Газета Завтра - Газета Завтра 794 (58 2009) Страница 11

Сильная личность, сплоченная и многодетная семья, солидарное общество — всё это следствие того образа мыслей и того образа жизни, которые проистекают из искренней и глубокой веры.

Наш христианский долг — заботиться о страждущих, о сиротах, о бедных, об инвалидах, о престарелых, о заключенных, о бездомных: обо всех, кому мы можем помочь обрести надежду. Голос Церкви должен стать в том числе и голосом слабых и лишенных власти, взыскующих справедливости.

Нам предстоит многие и нелегкие труды совершить. И сейчас я вспоминаю священные заветы первого и пятнадцатого Патриархов. "Доброе дело — украшать и воздвигать церкви, — писал святитель Патриарх Иов, — но если в то же время мы будем осквернять себя страстями, то Бог не пощадит ни нас, ни наших церквей". "Восстанет, как уже не раз бывало, из пепла и из бездны греховной новая Русь — Русь, давшая миру многих подвижников веры и благочестия, Русь, созидающая храмы в городах, весях и сердцах, Русь, сияющая всему миру правдой и любовью, Русь святая". Дай Бог, чтобы эти вдохновенные слова Святейшего Патриарха Алексия II стали пророческими.

Я сердечно благодарю всех собравшихся здесь на молитву. Надеюсь, что ваша молитвенная поддержка, как и ходатайство обо мне перед Богом всей Церкви, никогда не иссякнут. Ко всем архипастырям, пастырям и чадам Церкви нашей обращаю святые слова апостола Павла: "Братия, радуйтесь, усовершайтесь, утешайтесь, будьте единомысленны, мирны, — и Бог любви и мира будет с вами" (2 Кор. 13. 11). Аминь.

Сергей Батчиков СИЛА ДУХОВНОЙ ТРАДИЦИИ

Двадцать лет назад мы праздновали тысячелетие крещения Руси. Для Русской Православной Церкви это было началом её постсоветского периода. Двадцать лет — важная веха, повод оглянуться на пройденный путь. Эта веха совпала с символической точкой распутья — моментом избрания нового Патриарха, духовная подготовка к которому — труд разума и совести и для клира, и для мирян.

Переход России из "подросткового" постсоветского во "взрослое" состояние отмечен, как знамением, мировым финансовым кризисом. По привычке мы ищем виновного в наших бедах на стороне. Рулевые экономической политики постоянно внушают нам, что Россия — часть мировой экономической системы, а потому мы зависим от всего, что в ней происходит. Как было подмечено одним наблюдательным человеком, говорится это с плохо скрываемой гордостью неопытного подростка, лишённого невинности развратной девкой, заразившей его дурной болезнью.

В лихие девяностые наши соблазненные "развратной девкой" подростки, включая министров и олигархов, прильнули к Церкви. Казалось, вот-вот покаются. Но этого не случилось. Забыв о Боге, они выбрали служение Мамоне, бросив людей под власть "невидимой руки" и дурных болезней и получив за свое лицемерие и фальшивую набожность презрительное прозвище "подсвечники".

Сегодня появляется надежда, что посланный нам кризис вызовет катарсис и сыграет очистительную роль. Сумеем ли мы использовать данный нам шанс для излечения и возрождения, зависит как от нас самих, так и от РПЦ. Как много будет значить ее слово!

РПЦ "держит" и передает из поколения в поколение ту религиозную традицию, которая лежит в основе мировоззрения, скрепляющего русский народ и Россию как государство. Эта работа продолжается тысячу лет, несмотря на кризисы, расколы и конфликты. Стержень этой традиции — сохраненное в чистоте Православие. Принятое от Византии, Православие Руси и позже России придало нашей религиозной традиции качества, благодаря которым вокруг русского ядра собралась очень сложная по этническому, конфессиональному и социальному составу страна. Крепость ее связности была проверена войнами. Обеспечена эта крепость была нравственными нормами российской культуры, которые были заданы православием.

Под культурой тут понимаются все стороны общественной жизни — хозяйство и государственность, человеческие отношения и военное дело. Важнейшие формы социальной организации также вызревали в религиозной традиции, а потом передавались в культуру. Уже одно то, что Православие на тысячу лет придало высокую жизнеспособность русской крестьянской общине, от которой отпочковались и артели, и казачество, и фабричные трудовые коллективы, объясняет многие особенности нашей цивилизации. Церковь стала образцом сложной иерархической вселенской организации, исключительно устойчивой и в то же время гибкой, с большим запасом знания и системой обмена информацией и по вертикали, и по горизонтали, и с внешней средой. Русская культура училась этому у церкви.

Взаимная поддержка религиозной и культурной традиций не ограничивается совместной выработкой и трансляцией новым поколениям мировоззрения, норм нравственности, социальных форм и знания. Религиозное восхищение миром породило в человеке потребность в сопереживании, в совместном размышлении о главных вопросах бытия. Современной культуры не было бы без многовековой религиозной практики с ее ритуалами, пространством храма, словом и музыкой, праздниками и чтением. Здесь вырабатывались и развивались коллективные представления, создавалось общество. Мы сегодня не задумываемся об этом, потому что привыкли за тысячу лет.

Между тем влияние религиозной традиции на все стороны национальной культуры наблюдаемо и осязаемо. Церковные ритуалы и соборы, культовые здания и предметы, религиозная музыка и книги — все это явные, массивные стороны и религиозной практики, и культуры. Они сопровождают или даже служат материальной "оболочкой" сокровенного мистического содержания религиозного чувства и религиозной мысли. Это содержание невозможно измерить и "взвесить".

Но это сокровенное мистическое содержание реально помогает людям в их земной жизни. Оно дает упорство в борьбе за правду и справедливость против зла и несправедливости в земной жизни. Более того, оно дает не только упорство, но и силу в любом подвижничестве ради Добра — не только в делах веры, но и в мирском труде, творчестве, исполнении воинского долга.

Способ "подключиться" к сокровенному мистическому содержанию религии дает духовная практика. В христианской России духовная практика тысячу лет развивается в лоне учения, признанного в 1351 г. на Влахернском поместном соборе официальным православным учением. До этого оно тысячу лет складывалось и совершенствовалось синайскими и египетскими отшельниками, а затем в Византии (особенно в православных монастырях на Святой горе Афон). Называется оно исихазм. Исихазм — это практическое руководство к обретению себя в Боге посредством "раскрытия сердца", являющегося, по представлению исихастов сосудом, где сосредоточено божественные энергии и собственная божественная суть человека. Практика исихазма направлена на "пробуждение" сердца от духовной "спячки". Божественные энергии должны выйти из сердца и преобразовать жизнь, личность и даже физическое тело человека, сделав их сопричастными Вечной Жизни. Впрочем, тут надо отметить, что эти креативные субстанции перерабатываются в человеческой личности в действие — в такой форме (т. е. в форме действия) они и трактуются исихастами. Фактически практика исихазма — это руководство по обoжению человека. Заимствованная из Византии форма христианства — единственная в своем роде его ветвь, которая ставит своей целью, в конечном итоге, именно преображение человека в бога, о котором некогда говорил Иисус. Эти слова Его выпали из духовной традиции западных конфессий и безмерно обеднили западное христианство, которое потеряло в ходе своих исторических метаморфоз главную тайну Откровения Христова — практическую нацеленность на преобразование человеческого начала в божественное, трансформацию человека плотского и ветхого в Христа. На языке науки подобная трансформация может быть описана как скачок в антропологической эволюции человека, образование нового вида, который, в зависимости от качественной оценки нынешнего состояния человека, мог бы быть назван либо человеком в полной мере разумным, либо сверхчеловеком. Разумеется, сверхчеловек, сформировавшийся в результате такого духовного усилия, представляет собой принципиальную противоположность образу, рожденному воображением Ф. Ницше. Сверхчеловек — это продукт духовного восхождения к божественному, а не бестиализации.

Ради духовного созерцания Божественного света исихасты применяли безмолвную (неслышную) молитву. Но дело не в технике. Главное было в ощущении мира как пронизанного божественными энергиями, с которыми подготовленный человек может взаимодействовать. У человека, живущего и находящегося в состоянии взаимодействия с Богом, многократно увеличиваются духовные, физические и умственные силы, накапливается потенциал для высшей формы творческой деятельности — подвижничества.

На Западе такие представления о взаимодействии Бога и человека не были приняты, и именно наличие в православии философии исихазма является одним из водоразделов, разделяющим восточное христианство и католицизм. Это расхождение увеличивалось и в протестантизме стало непримиримым.