Федор Волков - Тайное становится явным Страница 12

Дюнкерк, как и последовавшая капитуляция Франции, был подготовлен могильщиками Англии и Франции — теми политическими и военными деятелями, что проводили политику Мюнхена, политику сотрудничества с гитлеровским агрессором, стремились направить германскую агрессию на Восток, против СССР. Именно они предпочитали капитуляцию перед немецкими фашистами сопротивлению им. Они больше опасались политической активности народных масс своих стран, нежели победы немецких фашистов. Но кто были непосредственными виновниками Дюнкерка? Попробуем разобраться в этом вопросе.

Даже после того, как части вермахта прорвались к побережью Ла-Манша, положение англо-французских армий было тяжелым, но не катастрофическим.

Английский экспедиционный корпус во Франции насчитывал 400 тыс. человек. Непосредственно в районе Дюнкерка армия Горта имела 10 дивизий. На вооружении англичан было свыше 700 танков, 2400 полевых, зенитных и противотанковых орудий, тысячи противотанковых ружей, пулеметов, автоматов[98].

Бельгийская армия, действовавшая против вклинения немцев, насчитывала около полумиллиона. Примерно столько же французских сил действовало севернее и южнее узкой полосы территории, захваченной немцами.

Союзники также имели возможность перебрасывать войска из центральных районов Франции, прикрытых линией Мажино, подвозить войска морем, где господствовал англо-французский флот. Несомненно, эти силы хорошо вооруженных английских, французских и бельгийских войск при четкой координации ударов с южной группой англо-французских армий могли успешно противостоять прорыву немцев.

Генерал Вейган, вступивший на пост главнокомандующего, скрывая свое мнение о необходимости капитуляции и учитывая позицию широкой общественности, предпринял определенные шаги по спасению северной группировки войск, отрезанной немцами.

На совещании представителей союзных армий, состоявшемся 21 мая в Ипре (генерал Горт на совещание не прибыл), был одобрен «план Вейгана», предусматривавший нанесение двустороннего контрудара с севера и юга по вклинившимся в их расположение немецким дивизиям, разгром их и соединение отрезанных одна от другой группировок союзных войск.

«Немецкие дивизии, — заявлял Вейган, — должны погибнуть в ловушке, в которую они попались»[99]. Согласно плану с севера английская и французская армии наносили удар силой 30–40 дивизий на Бапом и Камбре. Они должны были с боем пробить себе дорогу на юг и, разбив вторгшиеся немецкие танковые части, соединиться с пробивающейся к ним на помощь через Амьен французской армейской группой генерала Фрера, составленной из 18-й — 20-й французских дивизий, частей, переброшенных из Эльзаса, с линии Мажино, из Африки, и из других мест.

Удары союзных войск по флангам немецкой танковой группы прорыва поставили бы ее между молотом и наковальней. Однако предпринятое 21–22 мая наступление на Аррас силами двух английских и двух французских дивизий явилось верхом несогласованности и неподготовленности операции. Горт, не ожидая наступления французов, приказал генералу Франклину, координировавшему действия 5-й и 50-й английских пехотных дивизий, начать атаку на Аррас 21 мая. Две французские дивизии поддержали наступление англичан лишь позднее.

Но даже и это плохо организованное, локальное наступление незначительной части англо-французских сил повергло в смятение немецких генералов, назвавших его «кризисом под Аррасом»[100]. Английские солдаты в наступлении на Аррас показали себя самоотверженными и храбрыми бойцами. Они потеснили немецкие войска на 20 километров, взяли 400 пленных. Есть все основания полагать, что, если бы вместо ограниченного наступления силами четырех английских и французских дивизий было проведено совместное наступление всей северной и большей части южной группировок союзных армий, его военно-стратегические результаты были бы неизмеримо большими и прорыв немецких дивизий к Ла-Маншу был бы ликвидирован.

Однако вместо развития успеха наступления под Аррасом Горт поспешил дать приказ, вопреки согласованному с французами общему стратегическому плану, об отступлении английских сил к району предполагаемой эвакуации — к Дюнкерку.

Как вспоминает Черчилль, в двадцатых числах мая перед английским кабинетом стояла дилемма: английской армии любой ценой, совместно с французами, пробиваться на Сомму или же отойти к Дюнкерку и осуществить морскую эвакуацию под бомбами вражеской авиации при неизбежной потере всей артиллерии и другого тяжелого вооружения. Военный кабинет Англии по инициативе генерала Горта принял решение об эвакуации английских экспедиционных сил; тем самым Лондон оставлял своего союзника — Францию в наиболее критический момент сражения.

Предложения об эвакуации английских экспедиционных сил были высказаны Гортом еще около 18–19 мая, то есть в самый разгар боев с немцами, рвавшимися к побережью Ла-Манша. «План Горта» совпадал с планом военного кабинета Англии, с точкой зрения премьера У. Черчилля. Правда, начальник имперского генерального штаба Айронсайд поначалу не согласился с предложениями генерала Горта об эвакуации английской экспедиционной армии. Он срочно вылетел во Францию, где, встретившись с Гортом, потребовал от него подготовить наступательную операцию на юг, в направлении Арраса, для объединения с французскими войсками. Как мы уже видели, Горт неохотно, да и то лишь силами двух дивизий, частично выполнил эту директиву, зная, что английский кабинет поддерживает его мнение об эвакуации.

Утром 20 мая на секретном совещании английского кабинета обсуждались планы эвакуации английских экспедиционных сил с континента. В протоколе совещания было записано: «Премьер-министр полагает, что в качестве меры предосторожности морскому министерству следует собрать большое количество мелких судов, которые должны быть готовы к выходу в порты и бухты на французское побережье»[101].

В глубокой тайне не только от немецкого командования, но и от своих союзников-французов в Англии приступили к срочной подготовке плана эвакуации. 20 мая в Дувре состоялось секретное совещание с участием всех, кого это касалось, включая представителей министерства торгового флота. Участники совещания обсудили вопрос «О срочной эвакуации через Ла-Манш очень крупных сил» из Кале, Булони и Дюнкерка. Тридцать судов типа паромов, десять военно-морских дрифтеров и шесть каботажных судов были выделены в состав первой очереди. Офицеры морской транспортной службы Англии от Гарвича до Уэймута получили приказ взять на учет все подходящие суда водоизмещением до тысячи тонн. Во всех английских гаванях была проведена полная проверка всех судов. Этот план эвакуации английских экспедиционных сил с континента в Англию получил кодовое название — операция «Динамо».

В то время, когда французская армия вела кровопролитные бои на Сомме и наносила контрудар в Северной Франции в направлении Камбре, генерал Горт отводил английские дивизии на линию Гравелин — Сент-Омер с целью прикрытия Дюнкеркского порта, из которого была намечена эвакуация английской экспедиционной армии. Ранним утром 22 мая Черчилль снова прилетел в Париж вместе с заместителем начальника имперского генерального штаба генералом Диллом.

В Венсеннском замке, в главной штаб-квартире французской армии, состоялось секретное совещание. Помимо Рейно, совмещавшего пост премьер-министра и пост военного министра, на нем присутствовали Вейган и Дилл.

Положение Франции было весьма тяжелым.

Всюду в стране: в армии, в государственных учреждениях, да и в самом правительстве Рейно — действовала фашистская «пятая колонна». Некоторые французские офицеры бросили свои части. Целые дивизии оказывались без оружия и боеприпасов. Дороги были забиты тысячами автомобилей, велосипедов, повозок, детских колясок, на которых беженцы везли свой скарб. Измученные голодом женщины и дети плакали, многие падали замертво.

Но Рейно по-прежнему надеялся на «чудо», которое спасет Францию. «Если завтра кто-нибудь скажет мне, — патетически восклицал он, — что для спасения Франции нужно чудо, — я отвечу: я верю в чудо, ибо я верю во Францию».

Но «чуда», подобного «чуду на Марне» 1914 г., когда русские армии спасли своим наступлением в Восточной Пруссии Париж, Францию, не произошло. Правда, на совещании в Венсенне Рейно выступил за подтверждение «плана Вейгана», принятого на совещании в Ипре, — плана прорыва и соединения отрезанных англо-французских армий. Но тут проявилось в полную силу лицемерие английского премьера. 23 мая, когда армия Горта уже отступала к Дюнкерку, Черчилль послал энергичный демарш Рейно, требуя от него «немедленного выполнения плана Вейгана», с тем чтобы «превратить поражение в победу». «Время стоит жизни!»[102] — патетически воскликнул Черчилль. Копию этого письма Рейно Черчилль направил генералу Горту. Последний прекрасно понимал хитрую дипломатическую игру Черчилля. Обратившись за разъяснениями в Лондон, Горт получил ответ, не оставлявший никаких сомнений: английский генеральный штаб и не думал ни о каком контрнаступлении.