Газета Завтра - Газета Завтра 152 (44 1996) Страница 11

ДЫРКА ОТ БУБЛИКА ( экономика ) А. Батурин

16 октября — Федеральное управление по делам о несостоятельности, угрожая банкротством, потребовало от предприятий, внесших за первое полугодие менее 10 процентов налоговых платежей, погасить в недельный срок задолженности. Среди них “Татнефть”(407 млрд.руб.), “Пурнефтегаз”, “Москвич”, “КАМаз”.

— Работники ряда предприятий Свердловской области устроили демонстрацию у здания областной администрации, протестуя против распоряжения Минфина, Госналогслужба и ЦБ о первоочередном списании средств на платежи в бюджет, а не на выплату зарплаты. В.Черномырдин согласился по настоятельной просьбе Э.Росселя принять свердловскую делегацию по этому вопросу.

18 октября — “Татнефть” не имеет долгов перед федеральным бюджетом, заявил премьер-министр Татарии Ф.Мухамедшин. Информация ФУДН, по утверждению премьера, является недостоверной и может привести к снижению котировок акций компании на Нью-Йоркской фондовой бирже.

25 октября — Минфин продлил для АО “Татнефть” срок действия отсрочки уплаты задолженности по товарному кредиту на поставку ГСМ для сельского хозяйства на сумму 365 млрд.руб.

— Президент Татарстана М.Шаймиев в связи с решением ВЧК о банкротстве КАМаз заявил, что “любые односторонние решения Центра в Татарстане обречены на невыполнение”.

Бюджетный кризис входит в истерическую фазу. Нарастает ощущение безнадежности ситуации. Руководство ГНС божится, что никогда не работало так самоотверженно и эффективно как сейчас, что уровень собираемости налогов с начала года достиг небывалых 80-82%. Одновременно становится известно, что в сентябре собрано на 23% налоговых платежей меньше, чем в августе. Это означает, что предприятия, как-будто по чьей-то команде, в какой-то момент попросту перестают платить. Премьер в ответ грозно, но невнятно рычит на всех сразу, а вице-премьер А.Лившиц заговаривает о неизбежности смены экономического курса.

Между тем, речь зачастую идет о не столь уж больших деньгах. Первые шесть предприятий, которым пригрозили банкротством, заплатили с начала года менее 10% платежей, то есть уплаченные суммы составляют доли процента от их оборота, при том, что встречной задолженности со стороны бюджета нет. Чудеса! Нигде в мире крупные предприятия не позволяют себе такого по отношению к властям!

Последующая информация из Госналогслужбы кое-что начинает прояснять. Оказывается, свыше половины задолженности федеральному бюджету приходится на 10 из 89 регионов. Лидеры — Ханты-Мансийский округ, Самарская область, Ямало-Ненецкий округ, Свердловская, Нижегородская, Иркутская области, Красноярский край и Москва. Причем — внимание! — большинство крупнейших недоимщиков (40% задолженности приходится на 73 предприятия) расположены как раз на тех территориях, которые больше других задолжали федеральной казне.

Итак, речь, очевидно, идет о набирающем силу процессе перераспределения финансовых ресурсов из Центра в регионы. Что ж, это закономерный результат экономической политики федерального правительства. Его нетрудно было предвидеть.

Прежде всего основа этого процесса была заложена уже в ходе приватизационной эпопеи. Если бы в ходе приватизации государственное хозяйство было замещено в основном системой крупных трансрегиональных корпораций и ФПГ и была бы воспроизведена в этом отношении, например, американская структура, положение со сбором налогов было бы иным, в особенности налогов, предназначенных для федерального бюджета. Отказ от этого принципа сразу лишил федеральные финансы надежной доходной базы и явился одной из основных причин их перманентного кризиса. И чем дальше развивался приватизационный процесс, тем хуже обстояло дело с возможностями мобилизации средств в бюджетную систему. Положение со сбором налогов, несмотря на “чрезвычайные меры” властей, до сих пор только ухудшается, и это можно рассматривать как свидетельство невозможности восполнить организационные пробелы в экономике усилением налогового аппарата и ужесточением работы налоговой системы.

Во-вторых, Россия вошла в рынок с налоговой системой, мало подготовленной к действию в новых условиях. Образовавшийся правовой вакуум наспех заполнялся в примитивном договорном режиме. В результате “разграничения полномочий” между Центром и регионами сложилась система “бюджетного федерализма”, приводящая к такому положению, при котором бюджетная система как целое может обладать избыточными финансовыми ресурсами, а весь дефицит концентрируется на уровне федерального бюджета, вынуждая его к наращиванию внутреннего и внешнего долга. Что, в свою очередь, неизбежно провоцирует дальнейший спад всей экономики.

Чтобы возникшая в результате всего этого бюджетная конструкция проявила себя во всей “красе”, достаточно было Федеральному правительству перейти к жесткой кредитно-денежной политике (что и было сделано в 1995-96гг).

Центр сегодня пытается делать ставку на налоговую полицию. Удастся ли новой ВЧК силовыми методами привести к единому налоговому знаменателю региональные “оффшоры”? В это трудно поверить. Во-первых, в этом деле налоговым органам, как ни странно, мешают сами центральные структуры исполнительной власти. Эти структуры уже приспособились существовать в ситуации “слабый Центр — сильные регионы”, в условиях практически замороженной федеральной бюджетной политики. В частности, отраслевые министерства сегодня, похоже, уже осознали, что благополучие их базовых предприятий почти целиком зависит от региональных администраций. Сумеют эти бывшие “флагманы советской индустрии” вписаться в региональное хозяйство — получат и крышу от федеральных налогов, и финансовые гарантии для получения западных кредитов на закупку импортного оборудования. Тем более, что американские и немецкие банки, в том числе и государственные, все более охотно ориентируются на прямые связи с регионами. В этих условиях центр тяжести интересов госчиновников центральных ведомств все заметнее перемещается именно в регионы, туда, где циркулируют реальные финансы.

А в регионах роль крупного предприятия федерального значения сплошь и рядом “сводят” к простой схеме: на него “вешают” все долги, искусственно создавая для него видимость “лежачего”, безнадежного должника. Но тем временем множество мелких “дочерних” фирм вполне успешно занимаются снабжением, сбытом, теневым оборотом, помогают головному предприятию прятать финансы, скрывать от госорганов истинные объемы производства.

Стоит ли удивляться, что попытки Госналогслужбы РФ унифицировать налогообложение в федеральном масштабе и ужесточить диалог с налоговыми недоимщиками встречают сопротивление со стороны госчиновников центральных ведомств? Уже почти год новый Налоговый кодекс РФ ходит кругами согласований, и налоговики уже и не чают получить на вооружение этот Кодекс раньше, чем к середине будущего года. Но бюджетный кризис, очевидно, не будет ждать так долго!

Да что говорить о хозяйственных госведомствах, — под большим вопросом дееспособность самих федеральных налоговых госорганов. Если у руководителей региональных госналогоинспекций зарплата 500 тысяч, то не нужно объяснять, из чьих рук они в конечном счете будут получать вознаграждение за свой смертельно опасный труд!

Итак, авральными силовыми методами явно не обойтись. Действовать придется по многим направлениям. И прежде всего необходимо ликвидировать последствия разрушения крупных организационно-хозяйственных структур федерального значения. Нужно ужесточать контроль за крупными полугосударственными базовыми структурами хозяйства, такими, как “ЕЭС России” и “Газпром”, и через них регулировать структуру и уровень внутренних цен. Нужно легализовать подспудно идущие процессы формирования трансрегиональных ФПГ, помогая им налаживать эффективное внутреннее управление и освобождаться от местной криминальной и административно-региональной зависимости. Нужно дополнять их вертикально интегрированными отраслевыми синдикатами, картелями (по типу действовавших в начале века ПРОДАУГОЛЬ, ПРОДАМЕТ, НЕФТЯНОЙ СИНДИКАТ и т.п.), лизинговыми компаниями.

Одновременно эту организационную политику необходимо подкреплять соответствующей кредитно-денежной экспансией, обеспечивая трансрегиональные структуры платежными средствами. Вначале это могут быть, например, автономные, имеющие ограниченное хождение “промышленные рубли”, с замещением их на последующих этапах полноценной национальной валютой.

Если уж несчастная Истина начинает глаголить устами Лившица — значит, дальше ехать некуда, и курс действительно придется менять. Иначе не справиться с прогрессирующим распадом финансово-экономического пространства России, не остановить расползание федеральной финансовой “дырки”, которая, в конечном счете, неизбежно поглотит и оставшийся региональный “бублик”.