Василий Ирзабеков - Святая сила слова. Не предать родной язык Страница 11

Постепенно тема моих бесед стала расширяться. Литература всё-таки от меня никуда не ушла. Она и не могла уйти, потому что всё это когда-то называлось русской словесностью. Сравните: литература – от «литеры» (буквы), словесность – от «слова», а Слово – это имя Христа.

Разница ощутимая. Поэтому у меня есть цикл лекций «Русская литература, русская словесность и Православие». Ещё у меня есть лекция, которую я читаю в сугубо медицинской аудитории. Это лекция о Войно-Ясенецком, святителе Луке. Это святой нашего времени, который отошёл к Богу в 1961 году. Великий архиепископ и великий врач. Доктор медицинских наук, замечательный хирург, лауреат Сталинской премии, которую он, кстати, получил после одиннадцати лет, проведённых в ГУЛАГе. Войно-Ясенецкий не получил духовного образования, но написал два выдающихся богословских труда: «Дух, душа и тело» и «Наука и религия». Вот об этом человеке я и рассказываю врачам настоящим и будущим, сёстрам милосердия.

В клетке с «тиграми»?

– Василий Давыдович, какие темы вы чаще всего поднимаете во время встреч с учащимися колледжей, школ?

– Сквернословие.

– Трудно ли вам, представителю науки, общаться с молодёжью?

– Я могу сказать, что моя самая любимая аудитория (действительно, самая тяжёлая и ответственная) – молодёжь. Когда мне предлагают выступить в воскресной школе, перед педагогами или церковной общиной, я называю это санаторием (смеётся). А вот невоцерковлённые старшеклассники, студенты… Знаете, когда к ним заходишь, не скрою, полное ощущение, что делаешь шаг в клетку с тиграми. Но это наши «тигры». Если не приходим мы, являются другие и похищают у нас наших детей.

Это очень ответственная аудитория, и я стараюсь использовать каждую возможность для общения с ней, хотя многие лекторы избегают встреч с молодыми людьми. А с ними как раз и надо говорить. Более того, у меня постоянно возникает чувство, что мы опаздываем. Как раньше на Руси говорили: дитя надо воспитывать, пока оно поперёк лавки лежит… Надо приходить в детские сады, там должна быть специальная программа духовного воспитания.

Я всегда поражаюсь, как дети открыты для Бога! В моей семье, когда мы вставали на молитву, я молился стоя, а моя младшая дочь всегда становилась на колени – хотя никто ей не говорил об этом. Это удивительное, умилительное отношение к Богу. Потом, конечно, подростки меняются. Все мы знаем, и батюшки знают, что даже у тех детей, которые выросли, как мы говорим, «под крестом», посещая воскресную школу и т. д., наступает момент, когда они охладевают к вере, отходят от Церкви. Но часть всё-таки возвращается. При этом важно, что даже у тех, кто о Церкви вспоминает нечасто, рано или поздно прорастают те зёрна, что в своё время были в их душах посеяны. Они всё равно другие. И в самые критические моменты, от которых никто не застрахован (скорби, болезни, печали), такой человек не бросится к бутылке или наркотику, а вернётся в Церковь – в дом, в котором он давно не был.

Повторюсь, этот возраст открыт для диалога. Я убеждён, что надо с ними быть предельно откровенными. Не заискивать, а говорить абсолютно честные вещи. И тогда они тебе тоже ответят откровенностью. Но если подростки чувствуют фальшь, то, как ты со своей сияющей вершины нисходишь к ним, важно говоришь что-то, а потом вновь поднимаешься в свой сверкающий замок, – ничего не получится. Ни общения, ни контакта. «Электричество» не пробежит. А это очень важно. Иначе, зачем ты к ним пришёл?

Во время беседы в колледже, увидев, как ребята на меня смотрят, я спросил, не воспринимают ли они меня как человека безгрешного. И получил искренний ответ: «Да!» Я говорю: «Да что вы, ребята! Бог с вами! Я гораздо хуже вас!» У них была реакция шока. А я с ними не заигрывал, я это доказал. В своём достаточно серьёзном возрасте я понимаю, сколько ошибок сделал в своей жизни, и знаю, что буду отвечать за каждую из них. В отличие от них – я это знаю. Понимаете, какая ответственность! Кому многое дано, с того много и спросится. Но что печально – не начинаю жить так, как хотел. И я впал бы, конечно, в отчаяние, если бы не прочитал слова апостола Павла, который сказал: «То доброе, что хочу делать, не делаю, а то злое, что не хочу – творю!» В этом повреждённость человеческой природы.

Я им сказал: «Посмотрите – я так много знаю о святости, о правильности. Но я же не соответствую этому пониманию. И так много сделано ошибок и грехов, а впереди так мало времени для покаяния! У вас же всё наоборот. При всём вашем желании поскорее стать взрослыми вы такие юные, что не могли так страшно нагрешить, при этом у вас впереди целая жизнь. Для чего? Для покаяния! И вы намного счастливее нас, потому что, когда я был в вашем возрасте, допустить было невозможно, чтобы пришёл человек и рассказал о таких вещах, какие вы сегодня слышали… Когда я сам впервые заговорил со священником, мне было уже сорок два года. Во мне тогда всё трепетало, и, слава Богу, благоговение перед священнослужителями у меня не исчезло до сих пор».

Не заискивать, а быть честным!

– Найдёт ли такая искренность понимание у современных молодых людей?

– Знаете, почему нет другого варианта общения с молодыми? Они просто устали от назиданий: «Опять не сделал, не помыл, не убрал…» Мы же всегда детей своих «тюкаем», они затюканные у нас. Мы вбиваем в них то, что они плохие. Им уже и разгибаться не хочется. Как он разогнётся под каждодневным нажимом, лавиной упрёков? И тут, представьте, приходит какой-то дядечка и опять начинает учить! Как они говорят, «это всё достало».

Экзюпери когда-то сказал прекрасную фразу: «Веемы родом из детства»… Если ты забыл, каким был ребёнком, это очень печально. А когда ты приходишь и говоришь с ними, прекрасно их понимая, сознавая, что болел теми же болезнями, что и они, разговор может получиться…

Сердце ребёнка – это святое место

– Педагоги и психологи подчёркивают, как важно в семейном воспитании и мужское и женское начало. Отец – это требовательность, воспитание чувства ответственности, мать – безусловная любовь (чтобы ребёнку было где укрыться).

– Да, в семье мужское начало обязательно, как и в Церкви. Но разве отец не должен любить своё дитя?

Возьмём слово «наказание». Основа его – «наказ». То есть – родители должны дать наказ. Как дитя воспитывать без наказания? Только не надо путать его с истязанием. Истязать детей нельзя. А наказание в его истинном смысле – благотворно. Как без наказа-то жить? Ненаказанный сын – угроза отцу, говорили древние мудрецы. Премудрый Сирах сказал: «Лелей дитя – и оно устрашит тебя». Но ещё раз оговорюсь: избивать, истязать ребёнка категорически нельзя. И ещё один важный момент. Ни в коем случае мальчика, будущего мужчину, не должна наказывать женщина. Мать или кто-то ещё – неважно. Потому что в будущем это обернётся очень опасными комплексами в его психике. Об этом говорят и врачи, и психологи, и Церковь.

Мальчиков можно иногда физически наказывать, а девочек – никогда. Природа девочки такова, что потом требуется от неё нежность, а если девочка не нежная, то какой же она вырастет женщиной и матерью? И ещё одна тонкость. Мальчика не должна бить мама. Никогда. Физически наказывать может только папа. Женщина никогда на мужчину не должна поднимать руку. Иначе у неё не будет уважения и понимания мужского достоинства.

– На заседаниях комиссии по делам несовершеннолетних своих детей – ответчиков за какие-то правонарушения – в 90 % случаев представляют мамы. Почему?

– Это плохо потому что мужчина отстранён от деятельного участия в создании собственной семьи. Такую ситуацию ещё можно как-то допустить, если на КДН или куда-то ещё вызывают дочь. Но я знал одного отца, который ходил на все собрания в школе своей дочери, хотя она училась на «отлично». Какая разница, дочь, сын – это его будущее, его второе «я»! Абсолютно правильное решение.

А у нас часто получается совсем наоборот. Я вообще не понимаю мужчин, которые не ходят на родительские собрания своих сыновей. Обычная ситуация: мальчик совершил плохой поступок. Родители его стыдят: «На кого ты похож?» Да на тебя он похож, папочка! Но ты же им не интересовался! Это проявление твоей любви к нему. Да, есть пиво, будь оно неладно, есть футбол, детективы, что угодно. А у тебя рядом сын растёт. Не говори потом:« Господи, он даже на меня не похож. Откуда всё это?» Да всё оттуда же – из мира, что нас окружает. Ты же устранился. А свято место пусто не бывает.

Я с годами пришёл к пониманию: святое место – это сердце ребёнка. Оно абсолютно свято до какого-то возраста (в церкви до семи лет причащают без исповеди). И поселиться в этом сердечке должны добрые рассказы, наши святые, церковные предания. Приходит это только через родителей. К мальчику это должно прийти через отца. Давно известно: одна и та же фраза, произнесённая женщиной и мужчиной, оказывает разное воздействие. Поэтому отец должен принимать самое активное участие в воспитании, и прежде всего – если у него есть сын.