Геннадий Никитчанов - Los pioneros. История Примеры глазами Сервантеса Страница 10

Матч назначили на 29 апреля 1954 года. К сожалению, весь день лил дождь в испанской столице. «Шел дождь, как когда, когда были похороны Сафра» – пишет репортер того времени. Аншлага не было, но заполняемость стадиона впечатляющая. В 5—30 две команды вступили на поле Чамартина (тогда еще не переименованного в Бернабеу):

Центр – Север: Кармело, Мартин, Лесмес I, Лесмес II, Муньос, Гарай, Атьенса, Коке, Сарра, Ди Стефано и Гаинса. После перерыва вышли Эйсагирре, Венансио, Мухика и Панисо вместо Кармело, Лесмеса I, Муньоса и Коке.

Леванте – Каталония: Доминго, Архилес, Биоска, Сегарра, Пасегито, Пучадес, Басора, Уилкес, Кубала, Сесар и Мачон. После перерыва вышли Бош вместе Пасегито и Марсет вместо Кубалы.

При входе каждому из 80 000 зрителей выдавался лист с гимном Сарры. Музыка к нему была написала композитором Урренгоэчеа, слова – Педро Монтесом. При выходе команд на поле, посредством звукоусилительной аппаратуры включилась музыка и публика пела хором. То было потрясающе. Текст таков:

«У Испании есть футболист, который является примером мужества, суровой закалки, смелого стиля и, несомненно, гордости. Его благородство известно, для болельщиков он великий футболист большого сердца. Его триумфы в «Атлетике» и национальной сборной обросли лаврами всемирного футбола.

Мы с радостью поем этому смелому человеку: да здравствует Мунгиа! Сарра, Сарра, Сарра.

Когда Сарра выходит на поле, ему аплодируют с надеждой все болельщики Испании, которых переполняют эмоции. Его прославленные цепи – звенья без конца. «Сан-Мамес», Рио-де-Жанейро, Коломбес и «Чамартин». С Антверпена не было в истории испанской команды нападающего, который уходил бы с большей реализацией на гол.

Мы с радостью поем этому смелому человеку: да здравствует Мангиа! Сарра, Сарра, Сарра».

Он не был уроженцем Мунгии (муниципалитета в Бискайе) как таковой, но имел отношение к местности, ибо его отец был начальником железнодорожной станции этого поселения. В Антверпене проводилась Олимпиада 1920 года. На ней сборная выиграла серебро.

Всё самое главное с круглым произошло позже. Выиграли белые, 4—3. Последний гол забил как раз Сарра. Ди Стефано был в превосходной форме и Рамон Мелькон, тренер, добавил к нему несколько молодых игроков, с которых начиналось обновление: Архилес, Бьоска, Сегарра, Бош, Гарай, Коке, Манчон. У Сарры осталось 823.000 песет, круглая сумма на тот момент.

В конце сезона он вышел в Сегунду с «Индаучу», который играл в Гарельяно, в двух кварталах от Сан-Мамес. Сарра сопровождал команду. Выезды к «Индаучу» были манной небесной, ибо клуб из Бильбао устраивал регулярные гарантированные акции. Они пели хором эти слова: «Мы с радостью поем этому смелому человеку: да здравствует Мангиа! Сарра, Сарра, Сарра».

Затем, один год в «Баракальдо» с той же историей. До тех пор, пока занавес наконец, не опустился.

Вслед за Саррой ушла эпоха. То, можно сказать, безвременье, продлившееся до середины 80-х, назовут гибелью богов и будут близки к истине. 27 лет между чемпионствами 1955/56 и 1982/83 (оба – в золотых дублях, это бискайская традиция) приучат лишь к терпению. Последний разрыв – 31 год без трофеев уже воспринимался как должное, а имена и традиции живут скорее, в исторических хрониках и на барже «Атлетик», чем в действительности.

Хабарра успела стать звездой за очень короткое время. Её никто не знал, пока она жила гражданской жизнью, развозя товары по реке Нервьон. Виной славы стала победа над «Лас-Пальмасом» 1 мая 1983 года, сделавшая Бильбао чемпионом. Болельщики были рады настолько, что традиционный моцион по улицам города в прямом смысле, угрожал физическому здоровью команды – игроков просто порвали бы на радостные сувениры. Между тем, страна должна видеть своих героев.

Таким образом, в порту была истребована одна из доживающих посудин и команда, в том числе, экс-спортивный директор «Барселоны» Андони Субисаррета, дипломированный отморозок и классный защитник Андони Гойкоэчеа, легенда и любимец Даниэль Руис Басан, или, просто Дани, другие официальные лица предстали перед благодарной публикой на дистанции.

Получилось даже лучше. Без пробок, с большей свободой манёвра и большей аудиторией – набережные по обе стороны были заполнены и совсем необязательно было щемиться в центр города для того, чтобы посмотреть на золотодобытчиков.

«Это было во многом вынужденное решение. Победы ждали, атмосфера в городе была близка к взрывоопасной и тяжело было представить, к чему привёл бы выплеск неконтролируемых эмоций. Ну и потом, шествие по улицам случалось уже много раз, стало всеобщей традицией. Хотелось дать что-то своё, выделиться на общем фоне. Так и появилась эта мысль. Я не помню, кто её предложил. Кажется, это был Санти Уркиага» – вспоминал главный тренер Хавьер Клементе.

Интересное наблюдение от сайта Атлетик Бильбао Ру1: «Идея использовать баржу как символ побед пошла от традиционной песни «По реке Нервьон спускалась баржа….» – пишет Олег Андреев (De Marcos). Он же замечает, что баржу, собственно, можно считать историческим символом команды. Она, как вид транспорта, была незаменима при транспортировке железа на фабрики Бискайи. Некоторые шли под красным флагом, что тоже символично – опасность для соперников, страсть для своих футболистов, надежда для болельщиков.

Своего следующего, после победного 1984 хабарра «Атлетик» так и не дождалась. В мае 2012 она причалила к Морскому музею, расположенному в непосредственной близости от «Сан-Мамес». На штурвале был капитан 60-х – 70-х Хосе Анхель Ирибар.

Он появился в составе из-за травмы хранителя Кармело Очандатегуя, вытянувшего в Малаге очередной мяч из угла ценой сотрясения мозга. Когда восстановился, вернулся в ворота и Ирибар на семь месяцев вернулся на скамейку. Это потом он закроет все вопросы о том, кто является лучшим вратарём Испании.

Его значению немало способствовала победа в чемпионате Европы – 1964. Клубные титулы почти обошли стороной. Бильбао дважды выигрывал Кубок, выходил в финал Кубка УЕФА, но на фоне заложенных традиций этого было объективно немного. Что поделать, если среди басков не находилось ни Ди Стефано, ни Кубалы, собственно, и обеспечивших конкурентное преимущество двоих титанов?

Ирибар был ровней и им, и Крайфу и Сантильяне, с которыми пересекался непосредственно на поле. Его авторитет был столь высок, что сходило с рук даже то, что называется «20 лет Соловков».

5 декабря 1975. Дерби с «Реалом Сосьедад». Два капитана – Игнасио Кортабарриа и, собственно, Ирибар выходят с басконским флагом, демонстративно заявляя, что им плевать на всяческие запреты. Безусловно, в этой акции больше PR, чем истинно гражданского бунта – запрет на любую неиспанскую символику ещё формально действовал, но Франко скончался двумя неделями ранее и в воздухе, несмотря на календарь, звенела весна и пели птицы. Тем не менее, не отдать должного креативу мышления нельзя. Свой эскудо в дело скорейшей демократизации.

Вместе с Ирибаром мы проходим по старому «Сан – Мамес», проникаясь атмосферой чрез свидетельства очевидца:

«Домашний дебют был торжеством несправедливости. Тогда Мадрид объективно превосходил всех по игре. Этому можно было противостоять за счёт организации игры и самоотдачи. И тогда вступали судьи. Так было и в том матче. Оруе, действительно, сбил Мануэля Буэно, который, кстати, вообще не должен был играть – он в последний момент заменил травмировавшегося Хенто. Но фол был до штрафной площади. Арбитр поставил пенальти. Когда к мячу подходит Пушкаш, любой голкипер понимает, что он тут – лишний. Можно рассчитывать на то, что венгр промахнётся, но нет ни одного шанса справиться с его ударом. О футбольном благородстве можно говорить много и случались даже прецеденты, я говорю о поступках Сарры, умышленно не забивавшем мячи в некоторых матчах, но когда идёт принципиальная схватка, команды цепляются за каждый мяч и любую возможность. Первейшее благородство – долг перед командой. Естественно, что Пушкаш не промахнулся. Я пытался среагировать, но с тем же успехом можно было попробовать на велосипеде обогнать поезд.

Хотя я играл на «Сан-Мамес» ещё раньше. Тогда я был вратарём «Басконии» и в одном из матчей мы принимали соперника на главном стадионе. Нет проблем, выиграли 2:0. Вы представьте воодушевление простого деревенского парня, играющего на арене, о которой он до того только слышал. Она всегда вызывала и вызывает во мне три последовательных сплетения: великий стадион, великие игроки, великие команды – я говорю и об «Атлетике» и о соперниках. Все они достойны уважения. И, не знаю, как объяснить, но тогда было предчувствие, что я здесь ещё сыграю и не раз. Я смеялся сам над собой – не буди воображение, Хосе. Ты себя ещё в сборную отправь и выиграй с ней чемпионат мира. Но вот мира не получилось, Европу – да. Это выходит, что я – пророк?