Петр Хомяков - Российский Титаник и Русский Феникс Страница 12

Из сказанного следует, что бюрократические тенденции являются самыми опасными врагами экономики и социума. И их надо преодолевать.

В рамках менеджмента это может быть достигнуто только последовательным вытеснением жестких иерархических организационных структур гибкими. Что и происходит в ряде случаев в развитых странах.

Закончим цитирование учебника и продолжим.

Увы, на практике не все так просто. И даже в развитых странах бюрократия все больше проникает в стиль управления не только государством, но и крупными компаниями.

Об этом пишут сами западные авторы, исследующие эволюцию общественных институтов.

Но почему так происходит в этих странах с развитыми институтами демократии и рыночной экономики? Да потому, что эти страны все больше отказываются от тех тенденций общественного развития, которые обеспечили успех цивилизации в Новое время.

Модели развития, отвоеванные средним классом веком–двумя раньше, ныне вытесняются моделями, выгодными государственникам и олигархам. Поэтому повсеместно в мире наблюдается рост бюрократии (и кстати параллельный рост олигархии), и, как мы показали выше, естественный рост коррупции.

Об этом росте прямо–таки истерично пишет западная пресса и предлагает усиление «демократического контроля» как способ избавления от коррупции.

Но, во–первых, демократический контроль – это контроль от имени оболваненных масс. Этот контроль, таким образом, отнюдь не демократический, ибо сами массы в нем не участвуют, а делегируют свои полномочия. Кому? Опять же бюрократическим структурам. Но бюрократия без коррупции может только застопорить любое дело. В том числе и дело контроля.

Так что же, разрешить «играть не по правилам» самим контролерам? Невозможно. Они же сами борцы за соблюдение правил. Тогда разрешить коррупцию уже в самих контрольных органах? Нонсенс. Они же как раз созданы для борьбы с коррупцией.

Повторим: мы здесь описываем проблемы цивилизованного мира. Проблемы, описанные теоретиками и практиками управления. В византийской же России все это проявляется гораздо более нелепо, а главное, аморально. И не исследуется и не описывается никем. Все сказанное о борьбе с коррупцией в России – пустой треп. Ибо не говорится главного: коррупция – неизбежное естественное следствие усиления иерархических линейных государственных структур, пресловутой вертикали власти.

Это не пропаганда. Ибо мы ни к чему не призываем. Это строго научный вывод.

И согласно этому выводу, борьба с коррупцией возможна только на путях устранения линейных схем управления и бюрократии. Не будет их – не будет и коррупции.

При этом управляемость отнюдь не будет нарушена. Просто бюрократизированные линейные структуры будут заменены структурами гибкими. В том числе и в государственном и региональном управлении, а не только в экономике.

Но это означает отказ от множества государственных и политических институтов, отказ от пресловутой «вертикали власти». Это означает сокращение аппарата управления не на проценты, а в разы, это означает радикальный пересмотр и упрощение всех законов, норм и правил.

Пойдет ли на это современное общество, вернее его верхи и их бюрократическая обслуга?

Нет, нет и еще раз нет.

Поэтому коррупционно–бюрократические уродства будут накапливаться до тех пор, пока не нашедшее сил для отказа от них общество не рухнет в глобальный кризис.

И ни церковь, ни кабак Ничего не свято.

Нет, ребята, все не так!

Все не так, ребята!

В. Высоцкий

Итак, о проблемах, а то и уродствах современного мира мы говорили много. Кое–что могло по ходу чтения быть забыто. Поэтому целесообразно подвести некоторые итоги. И попутно дискредитировать еще некоторые «святыни», которые, в сущности, носят вспомогательный характер, хотя и у всех на слуху.

Начнем с главного. Современная цивилизация находится в начале глобального кризиса.

Он является следствием взаимно увязанных, и взаимно друг друга усиливающих кризисов – экологического, ресурсного, продовольственного, энергетического. О кризисе демографическом пока умолчим.

Если говорить упрощенно, то итог этих кризисов один – растущему человечеству не хватает необходимых для поддержания жизни ресурсов как возобновимых, так и минерально–сырьевых, не хватает мест для комфортного проживания, не хватает продовольствия и энергии.

Все эти проблемы теоретически имеют решения. Инженерные решения, радикально устраняющие соответствующие проблемы. Однако эти инженерные решения:

— требуют радикальной корректировки структуры общественного управления;

— требуют высокого качества исполнения этих решений.

Между тем, человечество, если говорить глобально, стремительно деградирует в качественном отношении при одновременном росте численности.

У этого процесса есть две стороны.

Простой рост населения усугубляет дефицит ресурсов. И это является сутью демографического кризиса.

Однако все гораздо хуже. Ибо опережающими темпами растет численность тех, кого, образно говоря, следует отнести к «дикому мясу». То есть людей, которые принципиально не способны участвовать в инженерном решении глобальных проблем. Даже в качестве рабов.

Одновременно не только относительно, но и абсолютно уменьшается число тех, кто способен участвовать в инженерном решении глобальных проблем.

Экстраполяция подобных тенденций на будущее позволяет сделать вывод, что нынешнее человечество обречено.

Казалось бы, в этой ситуации мировая элита должна напряженно искать выход из кризиса. Но не только выход, но даже сама постановка вопроса о его поиске сразу становится несовместимой с нынешними реалиями общественной организации.

Самым главным моментом, обуславливающим неспособность мировой элиты рассмотреть возможности выхода из кризиса, является исчерпание возможностей государства как структуры организации общества.

Ибо для решения проблемы глобального кризиса, как мы показали выше, необходимо отказаться от линейных бюрократизированных организационных структур. Которые уже ни на что не способны, кроме коррупционного перерождения.

Можно долго спорить о том, что отказ от этих структур не есть отказ от государственности. Но это споры чисто теоретические. На практике отказ от линейных бюрократизированных структур есть отказ от реально существующих структур государственного управления.

Более того, это означает и «увольнение» подавляющего большинства всех ныне работающих госслужащих. Во всяком случае, если говорить российскими аналогиями, госслужащих федерального уровня.

Разумеется, все не ограничивается Россией или Западом. Линейные бюрократизированные структуры составляют ядро любого современного государства.

Аналогично исчерпали свои возможности (или близки к этому) и соответствующие структуры крупнейших компаний, копирующие государство.

Все это на практике означает необходимость демонтажа и государств, и олигархических гигантов.

На это нынешние хозяева мира – высшие государственники и сросшиеся с ними олигархи – не пойдут.

Мало того, выше – в первом разделе – мы приводили примеры намеренного торможения внедрения новых технологий как госструктурами, так и крупнейшими транснациональными компаниями. Это вполне закономерно, ибо любые радикальные изменения, даже технологические, смертельны для бюрократизированных линейных организационных структур. Они «физически» не способны осуществлять управление в резко меняющихся условиях.

Наиболее ярким примером паразитизма некоторых звеньев олигархической экономики являются финансы. Известно, что сейчас только около двух процентов финансовых потоков соответствует потокам оцениваемых этими финансовыми операциями товаров. Остальные девяносто восемь процентов финансов служат спекуляциям, не имеющим ничего общего с реальным жизнеобеспечением.

От этого страдают многие. В том числе, казалось бы, многие государства.

Однако государства, даже самые «антизападные», боятся мирового финансового коллапса. И фактически поддерживают такой порядок вещей. Почему?

Потому что любые радикальные изменения смертельны для линейных бюрократизированных структур.

Поэтому все нынешние государства боятся любых перемен. Ибо они не способны на них реагировать. И в этом они едины с транснациональными компаниями и олигархами любых уровней.

В данном случае стоит отметить, что предельно глупы те «идеологи» и «аналитики», которые провозглашают антагонизм государства и олигархии. Если это и было когда–то, то сейчас этого нет и не может быть принципиально.

Итак, все государственные структуры всего мира к отражению кризиса не готовы.

Но может быть, к этому все же готовы хотя бы некоторые, самые передовые страны Запада, где государство не так сильно, и ограничено «гражданским обществом»?