Александр Смирнов - Морская история казачества Страница 11

В Стамбуле, надо полагать, знали, что часть казаков поддерживает гетмана Дорошенко, готового заключить союз с Турцией. Не всем нравилась политика Москвы. Немало было и тех, кто обогатился на морской торговле с мусульманами и не прочь был бы развить сотрудничество. Война войной, а деньги и прибыль мирят многих давних врагов. И в 1680 году кто-то подсказал султану Махмуду IV умную мысль: повторить опыт 1649 года, возобновив с запорожцами торгово-экономические отношения. Мысль была сказана умная, да дураком услышана.

Султан не придумал ничего лучше, чем послать к запорожцам письмо нижеследующего содержания.

«Я султан, сын Магомета, брат солнца и луны, внук и наместник Божий, владелец царств — македонского, вавилонского, иерусалимского, Великого и Малого Египта, царь над царями, властелин над властелинами, необыкновенный рыцарь, никем не победимый, неотступный хранитель гроба Иисуса Христа, попечитель самого Бога, надежда и утешение мусульман, смущение и великий защитник христиан, — повелеваю вам, запорожские казаки, сдаться мне добровольно и без всякого сопротивления и меня вашими нападениями не заставлять беспокоить.

Вот и вся султанская дипломатия.

Процесс сочинения ответа запорожцев султану изображен в знаменитой картине. А вот текст этого письма сохранился в истории в разных вариантах. Вот, пожалуй, самый точный и полный:

«Ты — шайтан турецкий, проклятого чорта брат и товарищ, и самого Люцыпыря секретарь! Який ты в чорта лыцарь? Чорт выкидав, а твое войско пожирав. Не будышь ты годен сынив христианских под собою маты, твоего войска мы не боимось, землею и водою будем биться с тобою. Вавилонский ты кухарь, макыдонский колесник, иерусалимский броварнык (пивовар), александрийский козолуп, Великого и Малого Египта свынаръ, армянский свыня, татарский сагайдак (козел), каминецкий кат, подолянский злодюка, самого гаспыда внук и всего свиту и пидсвита блазенъ (глупей), а нашого Бога дурень, свыняча морда, кобыляча срака, ризныцка собака, нехрищенный лоб, хай бы взяв тебя чорт! Отток тоби казаки одказалы, плюгавче! Невгодын еси матыри вирных христиан.

Числа не знаем, бо календаря не знаем, мисяц на неби, год у кнези, а день такий у нас, як и у вас, поцилуй за те осъ-куды нас!

Так что знаменитое полотно отражает историческую быль.

Можно сказать, что с 90-х годов XVII века Черноморский флот запорожцев стал стремительно приходить в упадок. Самый крупный успех случился в 1690 году: казаки захватили казну крымского хана и потопили два турецких судна. Но некому и не на чем было уже идти к Стамбулу. Запорожцев звали в низовья Дона, на Азовское море их братья — донские казаки. Завершая главу, посвященную истории запорожского казачества периода XV–XVII веков, можно сделать следующие выводы.

1. Оно сформировалось изначально как сообщество потомков и наследников профессиональных воинов — дружинников эпохи древней Руси, оставшихся не у дел после распада Орды (то есть Войска). (Запорожское, Донское, Терское и Яицкое казачьи Войска — это остатки Орд XIII–XIV веков, укрепившиеся в труднодоступных местах как с моря, так и с суши.) Каждая из запорожских Сичей представляла собой прибрежную, а не полевую крепость. Конница и крепостная артиллерия у запорожских казаков играли роль вспомогательного рода войск. Основой вооруженных сил военно-демократической республики запорожских казаков служили военно-морской флот и морская пехота.

2. Запорожские казаки сформировали особый тип судостроения, пригодного для использования как в прибрежной части, так и в открытом море.

3. Запорожцы разработали особую тактику боя в открытом море: нападения «осиного роя» мелких судов поочередно на крупные корабли, подавляя сопротивление их экипажа непрерывным ружейным огнем с ближней дистанции, с последующим захватом в абордажном бою.

4. Ареал боевых действий флотилий запорожского казачества: Азовское, Каспийское, Черное, Мраморное, Средиземное моря и прибрежные воды Атлантики — в районе Испании и пролива Ла-Манш. Лишь дипломатическая несогласованность не позволила запорожцам отличиться в Балтийском море против шведского флота, сражаясь на стороне Московской Руси.

5. Запорожские атаманы и гетманы: Сирко, Вишневецкий, Хмельницкий, командиры флотилий «чаек» являли собой профессионально мыслящих флотоводцев, способных планировать успешные операции флота на море и при взятии прибрежных крепостей.

6. Запорожцы за три века выиграли десятки крупных морских сражений с турецким флотом, считаясь моряками, по своему мастерству равными испанцам и французам. Интенсивности военного и транспортного судостроения в Причерноморье, равного запорожским Сичам XVII века, Российская империя достигла только к концу правления Екатерины Второй. Но никто из русских черноморских адмиралов не достиг стратегического успеха в Черном море в борьбе с Турцией, равного успехам запорожских гетманов.

Глава 3. Морской флот Всевеликого Войска Донского ХУ-ХУП веков

Божий ковчег — боевая ладья.

Ночью идем, как в чернильном растворе.

Гирло донское и турка пройдя,

Вот оно — наше Азовское море.

Утром над морем слоится туман.

Солнце поднимется неумолимо.

Наша надежда — седой атаман,

Знает он море до самого Крыма.

Самые смелые исследователи древней истории казачества убеждены, что донцы освоили судоходство по Дону и Азовскому морю еще во времена Киевской Руси. Во всяком случае, их судоводительским опытом охотно пользовались московские князья и чины православной церкви. Известно, что в апреле 1389 года митрополит Пимен рекою Доном плыл на казачьих судах в Царьград и, надо полагать, вышел на них в Азовское море. Данных о морских походах и судостроении донцов в XV и в первой половине XVI века сохранилось чрезвычайно мало. Надо вспомнить, что архив древних актов Донского Войска сгорел в начале XVIII века. Но помимо пожелтевших от времени бумаг, есть и народная память. А она в огне не горит и в воде не тонет. И казачьему роду есть что вспомнить, если песни, сказки и предания оказываются посвященными морю.

Хотя как раз политико-географические условия, в которых приходилось плавать станичникам-мореходам, были очень неблагоприятные. В XV веке практически все побережье Черного и Азовского морей оказалось в руках турок. Казаки были для них самыми ненавистными соседями. Самый прямой и простой путь в море — по реке Дон — закрывал прочный «замок» — турецкая крепость Азов. Второй путь — по реке Миус в Донской лиман, а потом в пролив между Таманью и Керчью, где струги донских казаков «вынюхивали», как стая голодных борзых зайца, сторожевые корабли турецкого флота. Словом, чтобы быть моряком, донскому казаку нужно было обладать бесшабашной удалью.

Первое известие о крупной удаче донцов на море относится к 1574 году[8]. Казаки напали на Азов и сожгли Белгород — татарский город у Аккермана. Затем паруса донцов пугали турок и татар в 1578 году, в 1583, 1586 и 1590 году. Еще через год, в январе 1591 года, флотилия донских стругов прорвалась мимо береговых укреплений Азова и, перейдя море, дошла до Крыма. Высадив десант, казаки напали на татарский город Кафу. Видимо, морской набег оправдал риск, так как затем еще дважды, в 1595 и в 1599 годах, они тревожили крымское побережье.

Но с началом XVII века донцы надолго отвлеклись от морских дел. На Руси наступило «смутное время», и интерес казаков переключился на сухопутье. Там, в уделах Московского княжества, временно оказавшегося без твердой власти и защиты, каждому вольному молодцу находилось занятие. Кто грабил, кто рубился с иноземными оккупантами. Часто эти занятия совмещали. В общем, на морские походы времени не оставалось.

Когда, во многом не без помощи донских казаков, в Москве утвердилась молодая династия Романовых, станичники вернулись на родной Дон. Вновь застучали топоры, и на берегах запахло кипящей смолой: смолили корабельные канаты и корпуса стругов. Кавалеристы вновь превращались в мореходов. Но то ли казаки квалификацию утратили, то ли турецкая разведка оказалась на высоте — первый крупный поход, состоявшийся осенью 1614 года, закончился поражением. В Азовском море их струги подловил флот турецкого адмирала Шакшака Ибрагима-паши. Казаки уже возвращались с добычей в веселом настроении, предвкушая встречу с родными домами, когда прямо по курсу из морского тумана появились форштевни турецких кораблей…

Много стругов было потоплено пушечным огнем, много тонущих казачьих голов было рассеяно над волнами. Спастись удалось немногим. Турки одних пленных казаков наловили более 40 человек. Всех их ждала медленная смерть гребцами-невольниками на турецких каторгах.