Елена Прудникова - Ленин — Сталин. Технология невозможного Страница 11

И всё же Сталин придумал ответный ход. 13 июня в 18 часов было передано по московскому радио и в тот же день по дипломатическим каналам вручено министрам иностранных дел заинтересованных государств то самое знаменитое сообщение ТАСС. На следующий день оно было опубликовано в центральных советских газетах.

«Ещё до приезда английского посла г-на Криппса в Лондон, особенно же после его приезда, в английской и вообще иностранной печати стали муссироваться слухи о „близости войны между СССР и Германией“. По этим слухам:

1) Германия будто бы предъявила СССР претензии территориального и экономического характера и теперь идут переговоры между Германией и СССР о заключении нового, более тесного соглашения между ними;

2) СССР будто бы отклонил эти претензии, в связи с чем Германия стала сосредотачивать свои войска у границ СССР с целью нападения на СССР;

3) Советский Союз, в свою очередь, стал будто бы усиленно готовиться к войне с Германией и сосредотачивает войска у границ последней.

Несмотря на очевидную бессмысленность этих слухов, ответственные круги в Москве все же сочли необходимым, ввиду упорного муссирования этих слухов, уполномочить ТАСС заявить, что эти слухи являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении войны.

ТАСС заявляет, что:

1) Германия не предъявляла СССР никаких претензий и не предлагает какого-либо нового, более тесного соглашения, ввиду чего и переговоры на этот предмет не могли иметь место;

2) по данным СССР, Германия также неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерениях Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям;

3) СССР, как это вытекает из его мирной политики, соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении, ввиду чего слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными;

4) проводимые сейчас летние сборы запасных Красной Армии и предстоящие маневры имеют своей целью не что иное, как обучение запасных и проверку работы железнодорожного аппарата, осуществляемые, как известно, каждый год, ввиду чего изображать эти мероприятия Красной Армии как враждебные Германии по меньшей мере нелепо».

Отменная вышла ловушка для Гитлера. У него имелось три варианта реагирования: либо предъявить претензии СССР — расписавшись тем самым в подготовке войны; либо ответить аналогичным заявлением — тогда в случае нападения фюрер выставлял себя не просто агрессором, но еще и агрессором вероломным; либо промолчать, неявно выразив несогласие со Сталиным и признав, что «похолодание» в отношениях существует и идет из Германии. Этим блестящим политическим ходом Сталин выставлял щит против фехтовальных комбинаций Гитлера и Геббельса. Теперь как бы ни повел себя фюрер, в случае начала войны он выходил агрессором. У него оставалась одна надежда — что на границе все же произойдет нечто такое, что можно будет расценить как провокацию.

Кстати, данное сообщение ТАСС в условиях дезинформационной кампании Геббельса лучше всего доказывало: Сталин ни на мгновение не повелся на эту дезу. Потому что когда по всему миру ходят слухи о тайном союзе СССР и Германии, делать подобное заявление можно было лишь в одном случае: если советское правительство точно знало, что Гитлер не собирается нападать на Англию и через несколько дней слухи будут опровергнуты самим ходом событий.

Берлин никак не прокомментировал сообщение ТАСС, что доказывало: война начнется в ближайшие дни. Теперь главное было — избежать слишком резких движений, и тогда Гитлеру не останется ничего, кроме как напасть на СССР без всякого повода и без объявления войны. А может быть, в такой ситуации он, взвесив все обстоятельства, и не решится напасть, оставив в тылу формально воюющую с ним Англию? Это был совсем крохотный, но все же шанс. В конце концов, переносил же он сроки нападения на Францию, в конечном итоге начав вторжение на полгода позже, чем предполагалось изначально.

«В телеграмме Джоу Эн-лая из Чунцина в Янань (Мао Цзе-Дуну) между прочим указывается на то, что Чан Кайши упорно заявляет, что Германия нападет на СССР, и намечает даже дату — 21.06.41!.. Слухи о предстоящем нападении множатся со всех сторон…

…Звонил утром Молотову. Просил, чтобы переговорили с Иос. Виссарионовичем о положении и необходимых указаниях для Компартий.

Мол.: „Положение неясно. Ведётся большая игра. Не всё зависит от нас. Я переговорю с И. В. Если будет что-то особое, позвоню!“»

Игра, действительно, велась очень большая. Ситуация была сложнейшая, стрелки весов застыли в неустойчивом равновесии на нулевой отметке, и сдвинуть их могло любое дуновение ветра. Потому-то Сталин категорически запрещал военным любые движения на границе. Но вот делиться с ними секретными соображениями он был не обязан.

…Как известно, Англия и США вступили в войну на стороне Советского Союза. Сколько лет войны и сколько жизней наших солдат сберегло это достижение Сталина, предоставляю подсчитать писателям-фантастам.

Сказка об армии, убитой в казармах

Знаешь, в чём работа Быкова? Быть всегда готовым. Это очень сложная работа. Тяжёлая, изматывающая…

Военные, естественно, поняли, что к реальному положению вещей сообщение ТАСС отношения не имеет — поскольку оно не было подкреплено для армии приказом «Вольно!» Напротив, их стали еще больше торопить с приведением войск в боевую готовность.

В армии все шло так, как и должно было идти, сообразно правилам и условностям того времени. Все приказы были отданы точно и в срок. Как они выполнялись — это уже другой вопрос. Мы сейчас говорим о правительстве, а не о порядках в РККА.

Не будем залезать в дебри, а ограничимся лишь последним предвоенным годом. Итак, в феврале 1940 года Гитлер, пока еще в узком кругу, назвал следующую после Франции цель — Советский Союз. Летом 1940 года началась разработка плана «Барбаросса» и одновременно переброска войск к советско-германской границе. 18 сентября нарком обороны Тимошенко и начальник Генштаба Мерецков направили Сталину соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и на Востоке на 1940 и 1941 годы. Взгляните, как выглядит первый раздел этого документа.

Сложившаяся политическая обстановка в Европе создает вероятность вооруженного столкновения на наших западных границах.

Это вооруженное столкновение может ограничиться только нашими западными границами, но не исключена вероятность и атаки со стороны Японии наших дальневосточных границ.

На наших западных границах наиболее вероятным противником будет Германия, что же касается Италии, то возможно её участие в войне, а вернее, ее выступление на Балканах, создавая нам косвенную угрозу.

Вооружённое столкновение СССР с Германией может вовлечь в военный конфликт с нами Венгрию, а также с целью реванша — Финляндию и Румынию.

При вероятном вооруженном нейтралитете со стороны Ирана и Афганистана возможно открытое выступление против СССР Турции, инспирированное немцами.

Таким образом, Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на западе — против Германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией и Финляндией, и на востоке — против Японии, как открытого противника или противника, занимающего позицию вооруженного нейтралитета, всегда могущего перейти в открытое столкновение»[31].

Это документ, на базе которого будет идти дальнейшая работа по подготовке к войне. Одновременно с немецкими к границе подтягивались и наши войска. Другое дело, что их нельзя было полностью отмобилизовать, поскольку мобилизация тоже расценивалась как объявление войны. Немцы-то воевали уже два года, и вермахт находился в боевом состоянии. Нашим пришлось труднее — они были вынуждены рассчитывать на то, что есть в наличии, и на скрытую мобилизацию. Самый распространенный ее вариант — учебные сборы, которые могут длиться месяц, максимум два. Имелись и ещё некоторые возможности, но для этого надо было не слишком промахнуться с определением даты нападения. Тем более что Гитлер имел обыкновение подписывать приказ о начале боевых действий за очень короткий срок до старта кампании.