Игорь Ефимов - Сумерки Америки Страница 12

Давление на банки со стороны правительства возросло после этой речи. Их заставляли выдавать займы даже людям, успевшим разрушить свою финансовую репутацию. Среди афроамериканцев число хронических неплательщиков долгов достигало 48 %, тем не менее и таким выдавали займы. Сумма займов, выданных банками «Фанни-Мэй», «Фредди-Мэк» и «Федерал Хом Лоан Бэнк» за период с 1998 по 2008 год возрастала на 184 миллиарда каждый год[50].

Местные власти тоже включались в кампанию улучшения жилищных условий. Они накладывали на строителей всевозможные ограничения под красивыми лозунгами: «открытое пространство», «разумный рост», «охрана природы», «сохранение сельскохозяйственных угодий». «Как и большинство красиво звучащих политических лозунгов, эти тоже исключали непристойное слово из четырёх букв: цена»[51].

Цены же на дома при этом неуклонно росли. Например, в прибрежных районах Калифорнии относительно небольшой дом уже нельзя было купить дешевле, чем за полмиллиона. Но кризис не мог остаться в пределах одного штата. Повсеместно банки складывали эти сомнительные займы в некие пакеты ценных бумаг и продавали их на биржах так, будто это были реальные капиталы, обеспеченные солидной недвижимостью. Финансовый мыльный пузырь всё раздувался и наконец в 2008 году лопнул.

По всей стране тысячи домовладельцев, исчерпав свои денежные ресурсы, начали объявлять себя неплатёжеспособными, оставались без крыши над головой. Дома возвращались в собственность банков, но из-за возникшей паники продать их за изначальную цену было невозможно. Кризис рынка недвижимости потряс страну и потребовал вмешательства федерального резерва, что, в свою очередь, увеличило дефицит государственного бюджета.

Аналитики, вглядываясь в происшедшее, наводят обвиняющий палец на всех участников: на банки, выдававшие рискованные займы, на политиков, давивших на них, на Уолл-стрит, торговавший бумагами весьма сомнительной ценности. Подводя итог, журналист и политический деятель Патрик Бьюкенен пишет: «Финансовая и политическая элита этого поколения показала себя неспособной вести великий народ… За случившейся катастрофой лежит жадность, глупость и некомпетентность огромных масштабов». И дальше приводит пророческие слова Джона Адамса: «Скупость и тщеславные амбиции могут прорвать крепчайшие ячейки нашей конституции, как кит прорывает рыболовную сеть. Американская конституция была создана для людей моральных и религиозных. Ни для какого другого правительства она не годится»[52].

Финансовая катастрофа, поразившая Детройт, подробно описана в книге Чарльза Ле-Даффа «Детройт. Американское вскрытие»[53]. В годы войны этот город называли «арсеналом демократии», потому что там изготавливался весь военный транспорт. Кроме автомобилей, здесь сосредоточилось производство холодильных установок, впервые в массовом порядке стали использовать кредитование, разрабатывались формы отношений между фирмами и профсоюзами. Город богател, рабочие получали очень высокую зарплату.

Но к началу XXI века всё изменилось. Белое население, спасаясь от преступности и высоких налогов, разбежалось в пригороды, оставшаяся беднота не могла вносить в казну достаточные средства. Из столицы автомобилестроения Детройт превратился в столицу безработицы, столицу безграмотности, в которой дети приносили в школу свою туалетную бумагу, учителя не имели учебных пособий, полицейские – автомобилей. Банды подростков поджигали пустующие дома, чтобы согреться или развлечься. Ведь пожар – дешевле билета в кино, да и кинотеатров почти не осталось.

Большинство политологов считают, что главная причина упадка – близорукая жадность профсоюзов. Их непомерные требования вынуждали автомобильных гигантов «Паккард», «Форд», «Дженерал Моторс», «Крайслер» переносить производство в южные штаты, в Канаду, за океан. Городские политики в погоне за голосами избирателей разбазаривали городскую казну или давали щедрые обещания, зная, что выполнять их достанется следующей команде чиновников.

В 1950 году население города насчитывало 1,8 миллиона жителей. Сейчас их осталось около семисот тысяч. Задолженность Детройта достигла двадцати миллиардов долларов, и в 2013 году он должен был объявить банкротство. Десятки тысяч пустых или полусгоревших зданий, огромные пустыри, неосвещённые улицы – трудно поверить, что город может когда-нибудь возродиться.

На одном из сайтов, посвященных Детройту, были размещены две пары фотографий. Первая фотография изображала преуспевающий, цветущий Детройт в 1945 году и рядом – фотография Хиросимы после атомной бомбардировки. Дальше шли рядом две фотографии тех же городов в 2010 году. Подпись: «Кто выиграл войну?»[54].

Бездомных можно увидеть во всех крупных городах Америки. Среди них много пьяниц, наркоманов, душевнобольных или просто людей, утративших волю бороться за жизненные блага. Но есть и разряд чудаков, выбравших эту судьбу, как в старину люди выбирали отшельничество в скиту или в пустыне.

Мне довелось познакомиться с одним таким чудаком, ибо мы с ним арендовали соседние помещения в коммерческом складе. В своём я держал книги «Эрмитажа», не поместившиеся в подвале нашего дома, он – свой нехитрый скарб, состоявший из посуды, спальных мешков, палатки, бензинового примуса, старых книг, башмаков, одежды, журналов и прочих отживших вещей, с которыми у него не было сил расстаться. Ночевал он в автомобиле, пенсии ему хватало на еду и бензин. Речь его была спокойной и дружелюбной, но он никогда не заговаривал первым. Видимо, другие люди его не очень интересовали.

Однажды при встрече я спросил его:

– Давно не видел вас. Что-нибудь случилось?

– Нет, всё в порядке. Я просто ездил по южным штатам.

– Какова же была цель вашего путешествия?

– Цель? – переспросил он. Вопрос явно показался ему наивным. – Цель всегда может быть только одна: познание (knowledge).

Пристыженный мудростью автомобильного отшельника, я не нашёлся что ответить.

5

В семье

Я сколько ни любил бы вас,

Привыкнув, разлюблю тотчас.

В течение XX века американская семья претерпела невероятные трансформации, и законодательство явно не поспевало отражать происходившие перемены. Когда Элеанор Рузвельт в 1918 году случайно узнала, что у её мужа, отца их пятерых детей, пылает роман с её секретаршей, это было для неё шоком, перевернувшим всю жизнь. Восемьдесят лет спустя, когда разразились публичные скандалы из-за открывшихся связей президента Клинтона, его жена, Хилари Клинтон, приняла это довольно спокойно и умело использовала ситуацию как трамплин для собственной политической карьеры.

За эти годы тихо и незаметно ушёл в прошлое ужас перед браком, не освящённым церковью. Жених, ожидающий, что его невеста окажется девственницей, может стать предметом насмешек. Рождение ребёнка от неизвестного отца или даже с помощью банка спермы не бросает тёмного пятна на репутацию женщины. Внебрачное сожительство по системе бойфренд/гёрлфренд не вызывает возражений ни у его, ни у её родителей. Развод сделался таким повседневным явлением, что дети путаются в нумерации мужей своей матери.

Противозачаточная таблетка, вошедшая в обиход в 1960-е годы, произвела настоящую революцию, но одновременно обострила борьбу вокруг проблемы абортов. Тут дело порой доходило до кровопролития.

Вера в то, что всякий аборт есть убийство невинного и беззащитного человеческого существа по капризу его жестокой и безответственной матери, проникала в миллионы сердец и толкала людей на борьбу. Фанатики этой веры доходили до поджогов клиник и убийства врачей. Штатные законодательные собрания по-разному реагировали на возникшую бурю. В конце концов Верховный суд согласился вмешаться и в 1973 году вынес постановление по делу, вошедшему в историю как «Jane Roe v. Wade»: «Право на аборт является конституционным правом каждой женщины, если плод не достиг той стадии, когда он может самостоятельно существовать вне материнской утробы»[55].

Это решение до сих пор подвергается яростным нападкам. Противники абортов (они называют себя «За жизнь») доказывают, что нигде в Конституции нет таких слов, а, наоборот, право на жизнь объявлено главным правом, дарованным человеку самим Творцом. Они утверждают, что после опубликования решения Верховного суда это право было нарушено в стране 50 миллионов раз. От врачей, совершающих аборты, требуется немалое мужество, ибо пуля страстного защитника нерождённых может поразить его в любой момент. Сама Норма Маккорвей, истица в деле Jane Roe v. Wade, изменила свою позицию, присоединилась к движению «За жизнь» и утверждает, что вчинила свой иск в 1972 году под нажимом и при дезинформации со стороны сторонников движения «За выбор» (то есть за разрешение абортов)[56].