Радиошпионаж - Анин Борис Юрьевич Страница 10

Обеспокоенный сложившейся ситуацией, начальник штаба сухопутных войск США Маршалл написал Дьюи письмо на трех страницах, указав в нем на чрезвычайную опасность разглашения «магической» информации. Во втором абзаце этого письма говорилось: «То, что я должен сообщить Вам ниже, представляет собой такой большой секрет, что я считаю себя обязанным попросить Вас либо принять письмо с условием, что Вы никому не сообщите его содержание и вернете его, либо прекратите дальнейшее чтение».

При чтении третьего абзаца в поле зрения Дьюи попало слово «криптография». Он тут же прекратил чтение, вернул письмо доставившему его офицеру АДС Кларку и сказал, что «не может давать неблагоразумных обязательств».

Обсудив отказ Дьюи, Маршалл и Кларк решили попытать счастья еще раз. Они частично переделали письмо и позвонили кандидату в президенты. Тот согласился прочитать письмо только в присутствии своего советника. Дьюи хотел иметь подтверждение факта прочтения письма в случае, если что-то произошло бы с Маршаллом. По этой же причине он настаивал, чтобы письмо оставили ему на хранение.

Второе письмо оказалось более убедительным. В нем Маршалл изложил поистине трагические последствия, которые могли бы иметь место, если бы из политических дебатов противник догадался о важнейших источниках информации американцев. Дьюи тщательно взвесил аргументы Маршалла, к которому был лично расположен как к справедливому и уважаемому человеку. С одной стороны, на карту была поставлена карьера, руководство могущественной страной, с другой — вероятность гибели сотен американцев. После двух дней размышлений кандидат в президенты решил не упоминать в своих публичных выступлениях о вскрытии японских шифров.

Дьюи потерпел на выборах полное поражение. После этого он и Маршалл долго обменивались любезностями в византийском стиле. Маршалл направил Дьюи подборку копий телеграмм «Магии», чтобы тот мог воочию убедиться, как содержавшаяся в них информация помогала проведению операций на Тихом океане. Дьюи, в свою очередь, сообщил Маршаллу, что слышал, будто в конгрессе пройдут дебаты по поводу Перл-Харбора, и предложил свои услуги с целью помешать их проведению. Маршалл ответил, что он уже однажды поставил Дьюи в затруднительное положение своими просьбами, повлиявшими на ход избирательной кампании. Дьюи отреагировал заявлением, что это делалось ради достижения победы в войне. Так перестала существовать самая серьезная угроза безопасности «Магии», которая, как это ни парадоксально звучит, исходила не от японцев, а изнутри, от собственных политиков.

Во время второй мировой войны США следовало беречь свои секреты не только от противников, но и от СССР. Как выяснилось в дальнейшем, для этого были весьма веские причины.

В ноябре 1944 года Донован, начальник Управления стратегических служб (УСС) США, основной шпионской организации страны в годы второй мировой войны, купил у финнов 1,5 тыс. слегка обгоревших страниц шифровальных блокнотов НКГБ. Они были захвачены на поле боя еще во время советско-финской войны 1939-1940 годов. Чтобы не сорвать планируемую операцию по выявлению советских агентов в США, которая в значительной мере основывалась на использовании приобретенных шифр-блокнотов, Донован не стал рисковать и не сообщил о своей покупке руководству страны, в том числе государственному секретарю Эдварду Стеттиниусу. За него это весьма предусмотрительно сделали другие заинтересованные в таком повороте дела лица в УСС. Возмущенный фактом участия США в тайной торговле имуществом страны, на помощь которой правительство Рузвельта возлагало такие большие надежды в войне против Японии, Стеттиниус убедил президента США, что негоже из-за сиюминутной выгоды ставить под удар отношения с союзниками. Доновану приказали вернуть шифрблокноты законному владельцу, что он и сделал к величайшему своему сожалению. Донован, конечно, скрыл истинные мотивы, которыми руководствовался, идя на сделку с финнами. Вместо этого он сказал, что, будучи честным союзником, просто был вынужден заплатить требуемую сумму, когда узнал, что шифры продаются. Донован лицемерно добавил, что его сотрудники не изучали попавшие к ним в руки материалы, а потому не могли судить об их ценности, но действовали исходя из предположения, что материалы представляли большой интерес для советской стороны. Подгоревшие тетради были переданы лично советскому послу в США А.А.Громыко.

В мае 1945 года НКГБ заменил шифры. Но копии старых шифрблокнотов, которые Донован, естественно, сделал себе «на память», использовались американскими и английскими криптоаналитиками еще в течение почти двух десятилетий для дешифрования перехваченных до мая 1945 года шифрсообщений агентуры НКГБ. Но если бы покупку шифрблокнотов у финнов в 1944 году удалось скрыть, их ценность для радиошпионажа США и Англии была бы значительно выше.

Известно, что советская разведка оказалась полностью в курсе успехов американцев в чтении японской военной и дипломатической переписки в феврале 1945 года, когда сумела, наконец, восстановить потерянный контакт со своим давним агентом Рупертом, американским военнослужащим, завербованным НКВД еще в 1939 году. Тот долгое время не мог выйти на связь, поскольку благодаря хорошему знанию восточных языков был переведен в АДС и на несколько месяцев отправлен служить на острова Тихого океана.

При встрече Руперт сообщил связнику, что с некоторых пор американские криптоаналитики стали уделять особое внимание шифртелеграммам японского посла в СССР, который часто встречался с Молотовым и добивался от Москвы заключения договора о ненападении. Читая его шифрпереписку, США хотели убедиться, что Советский Союз вел себя честно по отношению к союзникам и не думал затевать никаких закулисных маневров за их спиной.

Кроме того, Руперт проинформировал советскую разведку о том, что АДС бросила большие силы на чтение шифрпереписки между советскими учреждениями в США и Москвой за 1941-1942 годы. Американским криптоаналитикам удалось процентов на 70 дешифровать одну телеграмму, направленную в Москву Амторгом. В результате у них появилась надежда со временем прочитать большую часть дипломатической шифрпереписки между Москвой и Вашингтоном, Москвой и Нью-Йорком. Руперт вспомнил дату амторговской шифртелеграммы, которую американцы смогли прочесть, и сообщил по памяти ее примерный открытый текст. Позднее советские криптографы, благодаря переданным Рупертом сведениям, установили, что эту шифртелеграмму можно было дешифровать только потому, что при зашифровании были допущены грубейшие ошибки.

Радиошпионаж — вне закона

В первые послевоенные годы в американских войсках радиошпионажем занимались соответствующие управления связи всех трех видов вооруженных сил. Чтобы исправить такое положение и обеспечить американскому радиошпионажу преимущества централизованного руководства, в 1949 году министерство обороны США создало Управление безопасности связи вооруженных сил (УБВС). Оно приняло на себя функции стратегического радиошпионажа и обязанности по координации деятельности криптографических управлений трех видов вооруженных сил. За ними УБВС оставило те функции, которые могли быть наилучшим образом выполнены только вблизи места военных действий (т. е. ведение тактического радиошпионажа), а также обязанности по обеспечению безопасности связи на низших уровнях.

Законодательная основа деятельности УБВС была заложена еще за год до его создания. В 1948 году специальной директивой объединенного совета, куда вошли представители госдепартамента, вооруженных сил и спецслужб, действия шпионских органов США, связанные с добыванием информации из каналов связи других стран, освобождались из-под контроля всех законов и рекомендаций государственной власти, если в них не были прямо указаны подразделения, занимавшиеся такого рода деятельностью.

Как же происходил тогда отбор зарубежных каналов связи для перехвата? Собиралась группа представителей американских спецслужб, госдепартамента и шпионских подразделений сухопутных войск, ВВС и ВМС США. Раз в месяц эта группа получала карту мира, на которой были отмечены возможные цели для перехвата. Заинтересованные ведомства США обязаны были оценить указанные на карте цели цифрами от 1 до 5. Однако при такой системе задачи перехвата ставились слишком широко. Отсутствовал также механизм выделения конкретных каналов связи для достижения поставленных целей.