Сергей Дышев - Воры в законе и авторитеты Страница 12

«Зондеркоманда» чистит стволы

Воры в законе всегда расправляются со своими врагами чужими руками. И Петрушин решил организовать «зондеркоманду». Для этого пригласил преданного ему до гроба уголовника, пятикратно судимого Мыцу – Михаила Беляева, 1949 года рождения. Привели еще двоих – ранее судимого Петра Заикина, 1965 года рождения, и уже упоминавшегося Руслана Немешаева, который полгода как успешно закончил карьеру секретаря райкома ВЛКСМ и устроился работать в кооператив Барыги. Руслан, кстати, был племянником Михаила Беляева. Соратники по борьбе вооружились тремя пистолетами «ТТ» и 28 марта подъехали к квартире Атаманенко. Барыга и Мыца остались ждать в машине, а Заикин и Немешаев, выломав дверь, ворвались в дом. Но хозяина там не оказалось, и разбойники ограничились похищением вещей.

Два дня «зондеркоманда» отдыхала и под руководством Барыги строила новые планы. На усиление взяли дважды судимого Гену Шлянцева, 1955 года рождения по кличке Гендер. На этот раз решили заявиться к Гурову. Дверь открыла мать Гурика. Мыца, который был дружен с Гуровым с самого детства, поздоровался с женщиной, потом протянул руку вышедшему навстречу гостям другу. Барыгу это вывело из себя. «Ты с ним здороваешься? – заорал он. – Его замочить надо, за то, что против вора в законе пошел». Барыга сел за стол, а банда по условленной договоренности набросилась на Гурика. На глазах матери его избивали кулаками, рукоятками пистолетов, затем ногами. Потом Петрушин дал знак, и бандиты отпустили жертву. «Придешь ко мне 7 апреля в Сельцо вместе с Чечиком и Атаманом. Будет разборка, мурики!»

Команда ушла, а Гуров, вытирая кровь, предупредил мать, чтобы ни в коем случае не подходила к двери: «Убьют меня скоро».

Но случилось неожиданное: 2 апреля Барыгу взяли под стражу сотрудники милиции. Повод был: 24 марта его задержали сотрудники ГАИ за управление автомобилем в нетрезвом виде. К тому же он оказал сопротивление. А тут по оперативным каналам стало известно о готовящейся кровавой разборке. Поэтому на следующий день взяли и дружка – Мыцу, на лечение в ЛТП. Но он оказался проворным и сумел на ходу спрыгнуть из спецавтобуса.

События тем не менее продолжали развиваться, втягивая в свое русло все новых людей. Гурик совершает совсем немотивированные ситуацией действия: просит мать вызвать телеграммой его жену Любу, которая находилась в Ленинграде. «Любаня прошу отпросись хоть на день жду среду все плохо. Володя».

Супруга выполнила пожелание и в среду была у Гурова. А там уже собрался совет. Прибыли и остальные приговоренные – Атаманенко с женой и Чечиков. На повестке дня стоял вопрос: «Как жить дальше и с кем бороться». Путем нехитрых логических умозаключений пришли к выводу, что сдал компанию сучара Пузогрей. Пока не поздно, решили с ним поквитаться. Атаман выехал в город, нашел Пузогрея и приволок в «штаб-квартиру». Там толстяка изрядно поколотили, забрали золотые вещи: кольцо и любимую цепочку. После чего Атаман с супругой и Чечик разошлись по домам.

А Мыца, лихо сбежавший по дороге в ЛТП, укрылся в поселке Чайковичи под Брянском и вместе с Заикиным лечился водочкой и вкусно закусывал деревенским салом и солеными помидорами. Ждали босса, трехдневный срок задержания которого истекал 4 апреля. Вечером на конспиративную квартиру приехал возбужденный племяш Руслан. Он поведал, что верному Пузогрею начистили рыло.

Но Барыги не дождались. В ожидаемый срок его не выпустили. Мыца в этой ситуации принял командование на себя. Отстоять авторитет шефа ему надо было во что бы то ни стало. К дому Гурова приехали около восьми вечера. Гурик продолжал совершать немотивированные поступки. Вместо того чтобы позаботиться о безопасности семьи, он ударился в глухой запой. Возможно, посчитал, что борьба бессмысленна. «Зондеркоманда» ворвалась в квартиру. Пьяный до бесчувствия Гурик валялся на постели. Его опять били рукоятками пистолета. Он мычал и так и не смог понять, что за люди пришли и за что его так больно бьют. Затем бывший комсомольский вожак достал пистолет «ТТ» и дважды выстрелил в низ живота и грудь. Мыца сделал контрольный выстрел в голову. На свою беду, жена так и не уехала в спасительный Ленинград. Любу вытащили из квартиры, посадили в машину. Когда поздно ночью ее привезли на заброшенное кладбище недалеко от Чайковичей, она все поняла. Стрелять заставили Пузогрея: чтобы слабый характером подельник не посмел выдать «исполнителей приговора». Тот сделал вид, что согласился, но неожиданно исчез в кустах и дал стрекача.

«Заложит, гад!» – сказал Мыца.

Кладбище – лучшее место для смерти

С убийством Любы решили повременить: за убийство двоих вышка обеспечена. Вновь поехали в Чайковичи, прихватив женщину с собой. В доме они пили водку, развлекались с Любой. Тут заявились Клюев и Гендель. Бандитов приятно поразило, что они не арестованы. Значит, Пузогрей их не заложил, побоялся, теперь будет молчать. Вновь встал вопрос о Любе, которая связанная сидела в углу хаты. Приехали еще двое: член банды Андрей Кленин, 1965 года рождения, условно осужденный на три года, и его приятель – таксист Владимир Дерюгин. Всей компанией опять поехали на кладбище.

Встал вопрос: кто будет убивать? И опять по бандитской логике делать кровавую работу поручили нестойким, незаматеревшим, чтобы не предали, – водителю Барыги Клюеву и таксисту Дерюгину, который на свою голову оказался в этой компании. Но Дерюгин тут отказался от такой «чести» и бросился бежать. Заикин выстрелил ему вслед. Но было темно, пуля лишь поцарапала щеку таксисту. Тогда Заикин схватил монтировку, догнал Дерюгина и убил его двадцатью ударами по голове.

Люба до самой последней минуты не теряла мужества. Может, она горько пожалела, что связала свою жизнь с бандитом, и вот теперь так несправедливо и с ней обошлась судьба. Но тогда она сказала убийцам: «Уж убейте меня скорее!»

Стрелять вызвался Кленин. Он взял протянутый пистолет и выстрелил Любе в горло.

Тела несчастных сбросили в протекавшую неподалеку речку. Глухой ночью поехали по домам.

Милиция обнаружила в квартире труп Гурова 5 апреля. В тот же день нашли в речке тела Гуровой и Дерюгина. Буквально через несколько часов арестовали Клюева. Он не отпирался, рассказал, с кем совершал преступления. На следующий день, 6 апреля, были задержаны остальные члены банды: Беляев, Немешаев, Заикин, Кленин и Шлянцев. Немешаеву удалось уйти и скрыться, но в августе его поймали.

Пьяному автомобилисту тюрьма по колено

Петрушин тоже сидел – по-прежнему находился под следствием за управление машиной в нетрезвом виде. Но по главному преступлению – организация банды и подготовка убийств – он был недосягаем. Прямых улик против Барыги не было. Обвиняемые частично или полностью сознались в совершенных преступлениях. Заикин поведал о затяжном конфликте между группировками Петрушина и Гурова. Но всего этого было недостаточно, чтобы обвинить главаря. Все шло по привычной схеме: организатор преступления оставался недосягаемым, а «шестерки» тянули срок.

Старший оперуполномоченный по особо важным делам Владимир Пахоменко и следователь прокуратуры, конечно, вполне могли удовлетвориться достигнутыми результатами. Все участники убийств, грабежей – за решеткой, признали свою вину. Дело планомерно готовится к суду. Но они посчитали делом своей чести надолго упрятать в тюрьму и вора в законе Петрушина. А пока он получил полтора года лишения свободы за управление машиной в нетрезвом виде и сопротивление сотрудникам милиции.

После этого прошел год. Следствие по делу шестерых бандитов затягивалось, и, казалось, уже нет никаких надежд на то, чтобы изобличить организатора.

Подсадная парочка. Тонкая разработка

И все же Пахоменко продолжал свои попытки. Он сделал ставку на внутрикамерную разработку. В этом деле ключевую роль сыграл некто Гришин (назовем его так). Вместе со своей супругой он был арестован по обвинению в серии краж и грабежей. В уголовном мире он имел определенный авторитет, а еще больший авторитет он сделал себе сам: рассказывал о своих связях с именитыми ворами в законе, в том числе и с Дато. Люди Петрушина слушали его открыв рот. И однажды Гришин сообщил весть с воли: мол, Дато передал, что Барыга – гад, он нарушил воровские законы, тырил из общака и т. д. А посему он разрешил в наказание сдать его ментам. Разумеется, никакого «Дато» не было. Но члены банды поверили. Первым стал рассказывать Руслан Немешаев. В своем заявлении 12 августа 1991 года он раскрыл истинную роль Барыги в подготовке убийств, о том, как они совершали преступления по его указке. Бывший комсомольский работник прозрел. «На первоначальном этапе следствия никто из нас не называл Петрушина, – каялся он в своем заявлении. – Но сейчас в ходе бесед с другими заключенными я понял, что Борис Петрушин так же, как и все другие зэки, скотина, и для него нет ничего святого».