11

С приставкой «лже»

Литература

С приставкой «лже»

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Светлана ЗАМЛЕЛОВА

Маркс, описывая капиталистическое производство, подчёркивал, что цель капиталиста – отнюдь не общественные потребности, но прибыль, ради которой он и производит меновые стоимости. Духовное производство, точно так же, как и материальное, не ориентируется на реального потребителя и на служение общественным идеалам. Для того чтобы удовлетворять насущные нужды, хватило бы весьма ограниченного числа производителей. Однако на всех желающих получать посредством производства прибыль потребностей не хватает. В результате производитель действует просто и жестоко: он выдумывает новые потребности и заставляет обывателя покупать то, о чём тот ещё вчера не просто не имел ни малейшего представления, но и не догадывался о существовании у себя потребности, удовлетворению которой служит новый товар.

Едва ли кто-то станет возражать, что книжные магазины, например, существуют сегодня не ради народного просвещения. А писатели, чьими именами подписаны штабеля книг, пишут эти книги не по причине одолевающего их вдохновения. Направленное когда-то на фиксацию прозрений, на отвоевание у Неба новых знаний и благ, на преобразование, по слову А. Панарина, «косной физической природы в предметы культуры», нынешнее духовное производство не стремится, как правило, ни к чему, кроме прибыли.

СКАЧЕТ ДВОРНИК НА МЕТЛЕ

Интеллектуальный труд всегда ценился по результату. От учёного или философа ждали открытий, от писателя – гармонии, то есть расстановки слов, поражающей одновременно внешним благозвучием и заключённой внутри мудростью. Если учёный, философ или писатель отказываются от своих традиционных занятий, они становятся кем угодно ещё, но перестают быть учёным, философом или писателем. Они уподобляются тому дворнику, который, вместо того чтобы мести улицы, скачет вдоль тротуара на метле. Никто бы и не стал возражать против такого эксцентрического занятия, особенно если от него нет вреда окружающим. Но было бы обманом называть это уборкой улиц. Труд писателя, связанный с напряжением творческой воли, зависимый от интуиции и прозрений, можно сравнить с трудом ювелира или кондитера – так кропотлива работа и так же изящен предполагаемый результат.

Литература существует и развивается по определённым законам, многажды подробно описанным. Внутри этого заданного пространства то и дело возникает что-то новое, иногда не сразу распознаваемое, как это бывало, например, со многими известными и незыблемыми ныне именами. Но текст, не соответствующий признакам, отличающим литературу, находящийся вне законов её существования, литературой по определению не является. Возможно, он имеет право на существование, но он не имеет права называться чужим именем.

К тем, кто присваивает себе чужое имя, в русском языке обычно сама собой прилипает приставка «лже». В нашем случае можно говорить о лжелитературе и лжеписателях. Это именно лжеписатели утверждают, что сочинения, напоминающие анамнез больных фекально-генитальным психозом, есть не что иное, как новая страница русской литературы. Это именно лжеписателей называют проектами, подчёркивая тем самым изначальную нацеленность на прибыль, а не на творческий акт.

Россия из мощной некогда державы обращается на наших глазах в этнографический заповедник. Русский писатель, властитель дум и народная совесть в прошлом, также преобразуется в некую декоративную фигуру, распрощавшуюся и с творческими муками, и с особой миссией радения за всех. Для подтверждения статуса нынешнему писателю нужно, конечно, писать. Но, во-первых, как хорошо всем известно по ряду примеров, совершенно не обязательно делать это самому. А во-вторых, требования к изящной словесности опустились сегодня до такого уровня, что русская литература уподобилась китайской промышленности, для которой самое главное – это «быть».

ОЗАРЕНИЕ СУТИ

Существование литературы, как и всякого другого творчества, связано с обретением познания и обусловлено им – не в приземлённом рационалистическом смысле, но в смысле постижения мира, прорыва в трансцендентное. Творчество становится мостом или каналом, позволяющим художнику выйти за пределы собственного «Я». Более того, роль «указателя к трансцендентному» искусство играет и для стороннего наблюдателя. Заключённый в эскиз или рассказ взгляд на предмет может стать вспышкой, озаряющей суть предмета. Исследователи Туринской плащаницы, на которой проступает облик мёртвого израненного человека, говорят о том, что изображение появилось на ткани вследствие сильнейшей световой вспышки. Благодаря этой вспышке человечество узнало, как выглядел его Спаситель.

Свет искусства может быть сравним со светом Воскресения, вдруг открывшим тайну Бытия и обнажившим Логос. В этом смысле задача художника – не открывать то, чего нет, но найти средства выражения, которые и другим помогут ухватить наконец ускользавшие ранее образы, помогут преодолеть внутреннюю немоту и слепоту.

От сегодняшнего литературного процесса, ориентированного по преимуществу не на постижение мира, а на взыскание премий, трудно ждать великого. Лжелитература существует по законам рынка. Из имени производителя текста, как из названия, например, модного дома, формируется brand – своего рода гарантия качества. То есть качества-то, может, нет и в помине, но потребителю текста при помощи технологий манипуляции сознанием вдалбливают, что это не что иное, как национальный bestseller, большая книга и так далее в том же роде. При этом непременно добавят, что именно за этого писателя проголосовали Ирина Хакамада, Лёня Голубков и какой-нибудь Ванька-Каин, переселившийся со всеми своими сбережениями в Майами. Заглотивший наживку читатель отправляется в магазин и, думая, что покупает книгу, покупает хорошо разрекламированный товар, что-то вроде пива «Клинское» или кетчупа Heinz. Цель рынка – заставить потребителя раскошелиться. Цель достигнута.

Обманутый читатель ждёт от лжелитературы того же, что привык получать от литературы. Но не дастся ему, «...потому что не собирают смокв с терновника и не снимают винограда с кустарника» (Лк., 6:43–44). И здесь на помощь лжелитературе приходит лжекритика, которая, вместо того чтобы бить тревогу и кричать о подлоге, усыпляет общественное сознание и ломает мало-помалу читательское восприятие.

Лжелитература складывается из симулякров, то есть из имитаций реальности. Внешне лжелитература похожа на литературу. Но, по слову Ж. Делёза, «симулякр не просто вырожденная копия, в нём кроется <…> сила, которая отрицает и оригинал, и копию, и модель, и репродукцию». Применительно к нашему случаю это означает, что лжелитература вытесняет и подменяет собой литературу. Лжелитература – это нечто принципиально иное, и читатель вместо золотой монеты получает стеклянные бусы.