Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6473 ( № 30 2014) Страница 12

Но денег не хватит даже долги раздать.

Вчера в саду зацвела твоя алыча.

Пока хватает бумаги и сургуча,

Пока жива, я буду тебе писать...»

«...Вот, дура старая, выжила из ума.

Строчит, зараза, в сутки по три письма!

Да благоверный в раю их читать ослепнет...»

Сиделка сплюнет, лист поднеся к огню,

И край подола бережно отогнув,

Одним движеньем сбросит горячий пепел.

РУКОПИСИ ГОРЯТ

«Стихами я печку топлю»

Памяти поэта Анатолия Илларионова

Нынче такая зима, как в последний раз, –

Стоит ли тратить силы в такой глуши?

Сшей мне из тёплой шерсти десяток фраз,

Если не можешь – бог с ним, хоть напиши.

Я здесь – легко, без надрыва, да и к чему

Гром откровений в краю индевелых мхов.

Знаешь, пока я слушаю тишину –

Может, навяжешь мне потеплей стихов...

Этот глухой, безжизненный звукоряд

Лечит от всех недугов и прошлых слёз.

...Как хорошо, что рукописи горят.

Если б не это, я бы совсем замёрз.

ГОЛУБЯТНЯ

Если что от меня и останется – не ищи.

Вечность не стоит минуты сна. Бесконечность – шага.

Помнишь белую голубятню? Вот от неё ключи.

Будет легко – танцуй.

Больно – плачь.

Тяжело – кричи.

Лихом не поминай. И вообще поминать не надо.

Если что обо мне и спросят – скажи, как есть:

Мол, отошёл на минутку к колодцу. Сказал: «Не ждите».

Там он – махнёшь рукою за дальний лес –

Вон до той радуги,

после – влево,

потом окрест

и до самой весны, не сворачивая, идите.

Если кого и возьму с собой – то тебя.

В каждой строке, в каждой ноте отпетых с тобою песен.

Кстати, от голубятни слева не вырывай гвоздя

Просто – да мало ли –

Всяко бывает

Я приходя

Там оставляю ключи. Не вернусь – ну, другой повесит...

ГОНЧАР

Не жди конца времён, не думай об исходе.

Сними корявый нимб, купи гончарный круг.

Ремесленнику с рук халтурный обжиг сходит –

Творцу же никогда ничто не сходит с рук.

А в прямоте своей земная ось наклонна.

И мир ей дан в упор, как грифелю – доска.

Но средоточьем всех амбиций Вавилона

Ты лепишь куличи из мокрого песка.

А впрочем – суета. Бери смелей и выше,

В растянутом трико взойди на горний трон.

И ежели пророк отечеством не вышел –

Так то у нас, творцов, позвольте, испокон.

Но припадает жизнь на все четыре лапы,

И, плоская, бежит из-под ноги Земля...

Ложись черновиком под свет зелёной лампы,

Доверив гончару начать тебя с нуля.

И разве что теперь, под бреющим полётом

Тончайшего резца, пронзящего вот-вот,

Неизданный никем, но тёртый в переплётах

Оденешь, наконец, последний переплёт.

Рядами корешки глядят с широких полок,

Под скрип земной оси развёрнуты торцом.

Работает гончар – и танец глины долог.

И обжигая Мир, он кажется Творцом.

Сергей НИКОЛЬСКИЙ,

ГРОНИНГЕН, ГОЛЛАНДИЯ

* * *

Поменять расписное, цветное на серое.

Поселиться в сарае без света и радио,

не узнав, чем закончилась пятая серия.

Не узнать, чем закончится смута в Ичкерии.

Никого не печаля и сильно не радуя...

Покупать мешковатое, чтобы не меряя.

Позабыть про людей из-за сильного голода.

Испугаться, что пять, а ещё не прополото.

Жить и жить, где никто за меня не поручится,

где не видно Америки вместе с Европою,

всё равно мне от смерти сбежать не получится,

а от жизни попробую.

* * *

Не забыть ему небогатой событьями,

спокойной, покатой, прямоугольной

не освещённой софитами и окольной,

незащищённой жизни.

Которая продолжается,

потому что что-то жарится на плите,

потому что надо успеть к открытию

и жена у зеркала наряжается.

Не забыть про детей, которые в темноте

рассказывали страшное про отлитую

из меди статую, отрытую,

стоящую в парке на пьедестале,

про людей, которыми они стали,

и кому теперь обременительно встать со стула,

у которых так же стремительно пролетела...

Так же неосознанно проскользнула...

* * *

Здесь почти никого заточкой не протыкают,

и жизнь человека через куртку не протекает,

а выспавшись после вчерашней дури,

вчерашней бури,

выживший стучит по клавиатуре

и, выходные свои оплакав,

подготавливает презентации (или как их?).

И я своё тело к этой пристани пришвартую,

К пристани спокойной и не искрящей,

ежедневной, субботней, потом воскресной.

Где держать сигару? В руке? Во рту ли?

Объясните, я не курящий...

Не курящий и сам не местный.

НИДЕРЛАНДСКИЙ ПЕЙЗАЖ С ВЫСОТЫ ПТИЧЬЕГО ПОЛЁТА

Солнце слепило зимой и весну обещало,

люди земные клялись, начинали сначала,

ночь наставала, луна их назад возвращала.

И на равнине – от Ассена до океана,

что-то бубнили потом покаянно о времени трудном,

об окаянной привычке, о смутном, о крупном

и просыпались от звона пустого стакана.

Вот они встали и вышли на площади града,

вот они в таре уносят пустую посуду,

рада чему-то толпа,

у суда тарахтит эстакада,

люди повсюду!

Вот женихи провожают невест из чертога,

в зеркало каждая дева глядится

и не наглядится...

Захомутала голландца чертовка с востока,

захомутала бельгийца.

Из Приднестровья на запад летят голубицы,

аж до Флорид долетают и до Калифорний,

сразу готовы влюбляться,

навеки влюбиться.

хочется быть им за сильным,

живым и за сытым.

А у Днестра под землёю

мужчины лежат в униформе,

каждый надёжно засыпан.

(Кто же захочет пойти за убогих, убитых?)

Роз не хватает, поедем на рынок купить их,

химию в вазу насыпем

и свежими долго продержим.

Едет кортеж за кортежем.

Стража застыла на страже, а дирижёры за пультом,

пушка гремит в Бауртанге у самой границы,

хоры церковные песню заводят в больнице,

чтобы счастливее были больные инсультом.

Руки и ноги, и что-то ещё выступает из торса,

он прохудился за годы, сломался, истёрся,

вот на прогулку его на колёсах вывозит сиделка,

поит калеку бульоном, гранатовым соком,

возле окурка очки, возле копчика грелка.

Кто-то здоровый идёт по дороге,

жену обнимая.

Птица кружится над низкой землёю,

над морем высоким –

всё это видит и ждёт наступления мая.

* * *

Посторонний в ночном районе, где все друг друга...

Успей до закрытия, запыхайся! Держись упруго.

Кассирша в кассе, кривей и страшней Пикассо,

Глядит словно ты ворюга: давай, покайся!

Незнакомая местная женщина взглянет мельком,

решит – ты слишком крупный по здешним меркам,

но посмотрит снова, подумает и, прощая –

тронет, поправит волосы, обещая...

Теги: Вадим Гройсман , Инга Карабинская , Сергей Никольский

В Доме поэзии у Андрея Дементьева

Первый в России Дом поэзии

Фото: Фоторепортаж Евгения Федоровского

В Тверь, в Дом поэзии Андрея Дементьева, который открылся год назад, приехали деятели политики, культуры и искусства: Чрезвычайный и Полномочный Посол Азербайджанской Республики в РФ Полад Бюль-Бюль оглы, руководитель аппарата Госдумы РФ Джахан Поллыева, сенатор, легендарный хоккеист Вячеслав Фетисов, поэтесса Лариса Рубальская, певец Марк Тишман.

В областной академической филармонии состоялся праздничный концерт. Приветствуя участников и зрителей, губернатор Андрей Шевелёв отметил, что Дом поэзии Андрея Дементьева появился как нельзя вовремя. Об этом свидетельствует живой интерес, c которым наши земляки встречают каждое событие в этих стенах.

Полад Бюль-Бюль оглы и Андрей Дементьев

пустились в пляс Аплодисменты гостям

Джахан Поллыева пела и читала стихи Поэтический мастер-класс

Теги: литературный процесс

«Сетовать грешно»