Виктор Кузнецов - НКВД против гестапо Страница 12

В начале 1942 года Кнехель решил создать в Германии собственную линию связи своей группы с Центром. Опасности, связанные с доставкой информации курьерами в Голландию, а оттуда — в Москву, были чересчур велики. Кнехель обратился к Гулузу за помощью в создании такой линии связи. Для этой цели Гулуз направил в Германию своего радиста ван Проосди. Спустя несколько месяцев ван Проосди вернулся в Голландию. Похоже, что эта поездка оказалась не слишком успешной. В начале 1942 г. Кнехель сам отправился в Германию и доложил Гулузу о трудностях, возникших при установлении связи. Летом 1942 года Гулуз утратил всякий контакт с Кнехелем. У него возникло подозрение, что немецкая группа разгромлена. В ноябре 1942 г. Москва направила в Голландию своего агента Кузнецова, уже упоминавшегося нами, чтобы тот добрался до Германии и стал работать радистом у Кнехеля. Как уже отмечалось, Гулуз убедил Москву, что это опасно. Так Кузнецов остался в Голландии. Однако в декабре 1942 г. Гулуз согласился отправить ван Проосди назад в Германию. Там в целях прикрытия он поступил на службу в берлинскую фирму «Квастенберг». Но Гулуз, как и ван Проосди, должно быть, понимал, что возможностей вернуться назад очень мало. И действительно, вскоре после приезда ван Проосди в Берлин его схватили гестаповцы.

В начале 1943 г. Гулузу стало ясно, что ван Проосди и большинство членов группы Кнехеля арестованы. Он предупредил об этом агентов своей разведгруппы и «залег на дно».

Затем немцы добрались и до него. Долго молчавшего Гулуза после «допроса с пристрастием» перевербовали и начали охоту за его бывшими друзьями-коммунистами в Голландии. Первым был арестован Ян де Лаар. В августе 1943 г. был схвачен заместитель Гулуза Данкваарт. Одному из завербованных Данкваартом радистов, Ламбертусу Портеписзварту, как и Гулузу, удалось скрыться.

Осенью 1943 г. Гулуз узнал, что Данкваарта поместили в гаагский госпиталь. Рискуя жизнью, он помог Данкваарту бежать из госпиталя.

15 ноября того же года немцы схватили Гулуза в Утрехте, видно, разозленные той дерзостью, с какой ему удалось выкрасть из госпиталя Данкваарта. Вместе с другими заключенными его отправили в Ораниенбург. Впоследствии он рассказывал, что благодаря тому, что он взял себе псевдоним, в Ораниенбурге немцы его не трогали. После освобождения он вернулся в Голландию, где снова занялся коммунистической деятельностью, зачастую противоречащей взглядам руководства голландской КП. Гулуз скончался в сентябре 1956 г.

«Радиоигры» с Москвой из Парижа

В распоряжении у Треппера во Франции имелось семь отдельных разведывательных сетей, работавших на московский Центр. Каждая из сетей имела собственную сферу интересов и собственного руководителя. Эти сети работали параллельно, но совершенно независимо. Лишь руководители каждой из них имели прямой контакт с «Большим Шефом». Контакты эти заключались в регулярных встречах с ним. Разработанная Треппером система позволяла ему находить руководителей групп на заранее условленных местах. Такого рода связь не могла быть использована в обратном порядке, то есть руководители сами не могли устанавливать контакт с главным начальством. Предусматривались надежные меры предосторожности и «непотопляемости».

Перед этими семью группами стояли следующие задачи и они имели следующих руководителей:

1) «Андре» (Андре Гроссфогель): сведения по экономике и промышленности; обеспечение радиосвязи организации.

2) «Гарри» (Генри Робинсон): информация о французских военных и политических кругах, поступаемая из службы разведки правительства Виши (Второе бюро), из ЦК подпольной КП, а также из Англии и голлистских кругов (связь с ними была установлена Треппером лишь в сентябре 1941 года)

3) «Профессор» (Василий Максимович): информация из белогвардейских кругов; особые связи с различными службами вермахта.

4) «Врачиха» (Анна Максимович): информация из французских церковных и монархических кругов; особая связь с епископом Шапталем.

5) «Симэкс» (Альфред Корбен): информация из немецких административных учреждений и фирм; финансовые организации.

6) «Ромео» (Исидор Шпрингер): руководитель лионской группы; связь с американскими и бельгийскими дипломатами.

7) «Сиерра» (Гуревич, он же Виктор Сукулов, он же «Кент»): руководитель марсельскои группы; информация из кругов адмирала Дарлана и генерала Жиро; связи с французскими официальными учреждениями.

Гроссфогель, который фактически вел дела «Симэкс», опасался, что его еврейская национальность может повредить контактам фирмы с немецкими оккупационными властями. Поэтому он вышел из состава администрации и занялся секретными радиосвязями сети. Его место занял Альфред Корбен, сочувствовавший коммунистам. Он-то и стал директором фирмы. Вначале он не подозревал о связи фирмы с разведывательной деятельностью. Однако начал об этом догадываться. Впоследствии он стал курьером лионской и марсельской сетей, пользуясь для этого деловыми поездками в свободную зону Франции. Он установил хорошие отношения с немцами, которые пригодились ему и как директору фирмы «Симэкс».

Помимо обеспечения связью сети Треппера в задачи Гроссфогеля входил и подбор домов и помещений, которые можно было бы использовать в конспиративных целях, например, для встреч, для расположения в них «почтовых ящиков», то есть пунктов сбора информации. Иногда эти обязанности он возлагал на своих агентов. К примеру, чета Жиро должна была подбирать найденные адреса для курьеров и хранения радиоаппаратуры.

Сеть Треппера финансировалась как из доходов фирм прикрытия, так и специальными субсидиями из Москвы. Ежемесячная сумма, которой она могла располагать, составляла от 8 до 10 тыс. американских долларов. На допросе в гестапо Треппер сообщил, что постоянного финансирования его разведсети не существовало. Суммы затребовались перед началом той или иной операции. Вплоть до нападения Германии на СССР ходатайство о субсидиях он направлял в советскую военную миссию, и средства поступали к нему через советского военного атташе. С начала войны в связи с ликвидацией советской миссии Треппер такого рода ходатайства направлял в Москву по радио, после чего деньги в долларах переправлялись ему курьером через Швейцарию. Какое-то время это поручение выполнял один швейцарский коммерсант. В конце 1941 г. связь эта оборвалась, после чего Треппер оповещал Москву по радио о том, какая сумма ему нужна, а также о том, где, когда и каким образом ему можно ее передать. В радиограммах приводилось описание лица, которое должно привезти деньги, пароль и все другие данные, которые должны были гарантировать доставку денег.

Наличные деньги использовались для содержания как самого Треппера, так и его агентов, а также для оплаты расходов по выполнению специальных заданий. К ним относились расходы, необходимые для поддержания знакомств среди представителей деловых кругов, с помощью которых можно было получить необходимую информацию и материалы, для приобретения оснащения различных жилых помещений и конспиративных квартир. Треппер должен был отчитываться перед Москвой за получение и расходование тех или иных средств.

Перед войной Треппер получал содержание около 350 долларов в месяц, которое было уменьшено до 275 долларов после того, как его семья вернулась в СССР. Содержание Гроссфогеля составляло приблизительно 175 долларов, но впоследствии было увеличено до 250 долларов. Эти суммы должны были покрывать обычные нужды; для оплаты дополнительных расходов и расходов, связанных с различного рода поездками, предусматривались добавочные суммы.

После июня 1941 г. выплаты были значительно сокращены и не превышали 100 долларов в месяц. Правда, к этому времени значительные доходы приносили фирмы «Симэкс» и «Симэкско», так что уменьшение содержания с лихвой компенсировалось этими барышами.

В отличие от присланных Москвой разведчиков местные агенты оплачивались нерегулярно. Их гонорары определялись ценностью выполненной ими работы. Треппер обычно платил своим агентам-женщинам около тысячи французских франков — больше, чем мужчинам. «Большой Шеф» объяснял это тем, что женщинам приходится больше тратить на наряды. Различным связным и второстепенным агентам Треппер платил от четырех до десяти тысяч французских или бельгийских франков. Треппер отчитывался в израсходованных суммах в долларах, потому что американская валюта оставалась стабильной в течение всей войны, а бельгийские и французские деньги постоянно падали в цене.

После того как Треппера арестовали, он показал немцам баланс полученных и выплаченных сумм, которые в период с 1941 по 1942 г. составляли свыше 20 тыс. долларов ежегодно. Оригиналы документов, на основании которых «Большой Шеф» составил свой отчет, были спрятаны в часы в одном из его домов; однако они были обнаружены немцами с помощью самого же Треппера. Оригиналы расписок и расчетов в целях безопасности, он уничтожил, но сам снял с них копии для последующего отчета перед Москвой.