Гюнтер Вермуш - Афёры с фальшивыми деньгами. Из истории подделки денежных знаков Страница 12

Позднее, при Бурбонах, сомнительные игры с монетами возобновляются. Людовик XIV – Король-Солнце, правивший в 1651-1715 годах, – превращает поддержание роскоши своего двора в государственную политику. И во всей Европе, даже в самых мелких графствах, он нашёл последователей. Ремесла и начатки промышленности развиваются по двум основным направлениям: производство предметов роскоши и удовлетворение потребностей непрекращающихся войн. Но для Молоха государственной казны этого недостаточно. В 1693 году Король-Солнце возвращается к давно апробированной практике выпуска новых монет. (Изъятие из обращения старых и стёртых монет и замена их новыми практиковались ещё в XI веке в Богемии в связи с приходом к власти новых правителей. Очень скоро власти предержащие усмотрели в этом прекрасную возможность получения дохода путём увеличения платы за чеканку большего количества монет из одного и того же объёма.) Людовик изъял из обращения луидоры (луидор – золотой Людовик), а потом, облегчив, вернул их на рынок с более высокой номинальной стоимостью. Это была та же игра, которой охотно развлекался Филипп Красивый.

Против нарушений правил чеканки монет, ведущих к обогащению властителей, выступил в своём труде «Принципы государя» знаменитый философ Фома Аквинский (1225-1274 гг.). Он писал, что монета предназначена исключительно для того, чтобы содействовать хозяйственному обороту. Фома Аквинский был фанатичным поборником папских притязаний на мировое господство. И более поздние представители этих рациональных взглядов и требований, не совместимых с жаждой обогащения мирских правителей и заключавшихся в подчинении денег исключительно экономическим задачам, происходили из рядов духовенства: Николай Орезмский, епископ в Лисо (умер в 1382 г.), Габриэль Биэль, аббат и профессор в Тюбингене (умер в 1495 г.). Их представления сводились к тому, что все деньги должны быть полноценными и служить исключительно мерилом находящихся в обращении товаров. Обесцененные монеты допустимы лишь в годы войны, только с согласия народа и должны рассматриваться как разновидность кредитных денег, которые после окончания военных тягот подлежат полноценному обмену. Однако подобные воззрения оставались гласом вопиющего в пустыне.

Фальшивомонетчики крупные и помельче

История знает немного высокопоставленных фальшивомонетчиков, которые были привлечены к ответственности по закону. Виновными почти всегда признавались исполнители: монетных дел мастера и их подручные или случайные «любители». Хотя было, правда, и туманное «золотое время», когда мышеловка захлопывалась не только за «маленьким человеком», – в Англии XII века.

Правом чеканки монет пользовались тогда король и крупные лендлорды, герцоги, графы, бароны. Они должны были изображать на деньгах своих монетных дворов собственную печать или геральдический знак. Однако искушение пополнить кассы не вполне праведным образом было слишком велико. При этом содержание металла в монетах фальсифицировалось, а сами они получали опознавательные знаки монет господина другой территории.

Генрих I (правивший в 1100-1135 гг.), вероятно, не без оснований получивший прозвище «прекраснолицый учёный», судя по всему, не был склонён спускать с рук подобные шалости. В рождественский вечер 1125 года он собрал в Винчестерском замке владельцев всех английских монетных дворов, которые должны были доказать чистоту своих монет. По-видимому, некоторым это удалось, однако 94 гостя покинули Винчестер однорукими.

Эта история была поведана в изданной в Москве в 1982 году книге Георгия Польского «Рыцари фальшивых банкнот», но источники своей информации автор предпочёл не разглашать.

Генрих I и в самом деле был озабочен искоренением фальшивомонетного промысла в Англии. Он предпринял две крупные акции: в 1108 и 1125 годах. Об этом сообщают современники короля Флорентин Вигорненский, автор хроники событий вплоть до 1118 года, и Генри Хантингдон, описывавший события до 1154 года. Правда, в этих хрониках нет ни слова о том, что среди пострадавших оказался хотя бы один знатный англичанин. Флорентин сообщает, что разоблачённым фальшивомонетчикам, подделывавшим мелкие монеты, «выкалывались глаза и отрезались половые органы». Генри, который не склонён превозносить деяния своего короля, описывая события 1125 года, делает следующую запись: «Стоит прислушаться к тому, как жестоки распоряжения короля. Он пришёл к мысли, что всем мастерам монетного дела в Англии, кто тайно подделывал монеты, следует отрубать правую руку».

В хронике Джона Уорчестера, охватывавшей события с 1118 по 1140 год, подтверждается сообщение Флорентина: «Монетным мастерам, схваченным в Англии за чеканку фальшивых монет, по эдикту короля отрубается правая рука, и отрезаются нижние части туловища».

Генрих I вошёл в историю Англии как мудрый законодатель. Если, к тому же, учесть, что он активно боролся за власть с баронами, то логично предположить, что позже народная молва распространила подобные королевские наказания и на них.

Иначе объяснить действия, описанные в книге Польского, нельзя, настолько они несовместимы с тогдашним сословным правом.

В годы правления Эдуарда III (1327-1377 гг.), того самого, кто на четыре года заставил принять королевское гостеприимство своего французского кузена Иоанна II, имел место правдивый инцидент аналогичного рода. Это дело аббата Массандрона, который практически не скрывая выпускал фальшивые монеты. У самого Эдуарда были подобные трудности на собственном монетном дворе, к тому же, он был убеждённым противником папства. Это и решило судьбу предпринимателя в сутане. Из камеры пыток Массандрон попал прямо на виселицу. Между тем это были исключения.

«Скверные и неправедные монеты»

Император Рудольф I в рейхстаге в Майнце в 1285 году провозгласил подделку монет тяжким преступлением, караемым беспощадно. Наказуемы и сознательный сбыт и укрывание фальшивых монет, а также укрывательство фальшивомонетчиков в замках знати. Император Альбрехт II возобновил этот эдикт в 1438 году (в рейхстаге в Нюрнберге). В эдикте говорилось, что человек, пойманный на самовольной выплавке монет, подлежит суровому наказанию, как и его господин.

Сословные различия проявляются, тем не менее, совершенно отчётливо. Каким было суровое наказание для «господ», показывает случай, имевший место за 100 лет до описываемых событий в Трире.

В датированной 13 июня 1341 г. грамоте говорится о привлечении господина Хартрада фон Шёнэка к имперскому суду за подделку монет: «Господин Хартрад фон Шёнэк в день, следующий за днём святого Килиана, 27 июля, должен дать ответ императору Римской империи Людвигу за чеканку скверных и неправедных монет. Ему присудят то, что решит император».

За этим следовала дата, печать и приписка: «С теми же уликами указываются граф Вильгельм фон Вид, господин Готтфрид фон Фаллендар, Герлах и Филипп фон Изенбург, Герман фон Хельфинштейн, Вальпод фон Нойербург, Теодор фон Зеельбах, Генрих фон Эренбург».

Очевидно, от императора нельзя было ожидать слишком многого, он не мог противопоставить себя целой орде своих рыцарей, которая нарушила мир в его владениях. Выборочные наказания взбудоражили бы и без того внимательно присматривающихся к происходящему жителей. И вот писарь государственной канцелярии уже 15 июня 1341 г. составляет следующее заключение, которое может быть суммировано так: «Господа покаялись в своих грехах и торжественно обещали впредь не подрывать чеканку монет своего сюзерена». Граф фон В ид, например, обязался «никогда не чеканить монет и не позволять делать это в своих владениях. Если же эти обещания будут нарушены, мы готовы отдать себя в руки суда».

Вероятно, господа сдержали данное слово. Однако 40 лет спустя отпрыск Филиппа фон Изенбурга, проходившего по делу фальшивомонетчиков, Эберхард фон Изенбург оказывается пойманным за фальшивомонетничество. Но и он отделывается данными трирскому архиепископу Куно заверениями, что «никогда, тайно или явно, не будет заниматься или поручать заниматься чеканкой монет».

Один из редких случаев наказания высокопоставленного фальшивомонетчика известен нам из истории Франции начала XV века. В течение долгих лет графиня Иоанна Булонская и Овернская в подвале собственного замка в Тулузе в специально оборудованной мастерской чеканила поддельные монеты, лично наблюдая за работой своих ремесленников. В 1422 году её мастерская была обнаружена.

Предприимчивая графиня оказывается за решёткой, её дальнейшая судьба неизвестна.

Мы не знаем того, какая участь постигла подручных графини. Но вряд ли им повезло больше, чем монетных дел мастерам английских баронов при Генрихе I, которые по приказу своих господ занимались подделкой монет.

В дальнейшем чеканщики монет «поумнели», они стали запасаться письменным распоряжением своих господ на изготовление фальшивых денег, снабжённым их печатями. Именно так поступил в 1350 году монетных дел мастер Якоб Швет из Кенигсберга.