Станислав Аверков - О любимых гениях и о себе Страница 12

Поэтому и приходилось доказывать начальнику учебной части лагеря Попову: группа альпинистов выбрала для своего восхождение самый безопасный надежный маршрут, что она целый год тренировалась, ожидая, когда наступит желанное время поединка с вершинами.

Группа – это не случайные альпинисты. Хорошо знавшие друг друга, Лёня, Сергей, Таня и Стас работали в разных организациях, связанных с ракетостроением. После работы собиралась в гранитном карьере на окраине города, на возвышенном берегу Днепра. Вместе тренировались, строили планы на лето. У них уже было готово свое схоженное отделение для состязания с кавказскими вершинами.

Осталось совсем немного времени до отпуска. Сергею оставалось совсем немного до выпуска отчета о внедрении нового технологического процесса в сборочном цехе рулевых ракетных движков. У Стаса был перерыв в испытаниях в Тюра-Таме. Таня тоже не была связана в августе с ракетными стартами. Леня закончил внедрение своего рационализаторского предложения в приборном цехе. Они были готовы к тому, чтобы поезд умчал их на Кавказ.

Но Кавказ их встретил сурово – тучи ползли с Черного моря к Главному Кавказскому хребту и полоскали его дождем и снегом. И все же когда в небе стали появляться просветы, начальник учебной части внял просьбам альпинистов, выслушал мнения инструкторов и принял решение – пора выходить на маршруты, засиделись спортсмены в своих комнатах.

… Вершина – пик Треугольник. Его высота более четырех тысяч метров. Он был тренировочным перед восхождениями на более сложные пики. Но этот пик всегда славился своей непредсказуемостью, поэтому на него не пускали новичков.

Группа вышла на маршрут ранним утром. Основная часть маршрута уже была пройдена. До вершины оставалось чуть более ста метров. Стас не услышал крик Сергея. Тот был за гранитным перегибом. О его продвижении Стас мог судить по натягиванию Сергеем связывающей их веревки. Камень стремительно выскочил из-за перегиба. И сразу мозг Стаса отключился. Когда Стас очнулся, первое, что увидел, были скалы над ним, а с боку – дальние вершины. «Какие они красивые!» – подумал Стас. Но у доктора было слишком суровое лицо. Почему он направил на него, на Стаса, шприц?

… Автобус трясло на разбитом асфальте. Но в салоне была тишина! Напряженная тишина! Пассажиры вслушивались в слова Толика:

– Стас! Пойми меня! Я – дурак! Ты меня прости! Я поверил ребятам. Они рассказали о могильной плите над твоей могилой. Я. дурак, поверил!

– Ну, что ты, Толик! Всякое в жизни бывает…Высоцкий о нас, альпинистах, сложил прекрасную балладу.

Здесь вам не равнина,Здесь климат иной –Идут лавины одна за однойИ здесь за камнепадом ревет камнепад, –И можно свернуть, обрыв обогнуть, –Но мы выбираем трудный путь,Опасный, как военная тропа.

Кто здесь не бывал, кто не рисковал –Тот сам себя не испытал,Пусть даже внизу он звезды хватал с небес:Внизу не встретишь, как не тянисьЗа всю свою счастливую жизньДесятой доли таких красот и чудес.

Нет алых роз и траурных лент,И не похож на монументТот камень, что покой тебе подарил, –Как Вечным огнем, сверкает днемВершина изумрудным льдом –Которую ты так и не покорил.

И пусть говорят, да, пусть говорят,Но – нет, никто не гибнет зря!Так лучше – чем от водки и простуд.Другие придут, сменив уютНа риск и непомерный труд, –Пройдут тобой не пройденый маршрут.

Отвесные стены… А ну – не зевай!Ты здесь на везение не уповай –В горах не надежны ни камень, ни лед, ни скала, –Надеемся только на крепость рук,На руки друга и вбитый крюк –И молимся, чтобы страховка не подвела…

– Стас, неужели эта песня о тебе? Я видел фильм «Высота». Песни из этого фильма великолепны. Они взяли меня за живое. Но сам фильм с какой-то оборванной концовкой. Вот если бы авторы рассказали нам, зрителям, всю правду о том, как спасали погибающих альпинистов, вот тогда бы я поклонился не только Высоцкому, но и авторам, решившим честно рассказать о мужестве горовосходителей. Но фильм получился о беде из-за одного недотёпы. А где же мужество всех во имя жизни товарища?

3. Борьба во имя спасения человеческой жизни

Тревожный сигнал в альпинистском лагере «Джайлык» прозвучал в девять часов утра. Во время очередной радиосвязи руководитель группы сообщил – произошло непредвиденное! Руководство лагеря сразу же поняло – трагедия! Начальник «Джайлыка» В. Г. Марков и начальник учебной части В. П. Попов тут же собрали лагерный совет. Он был немногочисленным, так как подавляющее большинство инструкторов вместе с альпинистами были на восхождениях. Но самый нужный специалист в тот момент, то есть врач, был в лагере. Это был специалист из знаменитого московского научно-исследовательского института скорой помощи имени Н. В. Склифасовского С. Щербаков. Заодно он был и опытным альпинистом. Каждый год он проводил свой отпуск в горах. Он тут же прибежал в радиорубку:

– Пульс есть?

– Есть.

– Каска целая?

– В трещинах, как мочалка.

– Кровотечение?

– Из носа.

– Не из черепной части головы?

– Не видим.

– Приказываю – обложить голову чем-то холодным. Можно даже снегом или кусочками льда во избежание гематомы головного мозга. Тело согревать своими пуховками во избежание воспаления легких.

Обратился к начальнику лагеря:

– Валерий Григорьевич, надо, чтобы вместе со спасотрядом на вершину поднялся и врач. Мне подъем не выдержать. Стар я для этого. Но врач на вершине нужен!

Валерий Григорьевич тут же связался с соседним альплагерем «Улутау». Его начальник А. М. Тебердиев без проволочек ответил:

– У нас пересменка, предыдущая смена разъехалась по домам. Вчера начала заезжать новая смена. Приехал молодой врач-альпинист из Магнитогорска Александр Налимов. Сейчас прибегу с ним к вам.

Валерий Григорьевич сказал Саше:

– Погибает твой собрат альпинист. Только ты сможешь на вершине спасти его, потому что ты и врач – реаниматор, и горовосходитель…

Спасотряд ущелья Джайлык, не медля, вышел к трагической вершине. С ним ушел наверх и Налимов. Это был его второй день в Приэльбрусье. Организм еще не успел приспособиться к высокогорным условиям. «Этот проклятый процесс адаптации! – матерился про себя Саша. – Почему природа не может подсказать способы срочно завершить его в тот момент, когда от врача требуется немедленно выложиться…»

Саша карабкался по скалам, а голова раскалывалась, в глазах черные круги. Пальцы немели, в ушах стучал молот, но он карабкался туда, где он был нужен для спасения жизни…

Инъекции были сделаны. Шприцы уже укладывались в коробочку на спальном мешке, когда Стас приоткрыл глаза, Он смотрел на Налимова, не мигая, но удивленно. Налимов обрадовался этому взгляду! Его усилия спасли человека! Этот взгляд был сигналом – жизнь возвращается к его пациенту на высоте около четырех тысячи метров!

Джайлыковский инструктор альпинизма Владимир Кузнецов выходил из себя: «Неужели травмированного надо спускать на «акье» (по просто народному – корыте или люльке для немощного) так медленно! Надо было бы доставить его в альплагерь как можно быстрее. Но московский врач Щербаков приказал не торопиться, потому что увеличение атмосферного давления при спуске в ущелье пагубно скажется на состоянии мозгов нашего Стаса».

Стаса спускали в акье на тросах по снежно-ледово-скальному кулуару. Под ним был трехсотметровый скальный спуск с террасами. Внизу у подножия стены букашками ползали люди. Их было человек пятьдесят. На помощь джайлыковцам пришли альпинисты из «Улутау». Они ждали, когда травмированный перейдет в их руки, чтобы можно было спустить его на их руках дальше, по кручам на дно ущелья. А пока акья медленно сбрасывала высоту.

Налимов был возле Стаса. Его и Кузнецова привязали к акье. Их задача – оберегать травмированного собственными спинами от ударения со стеной. Пальцы Налимова вцепились в металлическую раму акьи. Его организм во время повышения атмосферного давления из-за спуска медленно приходил в обычное земное существование.

Люлька накренилась. Лицо Кузнецова посерело от ужаса, ведь Стас может выпасть из люльки, хотя и крепко к ней укреплен. Но всякое случаеся! Корпус тела Налимова оказался ниже люльки. Налимов попытался удержать равновесие.

В этот момент Стас приоткрыл глаза впервые во время спуска. «Неужели Стас ожил от испуга?» – подумал Кузнецов. «Не хватало, чтобы травмированный выпал из люльки!» – впервые за долгий день Кузнецов и Налимов испугались.

Но в глаза Стаса ворвались горы. Сознание Стаса зарегистрировало совсем иную картину происходящего: «Как хорошо сейчас! Какие ласковые хребты! Почему лицо врача перекошено? И лицо инструктора черное от ужаса? Им страшно?» И снова сознание Стаса помутнело, расплылось, померкло.