Виктор Авилов - Монологи на заданную тему: Об актерском мастерстве, и не только… Страница 12

Вообще в хорошей драматургии нет ни одного слова в проброс. В том же «Быть или не быть» можно интонационно выделить, сделать главным любое слово. При этом и все остальное нельзя опустить. Все слова равноценны, одинаково значимы. Поэтому для начала, когда только учишься определять и выделять главную мысль, это может быть и не слишком удачный пример, поскольку второстепенного здесь просто ничего нет. А начинать лучше с более простых текстов, где каждое слово занимает в табели о рангах свое определенное место и где есть ключевое слово. Причем в зависимости от того, какой эмоциональной окраски ты хочешь добиться, они будут меняться. И тут даже речь не об интонации, а о главном слове, которое ты выделяешь.

В связи с этим – очередное задание. Выдели ключевые слова, соответствующие разным психоэмоциональным состояниям в следующей фразе: Отчего люди не летают? Я говорю, отчего люди не летают так, как птицы?

Ну как, все получилось? Вот то-то! С одной строчкой-то сложно определиться, решить, а если у тебя целый монолог! Это та веточка, то направление, по которому можно долго идти, разбираться в интонационных ударениях, думать, как все «разжевать», донести.

Если идти по иерархической лестнице, то ключевое слово есть в каждом предложении, далее – в каждом законченном фрагменте, в монологе, в сцене, в спектакле в целом. Но найти ключевую, кульминационную точку в большой сцене или во всей постановке – это уже епархия режиссера. Что же касается диалогов или сцен, в которых участвуют несколько персонажей, то тут возможны варианты. Может быть, ключевая фраза заложена в тексте каждого персонажа, тогда эти самые фразы должны быть найдены предельно точно, иначе гармонии не добиться. Они должны совпасть, дополнять одна другую. А бывает, что весь смысл заложен в реплике только одного действующего лица и задача остальных – вовремя и точно отреагировать. Возвращаясь к нашим ударным словам, я бы даже сказал так: то, о чем мы говорим, это не просто интонационные ударения – это техника, которой ты исполняешь смысловое ударение. А само собой – и энергетически ты его должен выделить. Как правило, это и происходит автоматически.

Но раз есть правило – должно быть и исключение. Пожалуйста! Существуют произведения, которые просто не поддаются дроблению на ключевые слова, которые невозможно вот так запросто и однозначно окрасить каким-то цветом. К числу таких необыкновенных, гениальных творений относится, например, «Письмо Татьяны к Онегину», которое я уже упоминал.

Я к вам пишу – чего же боле?Что я могу еще сказать?Теперь, я знаю, в вашей волеМеня презреньем наказать.Но вы, к моей несчастной долеХоть каплю жалости храня,Вы не оставите меня.Сначала я молчать хотела;Поверьте: моего стыдаВы не узнали б никогда,Когда б надежду я имелаХоть редко, хоть в неделю разВ деревне нашей видеть вас,Чтоб только слышать ваши речи,Вам слово молвить, и потомВсе думать, думать об одномИ день и ночь до новой встречи.Но говорят, вы нелюдим;В глуши, в деревне всё вам скучно,А мы… ничем мы не блестим,Хоть вам и рады простодушно.Зачем вы посетили нас?В глуши забытого селеньяЯ никогда не знала б вас,Не знала б горького мученья.Души неопытной волненьяСмирив со временем (как знать?),По сердцу я нашла бы друга,Была бы верная супругаИ добродетельная мать.Другой!.. Нет, никому на светеНе отдала бы сердца я!То в вышнем суждено совете…То воля неба: я твоя;Вся жизнь моя была залогомСвиданья верного с тобой;Я знаю, ты мне послан Богом,До гроба ты хранитель мой…Ты в сновиденьях мне являлся,Незримый, ты мне был уж мил,Твой чудный взгляд меня томил,В душе твой голос раздавалсяДавно… нет, это был не сон!Ты чуть вошел, я вмиг узнала,Вся обомлела, запылалаИ в мыслях молвила: вот он!Не правда ль? я тебя слыхала:Ты говорил со мной в тиши,Когда я бедным помогалаИли молитвой услаждалаТоску волнуемой души?И в это самое мгновеньеНе ты ли, милое виденье,В прозрачной темноте мелькнул,Приникнул тихо к изголовью?Не ты ль, с отрадой и любовью,Слова надежды мне шепнул?Кто ты, мой ангел ли хранитель,Или коварный искуситель:Мои сомненья разреши.Быть может, это всё пустое,Обман неопытной души!И суждено совсем иное…Но так и быть! Судьбу моюОтныне я тебе вручаю,Перед тобою слезы лью,Твоей защиты умоляю…Вообрази: я здесь одна,Никто меня не понимает,Рассудок мой изнемогает,И молча гибнуть я должна.Я жду тебя: единым взоромНадежды сердца оживи,Иль сон тяжелый перерви,Увы, заслуженным укором!Кончаю! Страшно перечесть…Стыдом и страхом замираю…Но мне порукой ваша честь,И смело ей себя вверяю…

Попробуй взять в качестве тренировочного материала произведение такого уровня – и ничего не получится! С ним поколупаешься, поколупаешься – и бросишь. Внутренний голос говорит: «Не кощунствуй!» Это письмо несет столько чистоты, света! Здесь все тона очень тонкие, мягкие, пастельные, хрупкие и нежные, как перламутр. И на ударные слова не разбивается, как ни старайся: тут ничего не педалируется. Слова, как ажурные пластинки веера, цепляются, одно тянет другое за собой.

Нет абсолютно черного, нет абсолютно белого, нет абсолютно зеленого. Нет! Нет такого! Наш мир многоцветен. И наши чувства многоцветны, многозвучны! Настроение человека, и краски, и цвета, и музыка, и инструменты, звучащие в душе, они меняются постоянно. Может быть, эти слова и прозвучат банально, но нельзя дважды войти в одну и ту же реку! В человеческих эмоциях один и тот же цвет, оттенок никогда не повторяется! Все равно появятся какие-то нюансы, мини-оттенки. Та же радость и то каждый день, каждый раз все равно разная, окрашена немножко другим цветом.

И те предлагаемые обстоятельства и ощущения, о которых мы говорили – стоишь ли ты на обрыве, гремит ли гром в небесах над тобой, или небо безмятежно-голубое, прохладный ли ветерок ласкает твою кожу или, наоборот, обжигает горячий самум, бьет он тебе в спину или в лицо, стоишь ли ты на берегу ласкового моря или на утесе над страшной черной бездной, – все эти ощущения – все, все в человеческой жизни присутствует! И естественно, вся человеческая жизнь присутствует на сцене. Весь мир – театр, а люди в нем актеры. А театр – это весь мир. Он пытается охватить все бытие человеческое, все аспекты психики, взаимоотношений: и между людьми, и между человеком и природой, и между человеком и Богом, и между человеком и Вечностью – все пытается вместить в себя театр. Исходя из своего четвертьвекового сценического опыта, могу сказать, что это уже высшие материи. Но это недостаточно просто понять разумом. Это нужно постичь. А моя задача, задача этой книги – посеять зерно.

Что касается всех перечисленных выше упражнений, то с чего именно начать – решать тебе. Но один совет все же дам: нужно заниматься постепенно. Мне кажется, что каждое упражнение нужно отработать по отдельности: сначала освоиться с предлагаемыми обстоятельствами (тут мы обращаемся к системе Станиславского, никуда от него не денешься), дальше научиться окрашивать текст разными эмоциональными красками, причем не теряя предлагаемые обстоятельства. Ты энергетику пока не берешь, просто ассоциативно помещаешь себя в некую воображаемую ситуацию: ты на обрыве, ты в камере, ты у колодца, ты на тонущем корабле и т. д. и т. п. Дальше возникает следующий вопрос: как говорить текст в связи с той ситуацией, в которой ты находишься. Для этого существуют ударные слова, интонации, которые ты обязан снабдить энергетическим зарядом. Все это нужно освоить на конкретном примере.

Следующий этап – грамотная подача энергетического смысла, сути текста. Разобравшись с ключевыми словами в предложении, можно говорить о том, что, помимо главного слова в каждом конкретном предложении, существует еще и ключевая фраза, главное предложение всего текста. Есть сверхзадача, говоря словами все того же дедушки Станиславского. И есть сквозное действие, которое приведет к выполнению этой сверхзадачи.

Все это составляющие, компоненты. Чего и сколько смешать, что добавить в первую очередь, а что потом – дело индивидуальное. Эту работу можно сравнить с созданием духов. Я предлагаю набор ингредиентов, кому что больше нравится, тот того больше и добавит, а без чего-то, может быть, и обойдется совсем. Когда два разных человека составляют эти духи, даже соблюдая пропорции миллиграмм в миллиграмм, на супервысочайшем уровне все равно можно уловить разницу. Это настолько же индивидуально, как составление личного гороскопа.

Далее подключается еще одна глобальная вещь: если те упражнения, которые мы осваивали до сих пор, нужны были больше для тренировки, как подготовительный этап, то теперь можно говорить о психологическом проживании. Ты должен вести свою психику по монологу и прийти сам, своими чувствами, переживаниями, в ту точку, где они достигают наивысшего накала. Должны быть завязка, развитие действия, кульминация и развязка. Тут речь идет уже не об обрывах, а о сути твоего психологического существования как актера на сцене, сообразно тому, что ты говоришь. И постепенно ты сам распалишься и тебя понесет, ты поплывешь на волне собственных эмоций, тебя будут захлестывать истинные чувства.