Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6385 ( № 38 2012) Страница 12

Портфели, раскладушки, абажуры,

Перчатки и ботинки на меху,

Навалом книги - той ещё культуры,

Газеты - я купить их не могу.

Мы это всё обшариваем юрко,

Кладём в пакеты - их немало тут,

На остановках - длинные окурки,

Подсушим дома - на табак пойдут.

И ничего, что я поэт известный, -

Ведь я не унижаюсь, не прошу,

Я на халяву добываю честно

В столовой школьной кашу и лапшу.

Не гопник я и не хожу на "дело",

И не за что прогнать меня взашей.

Ах, только бы рука не оскудела

У новых русских, у нуворишей.

1994

БОМЖ

Я быстро съем и скоренько уйду.

Снять сапоги?.. Но мы же не в июле!

В них нет носков.

Вчера стирал на льду,

У проруби[?] Они и утонули.

А руки вымыл[?] Рюмку? Я готов.

Но лишь одну, не полную[?] Ну с Богом!

Не надо мне, не надо пирогов,

От них изжога[?]

Мне бы щей немного.

У вас такая вкусная еда!

Особенно вот этот синий творог.

Я чай люблю без сахара[?] Да-да,

Без сахара, он нынче слишком дорог[?]

Задвижка, три замка[?]

Хитро, хитро!

Такси? Абсурд!.. Я ваньку не валяю.

А нет у вас жетона на метро?..

Ну ладно, доберусь[?] Доковыляю.

Мне тяжело с приличными людьми,

Язык коснеет, и слова, как гири[?]

Тебе автограф, Вася?.. Ну прими,

Тупым гвоздём, на кафеле, в сортире.

04.10.92.

* * *

Где все?

Хочу спросить - и не могу.

Где вы живёте, девочки худые?

Куда девались парни налитые?

Ещё видны их тени на лугу.

С ума сойти,

Как поглядишь вокруг:

Откуда это вдруг

                             по всей округе

Шныряющие полчища старух

И редкие трясучие пьянчуги?

Да это ж поколение моё,

Опущенное жизнью на колени, -

Бессмысленное, странное житьё,

Чего  в нём больше -

                                    боли или лени?

Да это же ровесники мои,

Которых будут хоронить

бесплатно, -

Хозяева судеб и короли,

Из страшных снов

пришедшие обратно.

Привет вам всем,

                              бомжихи и бомжи,

Бездомные, безрадостные братья,

Колючие, как старые ежи,

Немодные, как ситцевые платья.

Товарищ мой, философ и поэт,

Вон там ручей, лицо своё умой-ка,

И ничего, что ты на склоне лет

Слоняешься с клюкою по помойкам.

Последнее достоинство блюди,

Быть не у дел - несчастье, а не поза:

Поэзия осталась позади,

А новым русским не нужна и проза.

Но всё же  что-то

                              в этой жизни есть

Помимо водки, пищи и жилища -

Какая-то пророческая весть,

Понятная униженным и нищим.

РЫНОК

Не спрашивай, кто здесь кто,

Не спрашивай, что почём.

Сегодняшний мир - лото.

Ты пойман и обречён.

Не нужен здесь опыт наш,

Забыты и долг, и честь.

Обманешь - значит, продашь -

И будет, чего поесть.

А если не можешь врать,

Срываться на мат и крик,

Не хочешь нахрапом брать -

Ложись помирать, старик.

И в царство теней тотчас

Тебя сопроводит смех...

Не надо крылатых фраз,

Они - прошлогодний снег.

* * *

Вот и кончилось время ошибок,

Начинается эра удач.

Я ещё не отвык от ушибов,

Но уже тороплив и горяч.

И смягчёнными стали провалы

В глубину -

                      в пустоту, в немоту,

Потому что - бродяга бывалый -

Я провал за провал не сочту.

Предпочту перебранке беседу,

Не приму за любовь суету,

Не ступлю по готовому следу,

Журавля не убью на лету.

Мне не надо цветов и оваций

За обычное дело побед,

Лишь бы только собою остаться,

Не нарушить последний обет.

Что гадать теперь -

                                 выйдет, не выйдет,

Если всё наконец по плечу!

Мне так мало осталось предвидеть,

Что предвидеть уже не хочу.

* * *

Не пришла, а обрушилась осень,

Я не думал, не звал, не хотел.

Мрут друзья, как трава на покосе.

Взмах за взмахом - и мир опустел.

И стою я - лохматый репейник,

Обойдённый жестоким косцом,

Не годящийся даже на веник,

Что лежит под хозяйским крыльцом.

А ведь были рассветы и росы!

И в малиновых шапках моих

Копошились изящные осы

Каждый день, каждый час,

каждый миг.

Но колосья просыпали зёрна,

И косец задремал во хмелю.

Всё прошло, что я слишком упорно,

Безнадёжно и нежно люблю.

«Я работаю в цехе – Россия»

«Я работаю в цехе – Россия»

Вячеслав Богданов предстаёт перед нами собранным человеком, цельным и духовно содержательным, а как поэт - с безусловной одарённостью и редкой нравственностью, что и решает, в общем-то, судьбу художника: талант и воля к честности, к совестливости, к труду, положенному на порог отчей избы, земли Русской.

Вячеслав Богданов был очень русским человеком и беспощадным поэтом русским был. Его, не сомневаясь, надо ставить в тот золотой круг русских поэтов, рано и трагически распрощавшихся с жизнью,  в круг Дмитрия Блынского и Николая Анциферова, Анатолия Передреева и Николая Рубцова.

С Тамбовщины сельский паренёк явился в 1953 году на Челябинский металлургический завод, стал знаменитым поэтом на Урале, а в 1975 году погиб в Москве.

Рыжий берег травою окутан,

Здесь ничьи не остались

следы.

Я не знаю,

Он взялся откуда,

Этот камень у чёрной воды.

Мы не можем и не сможем никогда указать пальцем, через какой чёрный камень "запнулась" и не перешагнула краткая стезя поэта, камней чёрных на пути не только русского поэта, но и русского народа много, потому поблагодарим Вячеслава Богданова за сотворённое: оно прекрасно, искренне, оно - живое существо: то цветком расцветёт в душе у нас, то слезою матери русской очи нам освежит[?] Вячеслав Богданов, друг мой первый, если бы чуток пожил бы, пожил бы ещё чуток, ведь лишь приготовился, лишь в полный рост поэта распрямился!..

Но он возвращается к нам светлый, русский, добрый и неповторимый, как его отчий край, как его Россия, родина наша, зовущая и лебединая.

Вячеслав Богданов - настоящий поэт. А настоящий поэт - гневный, но добрый, внезапный, но мудрый, трудный, но прекрасный!

Господи, ну обереги его слово на путях грозных! Сбереги и дай простора ему.

Валентин СОРОКИН,

лауреат Государственной премии России, поэт

«На краешке своих обид»

«На краешке своих обид»

ЛИТРЕЗЕРВ

Татьяна ТОПАРКОВА

* * *

Там пустота стоит в воротах

И по-сиротски просит хлеба,

Я променяла волю неба