Газета Дуэль - 2008_36 (584) Страница 11

Далее, мы уже несколько раз показали судье, что статья Дуброва в газете имеет заголовок «О матери», три раза этот заголовок «О матери» прочла прокурор, когда читала текст статьи, а судья просто плюет на это и в судебном документе продолжает писать, что я «озаглавил текст письма Дуброва — «Смерть России!»». Посудите сами: что можно доказать в суде, который видит белое, но утверждает — черное?!

Судье полагается руководствоваться законом, а она как святым писанием руководствуется заведомой фальшивкой эксперта — раз эксперт сказал, что его оценка заглавия статьи «является публичным призывом-лозунгом к осуществлению экстремистской деятельности», — это лингвистическая оценка, то, значит, это лингвистическая, и все тут! Но такая же оценка дана и мне в обвинительном заключении: «…совершил публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности». Тогда какого черта меня судят в Савеловском суде, а не в Академии Наук, если прокурор обвиняет меня в лингвистическом преступлении, а не в юридическом??

И это суд??

Мой адвокат, конечно, возмутился и надиктовал в протокол:

«В соответствии с частью 3 статьи 243 УПК РФ защита считает необходимым заявить, что при попустительстве председательствующего судьи:

1) гособвинение занимается формированием доказательственной базы в ходе судебного следствия за неимением таковой в обвинительном заключении, представленном в суд;

2) гособвинитель на всех судебных заседаниях и, в частности, на настоящем, при выражении своего мнения и ссылаясь, якобы, на закон, постоянно уклоняется от ссылки на статьи закона и их содержание».

Но что толку? Ведь для того, чтобы адвокат мог помочь правосудию, для начала нужно, чтобы в России было правосудие, а не безнаказанный судейский произвол. А где оно — это правосудие?

Нам все же удалось настоять, чтобы суд допросил приглашенного нами специалиста профессора, доктора филологических наук Е.Г. Борисову. Ее показания еще не расшифрованы с аудиокассеты, да и в статье уже нет места подробно говорить о поставленных ей вопросах, но вкратце она сказала, что слова можно воспринимать только в контексте того, что сказал автор, а в заголовке такого контекста нет, следовательно, читатель просто не воспринимает заголовок как призыв. Исключением могут быть случаи, когда общество готово к такому призыву, скажем, «Все на исполнение решений партии!». Что касается слов «Смерть России!», то они, данные в заголовке, тем более не могут восприниматься как призыв, поскольку по ним не ясно в каком падеже они стоят — в дательном (кому смерть?) или в родительном (кого смерть?).

Борисова, воспринимавшая экспертизу Коршикова только на слух при чтении ее прокурором, очень деликатно сказала, что по первому впечатлению труд Коршикова считать лингвистической работой очень сложно, поскольку лингвист должен оценивать, есть ли в тексте призывы, и к какому действию, и только. Вопросы экстремизма, истории, политологии и юриспруденции в предметы, изучаемые филологией, не входят, поэтому выводы Коршикова считать лингвистическими было бы не правильно.

К нашему удивлению, прокурор пригласила Дашевского, который в обвинительном заключении в качестве свидетеля не значится. Дашевский, который, кстати, пришел в суд самостоятельно, но с лысым телохранителем, продемонстрировав, кто платит скинхедам, отрекомендовал себя и Прошечкина главными антифашистами страны и бойко начал обвинять меня в антисемитизме, так бойко, что и судья не всегда могла его остановить. Когда дошла очередь задавать вопросы мне, то я заставил его рассказать, что уже несколько лет Дашевский промышляет тем, что защищает от «Дуэли» честь и достоинство неких евреев. После этого я объяснил, что в книге Савельева «Предисловие к мятежу» написано, что Прошечкин с Дашевским сначала украли у американцев 11 тысяч долларов, которые те неосмотрительно дали им на подрывную работу против России, а потом украли у правительства Москвы миллиард (старыми деньгами), полученный на «антифашистскую борьбу», и сдали выделенное Москвой под эти цели помещение в аренду коммерческим структурам. Почему они не подают в суд на Савельева с целью защитить свои честь и достоинство? Дашевский начал мычать: «Не хотим связываться…», — и после этого стал как-то неинтересен даже прокурору.

Продолжение суда назначено на 10 утра 2 сентября.

Ю.И. МУХИН

ОТДЕЛ РАЗНЫХ ДЕЛ

МАТЕМАТИЧЕСКИЕ РЕЗУЛЬТАТЫ

Наиболее вероятная величина фактической явки на президентские выборы 2008 г. находилась в диапазоне 41–47 %.

 С доверительной вероятностью более 0,95 можно утверждать, что без коррекции итогов голосования Медведев не смог бы победить уже в первом туре. И с доверительной вероятностью 0,7 — сделать вывод, что Зюганов, Жириновский и Медведев набрали в первом туре примерно равное число голосов. А для того, чтобы выяснить, кто из этой троицы не прошел во второй тур, требуется очень тщательный дополнительный анализ. Вполне возможно, что нынешний формальный победитель президентских выборов в соответствии с истинными итогами голосования даже не попал бы во второй тур.

Так были подтасовки на выборах или нет? А если были, то каковы их масштабы? Вопросы остаются открытыми, а ответы на них, кажется, никого не интересуют. Почему, если выяснить истинное положение достаточно просто? А вот этот вопрос гораздо важнее предыдущего, и ответить на него значительно труднее.

Сначала попробуем оценить только один показатель итогового протокола — явку избирателей на выборы. В день голосования на официальном сайте ЦИК публиковались данные по всем субъектам федерации о явке избирателей к 10, 14, 17 и 19 часам местного времени. Очень любопытная информация! Оказывается, в каждом субъекте федерации есть свое излюбленное время для голосования: где-то избиратели занимали очередь на голосование с 6 часов утра, а где-то создавали невероятную давку на избирательных участках перед самым их закрытием. Например, в 11 субъектах федерации средняя активность избирателей в утренние часы с 8 до 10 часов превысила среднюю за время выборов. При этом явка избирателе» отличалась существенной неравномерностью. Так, в С-Петербурге до 10 часов местного времени проголосовали 1,67 % зарегистрированных избирателей, в Москве — 3,79 %, в Кировской области — 12,09 %, а в Кабардино-Балкарии — 20,7 %.

Самая высокая активность избирателей отмечалась с 10 до 14 часов. Но и в этот период времени некоторые регионы сумели выделиться: в Кабардино-Балкарии за 4 часа проголосовали почти 60 % всех зарегистрированных избирателей, еще в 4 регионах — около 50 %. А в Северной Осетии за это же время проголосовало только 20 %.

В ряде субъектов федерации относительно низкая явка в первой половине дня в некоторой степени была скомпенсирована высокой активностью избирателей с 14 до 17 часов. Например, в С-Петербурге за эти три часа проголосовало столько же избирателей, сколько за предыдущие четыре.

Во многих регионах отмечалась бурная активность избирателей с 17 до 19 часов. Причем, в 6 субъектах федерации эта активность была настолько высокой, что уже к 19 часам явка избирателей превысила окончательную, и в последний час голосования некоторым избирателям пришлось забирать свои бюллетени обратно. Очень экстравагантно вели себя избиратели Северной Осетии. До 17 часов они испытывали терпение избиркомов — за 3 часа до закрытия избирательных участков в Северной Осетии проголосовало только 37 % избирателей (самая низкая явка в РФ на это время), когда в соседних северокавказских регионах «проголосовало» уже от 70 до 92 %. Зато после 17 часов началось что-то невообразимое — за 2 часа проголосовало 28,4 % избирателей, что в 4 раза превысило среднюю явку по РФ за этот период времени. Но в последний час голосования избиратели в массовом порядке потребовали возврата своих бюллетеней, в результате чего явка избирателей уменьшилась с 65,4 % в 19 часов до 61 %.

Однако отрицательная явка — все-таки экзотика. А в большинстве регионов был зафиксирован всплеск активности в последний час голосования.

Перечисленные особенности явки избирателей на выборы выглядят несколько странно, но сами по себе доказательствами наличия фальсификаций не являются. Мало ли на свете странностей?

В научно-технической среде хорошо известен метод отбраковки ошибочных данных, именуемый в просторечии «три сигмы». Метод достаточно прост и очень надежен. Суть его такова. Если в ряду опытных точек некоторые из них вызывают сомнения, то для проверки своих сомнений нужно сначала найти среднеарифметическое значение всех надежных точек. Затем вычислить отклонения от среднеарифметического значения всех надежных точек. Сумма квадратов этих отклонений делится на n-1, где n — число надежных точек. Квадратный корень из полученной величины называется среднеквадратическим отклонениями часто в технической литературе обозначается греческой буквой «сигма». Отбраковке подлежат те точки, которые отстоят от среднеарифметического значения больше, чем на три «сигмы».