Александр Глазунов - Нам нужна… революция Страница 12

— А я её дома забыл, — усмехнулся Игнатьевский и развёл руками.

— Придётся составлять протокол. Стрелял ты? — Видя, что Игнатьевский отвечать не собирается, Горчаков подошёл к нему и попросил: — Покажи-ка карабин. — И когда тот непроизвольно как-то протянул ему оружие, Александр Анатольевич взял и рывком выдернул из него затвор, а уже обезвреженным вернул карабин ошарашенному охотнику. — Конечно, он стрелял, но теперь больше не будет…

Игнатьевский вдруг побагровел, дёрнулся было к директору лесхоза, но его удержал участковый Тотемского РОВД. Они прекрасно понимали, с кем имеют дело, не раз убеждались, что уговоры, угрозы или посулы немалых денег оставались пустым звуком и для бывшего егеря Алексея Попова, и для директора лесхоза Александра Горчакова. Тем более, что им был известен иной путь остаться безнаказанными, о котором спустя несколько дней стало известно фактически всем, только не все отнеслись к этому одинаково…

Так уж получилось, что сразу передать районному охотоведу Архутику протокол о задержании Игнатьевского во время незаконной охоты на лося и изъятый у него затвор карабина «Лось», как вещественное доказательство в содеянном, директор лесхоза не смог — охотовед находился в отъезде. Но утром следующего дня Горчакову позвонил начальник Тотемского РОВД и, не стесняясь в выражениях, потребовал вернуть затвор от карабина его законному владельцу как незаконно изъятый у него. На что Александр Анатольевич заметил рассерженному начальнику милиции, что руководитель лесной охраны Тарногского района имеет полное право останавливать любые действия браконьеров на своей территории, особенно если некоторые сотрудники органов внутренних дел Тотемского района сами участвуют в браконьерской охоте.

Дня через два Горчаков лично передал протокол на Игнатьевского и затвор от его карабина районному охотоведу Архутику. Уже отъезжая от его конторы, Александр Анатольевич вдруг увидел затормозившую милицейскую «Волгу» с мигалкой, из которой не торопясь вышел начальник Тотемского РОВД. «Опоздал, — усмехнувшись про себя, удовлетворённо подумал директор лесхоза, — не на тех напали». Хотя позже никак не мог отделаться от непонятного тревожного чувства. До этого Попов не раз с ожесточением говорил ему о непорядочности районного охотоведа, правда, ничего конкретного. К тому же здесь-то факт браконьерства Игнатьевского можно считать доказанным…

Пару недель спустя, когда закрутили собственные проблемы в лесхозе, Горчаков поехал по делам в Тотьму и на улице райцентра неожиданно столкнулся, что называется нос к носу, с Игнатьевским. Тот был явно навеселе, потому, очевидно, и не в меру разговорчив.

— Ну что, написали протокол? — совершенно незлобиво рассмеялся он. — А где та бумага теперь? Правильно, ей только туда и дорога… Затвор от карабина отнял, законник? Да он уже давным-давно у меня. Работает… Понял? А ты мяса лосиного пожалел… Ну и кто ты теперь есть?

Последние слова браконьера резанули Горчакова по сердцу обиднее любых оскорблений. Действительно, кто же он тогда? Выходит, Архутик вернул затвор Игнатьевскому? На каком основании?

Всё разъяснил Горчакову начальник Вологодского управления охотничьего хозяйства Солдатенков, к которому приехал возмущённый действиями районного охотоведа директор Тарногского гослесхоза. Выслушав его, Валерий Дмитриевич с неподдельным изумлением заметил:

— Александр Анатольевич, о каком протоколе вы говорите? Вот спортивная лицензия на отстрел лося в вашем районе, выданная самим Архутиком…

Тогда-то до Горчакова вдруг дошло, зачем приезжал к районному охотоведу начальник Тотемского РОВД. Он попытался было объяснить всё Солдатенкову, но тот, снисходительно усмехнувшись, посоветовал ему не заниматься склоками.

Александр Анатольевич с минуту недоумённо смотрел на него, затем, побледнев, сдержанно произнёс:

— Выходит, в народе верная молва идёт, что все вы тут браконьеры в законе?

Солдатенков слегка качнул головой, не то соглашаясь с этим доводом директора гослесхоза, не то протестуя, и вдруг громко расхохотался.

— Да наслышан, наслышан я о ваших бредовых идеях, — сказал он, — чтобы охотугодья закрепили за вашим лесхозом в длительное пользование. А то мы, мол, только выбивать зверя по лесам мастаки… Был тут у меня не так давно егерь из вашего района, Попов, кажется… Увольнялся и недовольство своё одновременно проявлял, мол, не сокращаем товарный отстрел лося, уничтожаем поголовье… А по данным учёта, в Тарногском районе поголовье лося как раз и растёт. И вы там бросьте мутить воду, лучше бы занимались биотехническими мероприятиями, а то лишь солонцы уничтожать можете, революционеры! Пока я на этом месте, никакой самодеятельности у вас в районе не допущу.

— Это не самодеятельность. Надо ещё посмотреть…

— И смотреть нечего. — взгляд Солдатенкова стал холодным и жёстким. — Наши егеря с охотоведом у вас в районе делом занимаются, на их плечах и биотехния, и охрана животных, и учёт… А кому ещё работать? Охотобщество пятилетку целую, наверное, уже бездействует, его давно бы разогнать надо, да вот Архутик против — жалко ему, видите ли, вас. А вы вместо благодарности оговариваете лучшего охотоведа в управлении…

Горчаков не стал возражать, лишь махнул рукой и ушёл — бесполезно тратить слова на того, кто тебя не хочет слышать. Хотя уже по дороге домой, немного успокоившись, Александр Анатольевич вынужден всё же был признать, что в речах начальника охотуправления скрывалась и частица болезненной истины. Ситуация в районном охотобществе действительно сложилась паршивая. А если совсем уж честно, то его лет семь вообще не существовало. Все это знали и понимали — причиной тому была вынужденная бездеятельность председателя охотобщества Георгия Пешкова. Его случайно подстрелили на охоте, он длительное время болел и, естественно, что-либо организовывать или контролировать работу практически уже не мог. Перестали проводиться заседания правления, собрания охотников, в то же время лицензии распределялись лично Пешковым…

Однако самое странное заключалось в том, что руководство областного Общества охотников и рыболовов почему-то не замечало сложившейся ситуации в районе. Более того, молчал и Архутик, но при случае он обязательно сочувственно повторял, что к пострадавшему Пешкову надо относиться с пониманием, по-человечески…

И вдруг как гром среди ясного неба — с согласия руководства областного Общества охотников и рыболовов Колинское охотхозяйство в Верховье стало территорией Государственного резервного охотничьего фонда (ГРОФ). Одним росчерком пера чиновников Верховский охотколлектив лишился своих угодий, которыми теперь распоряжался районный охотовед Архутик. Взамен охотуправление выделяло районному охотобществу участок в другом месте. В результате охотники Верховья вынуждены были приобретать у Архутика государственные охотничьи билеты, чтобы иметь возможность охотиться. И получалось, что за годы бездействия Георгия Пешкова Тарногское охотобщество потеряло треть своих членов — с 600 оно сократилось до 230.

Более того, по признанию председателя областного Общества охотников и рыболовов В. Каплина, в шести районах из двадцати общества ликвидированы по причине своей несостоятельности. Иными словами, их охотугодья перешли в ведение охотуправления? Ну а самые слабые на сегодня общества охотников и рыболовов — в Тарногском, Нюксенском и Тотемском районах. Интересно, какая судьба ждёт их?

Однако самое любопытное стало известно гораздо позже — инициатором странного и неравноправного обмена охотучастками в Тарногском районе был Виктор Васильевич Архутик. Более того, председатель охотобщества Георгий Пешков сразу поддержал в этом районного охотоведа. Хотя он не мог не понимать, чем подобное обернётся для охотников Верховья. Кому выгоден был такой обмен, вскоре стало ясно — переданный охотобществу участок ГРОФ оказался вообще необустроенным и бедным на лося, кабана и пушного зверя, численность которых ещё надо было восстанавливать не один год. Архутик со своими егерями просто выбил лося и кабана товарным отстрелом. В последние годы в районе отстреливалось до 150 лосей за сезон для сдачи мяса в магазины. 75 % от суммы за его реализацию получало охотуправление, а 25 % шло на дополнительную зарплату егерям. И этот источник дохода они терять не собирались. Однако на заседании правления районного Общества охотников и рыболовов, куда были приглашены и егеря вместе с Архутиком, многие охотники выступили против такого поголовного отстрела животных. Они заявляли, что плотность лося в районе не такая большая, что тем самым можно истребить воспроизводственную часть лосиного стада в районе. Ведь отстреливали в основном только крупных лосей, а это отрицательная селекция, как говорили охотоведы, сеголеток не стреляли из-за малого их веса. Однако в команде Архутика среди егерей никогда охотоведов не было, так что проблемы такого рода их явно не интересовали… Вот почему им нужна была эта афера с обменом охотучастков.