Максим Калашников - Вперед, в СССР-2! Страница 12

А терроризм – это ведь прекрасно моделируемое явление. Тот, кто держит в руках мировые телесети и самые сильные спецслужбы, может устраивать самые впечатляющие теракты и катастрофы тогда, когда это необходимо по сценарию. Это мы с вами тоже проходили. Можно имитировать «естественный исторический процесс» и всякие «случайности» уже на современном технологическом уровне. То-то еще будет!

«А где же нацизм?» – спросите вы меня. А это, читатель, – другая возможная траектория развития «цивилизованного мира». Все больше умных людей говорит о том, что глобализация провалится и что на самом деле мир ожидает деглобализация – эпоха, в которой страны и целые блоки государств опять отгородятся друг от друга таможенными тарифами и всевозможными преградами на пути свободного течения капиталов, начав политику «экономического национализма».

Давайте допустим вариант, при котором американцы, французы, немцы и прочие граждане западного мира не захотят становиться лишним населением. Давайте посмотрим, что ждет мир, если сами западники пошлют глобализацию на три буквы, а ВТО просто-напросто развалится.

Но если это случится, то рая не наступит. В этом случае Западу тоже будет очень больно. По очень простой причине: части производств он уже лишился и будет вынужден налаживать их заново. Все окажутся похожими на слепых котят, которые попали в новый, неведомый мир – очень жестокий и нестабильный, напичканный разными проблемами и дефицитами. Народу в США и Европе придется отвыкать от дешевых товаров из жарких стран, приучаясь жить более скромно. То есть придется больше работать и меньше потреблять. Нужно будет привыкать к экономии нефти – потому что станет ощущаться ее нехватка и дороговизна. Запад окажется перед необходимостью тратить больше денег на обучение инженеров и ученых, чем на помощь инвалидам и половым извращенцам, – потому что понадобится переходить на новые технологии, возрождая для этого и образование, и науку. Иначе просто нельзя подготовиться к жизни в «мире-без-нефти». Ну а миллионам людей в странах заходящего солнца придется коренным образом ломать свою жизнь, осваивая новые профессии. Ведь старые их навыки окажутся невостребованными в новом мире. Все придется создавать заново – и государственные институты, и внешнюю политику, и экономику, претерпевая лишения перехода в новую эпоху, которая сменяет собой индустриальную эру.

И вот тут-то западники приходят прямиком к нацизму. Потому что в этом варианте будущего и США, и европейские страны сталкиваются с громадными проблемами, которые демократическая модель общества решить не в состоянии.

Среди американцев и европейцев довольно-таки много людей, в той или иной степени склонных к нацизму. Скажем, в США миллионы белых работящих мужиков недовольны тем, что их предприятия закрываются и переводятся в Мексику с ее дешевой рабсилой, что им, белым американцам, приходится терпеть падение заработков и конкурировать за рабочие места с пришлыми латиносами и прочими иммигрантами. Им не нравится политкорректность, и они уверены в том, что негры обнаглели, что они живут теперь за счет белых. Аналогичные настроения есть и в Европе – с той только разницей, что ненависть обращается не на негров и мексиканцев, а на пришлых турок, арабов, курдов, иммигрантов из Юго-Восточной Азии и из бывшего советского блока. Австрийцы уже голосовали за Йорга Хайдера, признававшегося в любви к экономической политике Третьего рейха. И во Франции позиции националистов очень сильны. И в Германии они усиливаются.

Нацизм есть в культурно-психологическом коде европейцев. Экономический национализм подобен цепной реакции. Стоит лишь начать – и переход к национализму политическому предопределен. Очень скоро западные страны в деглобализированном мире столкнутся с проблемой старения собственных народов, с тем, что у них не хватает молодых людей белой расы. Следовательно, нужно будет перейти к политике а) стимулирования рождаемости, б) беспощадной борьбы с наркотиками и прочими уничтожителями жизненной энергии. Опыт показывает, что с этими задачами либеральный капитализм справиться не в силах, что лучше всего для этого предназначен национал-социализм. Только он – и не надо ахать – может обеспечить реальные блага и льготы многодетным молодым семьям белых людей. И этот же строй лучше всего обеспечивает и контроль за бизнесом, и мобилизацию средств на технологическое развитие, и борьбу с наплывом эмигрантов из афро-азиатских стран, и предоставление работы тем, кто остался без оной. Наконец, только очень жесткий режим способен сломить эгоистические устремления капиталистов, которые сегодня не хотят закрывать целые отрасли старой экономики ради перехода на новые технологии. Скажем, разве владельцы огромных теплоэлектростанций на газе и угле захотят массового распространения новых источников электричества, компактных, установленных у каждого потребителя? Ведь это обесценивает их капиталовложения в громадные станции, отбивает у них рынок. Так что и тут понадобится помощь диктаторов.

Уже был период, когда нацизм воцарялся в Германии и Австрии, когда он чуть не пробился к власти в Британии. В 1920-1930-е годы почти вся Европа оказалась под властью совершенно недемократических режимов, когда авторитарно-националистические (а также нацистские и фашистские) правители «володели» Испанией и Португалией, Австрией (до 1938 г.) и Польшей, Румынией, Болгарией и Венгрией – не считая, собственно, Италии с Германией. А история на новом витке своем вновь приближается к похожей стадии, к «новым 1930-м годам».

Зародыши нацизма есть среди многих антиглобалистских и экологических движений в Европе. Разве нельзя допустить, что кризис и обнищание не выведут все это на поверхность?

Однако, покончив с глобализацией и порвав с ВТО, европейцы, например, вряд ли сохранят единую Европу с единой валютой. Все равно произойдет размежевание на суверенные государства. Вряд ли шведскому работнику захочется понижать свой заработок (28 евро в час в 2002 г.) до уровня португальца (8 евро в час в 2002 г.) или литовца (4 евро). Скорее всего, европейцы объединятся в военном плане и в проведении совместных научно-технических проектов.

Но и в Европе, и в США националистские режимы натолкнутся на необходимость решать проклятые вопросы современности, причем отнюдь не демократическими методами.

Возьмем, например, необходимость взять в ежовые рукавицы собственный бизнес. Ведь ему очень нравится возможность свободно перемещать деньги по всему свету, пользоваться дешевыми иностранными рабочими и бегать от налогов. Только сила заставит бизнес снова открывать производства в западных странах, опить платить рабочим высокую зарплату, раскошеливаться на налоги. Совершить подобное может лишь диктаторская власть с развитой машиной секретных служб.

При этом, загнав бизнес домой, такая власть будет вынуждена подавлять и рабочее движение, обеспечив капиталистам выгоду хотя бы в этом. Скорее всего, западным рабочим объяснят: «Для сохранения нормальной работы вам придется поступиться и свободами, и частью заработка. Вы будете получать намного больше китайцев, но все же не так много, как в 1970-е годы». Соответственно получат дубинкой по башке и «зеленые»: чтобы не мешали промышленникам.

Нацистской Европе и националистическим США придется мобилизовать большие средства на крупные экономические и научно-технические проекты. Ведь грядет эра иссякания нефти, и надо сохранять конкурентоспособность. А это значит, что нужны обширные государственные программы в области авиации, космоса, ядерной энергии, в сфере освоения новых видов топлива и энергии, громадные вложения в возрождение образования. Кому это по силам? Только тоталитарным режимам.

Одновременно нужно пресечь наплыв в свои страны некоренных, пришельцев из Африки, Азии, Латинской Америки и с обломков соцлагеря. Стало быть, нужно стрелять на поражение, устраивать массовые депортации, держать концлагеря, тянуть колючую проволоку по границам, а в своих городах держать специальные службы по выявлению лиц «без прописки». Опять-таки придется строить тоталитарный режим.

Но самая трудная работа для вероятных антиглобалистских режимов в США и Европе предстоит с собственным белым населением.

Первая проблема – это вопрос стариков. Поскольку белые западники не хотят рожать детей, то их страны стареют. Через пару десятилетий пенсии и пособии стариков станут поглощать громадные средства, отбирая у государства всякую возможность поддерживать оборону, высокотехнологичный сектор, науку, образование и самое главное – молодежь. Поэтому придется насильно лишать стариков права голоса, урезать им пенсии до голодного минимума (заодно поощряя нынешнюю молодежь рожать детей – единственную опору в преклонных годах).