Футбол пермского периода - Арнольд Михайлович Эпштейн Страница 11

– А я-то с какой стати? Ты эту кашу заварил, ты и расхлебывай. Садись и сам пиши ответ этому клоуну.

Через полчаса текст был готов. Ничего более изысканно-вежливого я в своей жизни не писал и, наверное, уже не напишу никогда. Разумеется, спортивная Пермь разделяет тревогу относительно будущего нашего футбола. Безусловно, мы сделаем все возможное для того, чтобы его укрепить положительный имидж и вообще высоко нести знамя российского спорта. Что же касается некоего Эпштейна, то никаких нареканий к его работе нет, но с ним, тем не менее, проведена профилактическая беседа, он был ознакомлен с Вашим письмом и сделал соответствующие выводы.

Последнее утверждение, конечно, было неискренним. Ведь на самом-то деле я, конечно, сделал эти выводы не то что задолго до прочтения этого письма, но и еще за много-много месяцев до переезда в Пермь…

Если же говорить серьезно, то в "Амкаре" за эти годы было много неправильного и просто неразумного. Смешного, иногда обидного и несправедливого, порой даже откровенно нелепого и беспросветно непрофессионального. Но никогда не было ничего подлого или подковерного. Все в клубе, кто знал о существовании этого письма из Самары, совершенно искренне мне сочувствовали – ну ничего себе, с кем тебе приходилось иметь дело!

Здесь подобное "непацанское" поведение было не в чести. И вот – еще одна история на эту тему.

В ноябре «Амкар» провел тренировку не у себя на "Звезде", а на расположенном неподалеку «Динамо» – вполне симпатичном стадиончике с неплохой синтетикой и ностальгической эмблемой Олимпиады-80 на входе. Казалось бы – ну побегали там и побегали, почему бы в конце года не глотнуть хоть какой-то новизны?

Но это была целая история.

Дело в том, что фактически это было жестом поддержки бывшего министра спорта Павла Ляха, который принимал участие в реконструкции «Динамо», а в то время находился под подпиской о невыезде в связи с тем, что в процессе строительства были выявлены какие-то нарушения.

Наша жизнь почему-то устроена таким образом, что, как только у тебя возникают проблемы, от тебя тут же отворачиваются более-менее все. Телефон замолкает, почта приносит только спам, и даже твое имя стараются произносить пореже. А вот в «Амкаре» решили поступить иначе – наглядно показать, что здесь своих не бросают. Накануне той тренировки еще и на клубном сайте появились слова в поддержку экс-министра – о том, сколько он сделал для местного футбола и о том, насколько вообще был вовлечен в местную спортивную жизнь.

Это был, право же, неординарный поступок – люди поставили человеческие отношения выше мелочных аппаратных соображений. Большая редкость по нынешним временам!

Но ведь, с другой стороны, и министр всегда был рядом с командой – в том числе, и когда «Амкар» тоже все списали со счетов и отвернулись от него. Я, например, сразу от нескольких человек слышал одну удивительную историю, случившуюся весной героического для пермского футбола 2015-го, когда команда невероятным образом спаслась от вылета из премьер-лиги, обыграв по ходу дела всех лидеров нашего чемпионата. Перед одной из ключевых игр, когда в Пермь приехал ЦСКА, в раздевалку «Амкара» пришел Павел Лях. Это – большая редкость, когда человек не из команды получает в такие минуты доступ в святая святых. Но Гаджиев решил, что это пойдет на пользу – должны же футболисты видеть, что за них кто-то болеет и переживает. И вот, как рассказывали, Павел Александрович, как раз перед этим побывавший в Волгограде, произнес настолько пламенную речь про то, как надо защищать Родину, что футболисты вышли на игру, готовыми разорвать любого соперника. И выиграли тот матч.

Мы познакомились с Пал Санычем где-то через неделю после того, как я приехал в Пермь. О том, что нас хочет видеть министр, сказала сквозь зубы Виктория Иванова, для которой это, конечно же, было костью в горле. Знаете, есть такие люди, для которых самое важное в жизни – знать и сравнивать, кого куда пригласили, кто рядом с кем сидит на мероприятиях, в какой последовательности поздоровался с коллегами руководитель…

Мы приехали в министерство, и я очень удивился, насколько здесь все скромно – по крайней мере, в сравнении с Самарой, где ведомство Шляхтина располагается в старинном особняке с флигелем для охраны на входе, металлоискателями и прочими атрибутами солидного учреждения. А еще больше я удивился тому, что Лях отправил Иванову восвояси и предложил поговорить с глазу на глаз.

Мне эта идея не очень-то понравилась – я привык, когда все работают вместе и заодно, и в то время еще надеялся, что Иванова все-таки поймет: мой приезд в Пермь лично ей ничем не угрожает, а ее клубу может принести какую-никакую пользу. Но недаром говорят, пусть и с другой интонацией: не суди по себе о людях. В "Крыльях" всегда работало много приезжих, и это никогда не вызывало ревности, поскольку у многих из них всегда было чему поучиться. Но для этого у человека, по крайней мере, должна быть такая потребность.

Лях настоял на своем, и мы проговорили часа полтора. Многие мои мысли и идеи ему понравились, и мы договорились в самое ближайшее время уже обсуждать по существу – что можно изменить прямо сейчас.

Но вскоре ему стало не до "Амкара".

Понятно, что свечку я не держал, а законы надо соблюдать. Но с уверенностью могу сказать о другом: кроме Ляха, я не встречал в Перми руководителей, которые бы столь же искренне любили "Амкар", мечтали о его развитии, да и вообще разбирались бы в профессиональном спорте. Он мечтал о новом стадионе в Перми и вроде бы имел представление о том, за какие ниточки надо дергать. А уж этой дикой ситуации с манежем, который стоит чуть-чуть недостроенным больше двух лет, Пал Саныч не допустил бы точно.

Футбольный ты человек или нет – это всегда видно лучше всего по реакции команды. Например, если игроки "Амкара" с очень большим скрипом соглашались участвовать в роликах, которые мы записывали к дню рождения Шилова, то ради Ляха они это делали с охотой. Хотя, конечно, с доброй долей терпкого футбольного юмора.

– А давайте я, например, так скажу, – Саша Салугин, наш главный острослов и приколист, был, как всегда, серьезен. – Мол, я как форвард, всю жизнь изнываю от недостатка хороших передач. Но для вас, Пал Саныч, я запросто готов сменить амплуа. И научусь делать самые, самые лучшие передачи!

Салугин, надо отдать ему должное, в то время уже говорил значительно лучше, чем играл в футбол. Но один подвиг все же совершил – он забил победный гол "Томи" ударом чуть ли не из центрального круга. Сидел себе