Валерия Башкирова - Вещи века Страница 12

Среди приехавших были изобретатели, надеявшиеся вывести в свет свои детища, бизнесмены, желающие наладить продажу новой продукции, и просто зеваки со всей страны, без которых и в то время, и поныне не может пройти ни одно значительное мероприятие. Чего только ни насмотрелся народ в те дни! И разные бытовые приборы, и промышленная технология, и развлекательная индустрия, и просто всякая всячина, которую словами не описать. На третий день работы выставки мимо стенда с молнией, тонущего в изобилии разнообразных экспонатов, проходила ошалевшая от увиденного молодая пара.

– Посмотри! Что это за любопытные крючочки? – кокетливо спросила дама.

– Это абсолютно новая застежка, которая позволит вам застегивать ботинки при помощи только одной руки. Берете за вот эту подвижную часть, – подробно, как обычно, начал объяснять Джадсон, – и плавным движением начинаете перемещать ее под углом 30° вверх.

Недослушав и половины подробностей, посетители удалились поглазеть на чертово колесо, вокруг которого толпилось огромное количество людей. Какие уж там мелочи! Джадсон еще долго и занудно бубнил что-то в пустоту. И с горечью потом констатировал: подлинного внимания на его изобретение тогда не обратил никто.

Но, невзирая на первую неудачу, Джадсон решил продолжать.

Ближайший друг, который теперь мог застегивать ботинки одной рукой, горячо поддерживал его планы по расширенной рекламе молнии. Несмотря на апатию публики, Джадсон ни на секунду не сомневался, что он изобрел отличную вещь. Очень скоро он со своим партнером Левисом Уокером открыл Universal Fastner Company, которая занималась изготовлением и продажей молний. Но продажи почти не шли. Компания переживала тяжелые времена.

Технология изготовления хитроумной застежки была столь сложна, что цена на нее вдвое превышала цену юбки или штанов.

Для этого было несколько причин. Во-первых, молния выглядела откровенно непривлекательно. Во-вторых, она частенько заедала. В-третьих, всем казалось, что разобраться, как пользоваться подобной конструкцией, немыслимо, и поэтому продавать молнии приходилось вместе с двухстраничной инструкцией. И наконец, технология изготовления хитроумной застежки была столь сложна, что цена на нее вдвое превышала цену юбки или штанов. Все обстоятельства были против Джадсона.

Возможно, молния так и не покорила бы мир, если бы ей не помог уже в начале нашего столетия предприимчивый шведский инженер Гидеон Сундбэк. Universal Fastner Company наняла его для усовершенствования молнии. Сундбэк увеличил количество крючков и сделал молнию более элегантной и легкой, что впервые дало возможность использовать ее не только для ботинок. В 1914 году в компанию, которую учредил Джадсон, поступил первый крупный заказ: почтовая служба решила использовать его изобретение на своих сумках. А вскоре молнии заказала армия для обмундирования и военного оборудования (шла Первая мировая война). В 1923 году компания B. F. Goodrich использовала молнию на своих резиновых галошах. А к концу 20-х наконец стали применять молнию в одежде, в особенности детской, при этом реклама в один голос утверждала: «Ваши дети смогут одеваться сами!» Дела пошли лучше, правда, не настолько, чтобы всерьез совершенствовать разработки и тратиться на рекламу. Но Джадсон не дожил и до этих скромных успехов своего изобретения. Он скончался в 1909 году в возрасте 63 лет.

Мужчины столкнулись с серьезными проблемами. Во-первых, они забывали застегнуть молнию, а во-вторых, оказалось, что молниеносно застегнутые брюки зачастую могут нанести физический ущерб.

Настоящая жизнь молнии началась в 1937 году. Французский модельер Жан Клод, человек не только со вкусом, но и с коммерческой жилкой, решил использовать ее в своих работах. Исключительно для эпатажа. Он поместил ее не на ботинки или сумку, а на брюки. Публике понравилось. Продажи стремительно поползли вверх. Правда, довольно быстро мужчины столкнулись с серьезными проблемами. Во-первых, они забывали застегнуть молнию, а во-вторых, оказалось, что молниеносно застегнутые брюки зачастую могут нанести физический ущерб. По Европе и Америке пошли анекдоты, что только добавило популярности изделию. Сегодня в Интернете есть специальный сайт, посвященный оказанию первой помощи в случаях защемления.

Кинозвезды и музыкальные кумиры уверенно водрузили зиппер на Олимп сексуальности и стиля. В 1953-м вышел фильм «Дикарь». Главную роль в нем исполнил Марлон Брандо, эффектно застегивающий и расстегивающий молнии в самых неожиданных местах. Картина имела дикий успех, став по большому счету первым фильмом про байкеров. Сага о байкерах прославила это движение. Она обозначила и их основные атрибуты: мотоцикл, штаны с бахромой, кожаная куртка. Причем и на штанах, и на куртке неизменно присутствовала грубая металлическая молния.

Никто и не заметил, как робкий отпрыск джадсонского воображения проник во все сферы современной жизни и сделался незаменимым. Потребовалось 60 лет ежедневной практики застегивания на молнию, чтобы представленная Levi Strauss новая модель джинсов на пуговицах поразила публику смелостью предложенного решения. Каким оригиналом надо быть, чтобы застегивать джинсы на пуговицы вместо молнии и возиться с непривычки битых полчаса в узкой примерочной кабинке!

В общем, история изобретения молнии – грустная история. А три буквы YKK, как правило, украшающие язычок зиппера на ваших штанах, не имеют ничего общего с именем Виткомба Джадсона. Это просто название ведущей японской компании по производству этих суперудобных застежек.

7

Вторая кожа

Чулки, надо вам сказать, были известны как минимум с XI века (в России – с первой половины XVI века). Тогда они были шитыми или вязаными. Шили их из бархата, шелка, сукна или меха.

Верхом совершенства были вязаные чулки длиной от полутора метров с кожаной подошвой. Собираясь в гармошку, они держались на ноге без подвязок, но ходить в них было крайне сложно. Может быть, поэтому в те времена чулки носили только мужчины. Женщины решились надеть их только во второй половине XVI века, после того как пара шелковых чулок была подарена английской королеве Елизавете. Чуть позже, в 1589 году, был изобретен станок для машинной вязки, и с этого момента чулки стали не только доступнее по цене, но и элегантнее. Знатные особы украшали их вышивкой, лентами и даже драгоценными камнями. А в середине XVIII века появились ажурные чулки. Их ввела в моду маркиза Помпадур, фаворитка Людовика XV. Примерно тогда же была изобретена машина для круговой вязки. На ней и были изготовлены чулки, в которых в 1800 году из Франции в США бежал Элетер Ирене дю Пон де Немур, ученик тогдашнего светила химической науки Антуана Лорана Лавуазье. Молодой аристократ, который в Америке стал просто Дюпоном, и не помышлял о том, чтобы создать многопрофильный химический концерн мирового масштаба. Тогда он думал лишь о том, чтобы наладить производство пороха, столь необходимого постоянно расширяющемуся молодому государству. И он сделал это! Дюпону удалось найти полтора десятка компаньонов, собрать с их помощью $36 тыс. и в 1802 году основать близ Уилмингтона, штат Делавер, собственную компанию, получившую название E. I. Du pont de Nemours (в DuPont она была переименована уже в XX веке). Порох получился отменного качества – благодарность Дюпону высказал сам президент Томас Джефферсон.

Пожалуй, на этом короткий список личных заслуг г-на Дюпона можно и завершить. Еще короче послужной список его детей и внуков. Главное, что они сделали, – это удержали завещанную им компанию на плаву и тем самым сохранили для потомков доброе имя ее основателя. И лишь через 100 лет после появления Дюпона в США, когда стало окончательно ясно, что на одном порохе далеко не уедешь, три правнука основателя – Томас Коулман, Пьер Самюэль и Альфред Ирене Дюпоны – приняли эпохальное решение и приступили к масштабной реорганизации компании. В 1902 году DuPont стал многопрофильным концерном, который сделал ставку на разработку новейших материалов, каковым является и сегодня.

Пряжа и иглы становились все тоньше, появлялись все новые и новые станки, а чулки выходили все более элегантными и дешевыми.

Тем временем пряжа и иглы становились все тоньше, появлялись все новые и новые станки, а чулки выходили все более элегантными и дешевыми. Одна беда: они растягивались на коленках и пятках. Иногда так некстати! Ведь теперь чулки превратились уже в деталь исключительно женского гардероба, мужчины любовались ими лишь со стороны. Впрочем, юношу, который в скором будущем произвел революцию в мире моды, все это не интересовало. Уоллеса Каротерса, родившегося в 1896 году в Бурлингтоне, штат Айова, вообще мало что волновало, кроме формул и молекул.

В 1915 году, когда он еще даже не окончил колледж, Уоллеса пригласили на должность преподавателя химии в университете штата Иллинойс. В 1926-м, едва получив докторскую степень, Каротерс стал профессором Гарвардского университета. Наконец, в 1928-м молодой ученый, уже прославившийся исследованиями, возглавил отдел органической химии в экспериментальной лаборатории компании DuPont (годом раньше компания выделила $20 тыс. на финансирование фундаментальных исследований). В его распоряжение поступило дорогое оборудование, лучшие лаборанты, и ему дали полную свободу действий. К 33 годам Каротерс стал таким известным, что его мнением интересовались ведущие химики мира. Его даже избрала в свои ряды Национальная академия наук, до тех пор не признававшая ученых, работающих в промышленности.