Юрий Мухин - Кто убивал американцев 11 сентября 2001 года Страница 13

Раньше, когда правоохранительные органы действительно боролись с преступностью, от следствия и суда требовалось проводить суд в сжатые сроки после преступления и открыто, поскольку приговором по данному преступлению предотвращали аналогичные преступления. Между прочим, в связи с требованием скорости следствия и суда была введена и норма срока давности, т. е. если суд не удается провести в течение определенного для каждого преступления срока, то его вообще не проводят – бессмысленно, поскольку приговор по такому делу уже никакое преступление не предотвратит. А теперь посмотрим, как развивалось дело Андрея Соколова с точки зрения этого основополагающего принципа правосудия.

Андрей не скрывается, его задерживают и он сразу же и с готовностью во всем сознается, поскольку данный акт является предметом его гордости. Если бы дело происходило в каком-либо захолустном Заплюйске, в котором отсутствует местный отдел ФСБ, то милиция на следующий же день привезла бы Соколова к судье и судья назначила бы ему 10 суток, чтобы не разбираться, является ли мошенничеством невыдача зарплаты, и предоставила бы Соколову бесплодно жаловаться на себя в кассационные инстанции и в газеты. Такой суд был бы заведомо несправедлив, но принцип правосудия – быстрота и наглядность – был бы соблюден.

А теперь посмотрите, как это происходит в Москве, в которой на Лубянке кормятся тысячи паразитов Федеральной службы безопасности. ФСБ возбуждает против Андрея дело по обвинению его в терроризме и радостно начинает вести следствие целых 2 года! А что расследовать, если все было известно в первый же день? У меня нет материалов того дела Соколова, но мы публиковали страницы из 30-ти томов дела на Губкина, который в это же время сидел под следствием по обвинению в насильственном захвате государственной власти. И читатели «Дуэли» помнят, что там на многих страницах шли протоколы допроса Губкина, в котором следователи Федеральной службы безопасности настойчиво пытались выяснить, откуда коммерсант Губкин взял 100 долларов, чтобы сделать своей жене подарок к дню рождения в тысяча каком-то году. Какое это имеет отношение к захвату власти в России – к тому, в чем Губкин обвинялся? А никакого, но если держать подследственного годами в следственном изоляторе, то надо же время от времени подшивать в его дело какие-то новые бумаги, чтобы создать видимость работы. Так и с Соколовым. Продержав его 2 года в тюрьме, провели закрытый суд, т. е. поправ наше пресловутое «правосудие» и Конституцию по всем статьям. Почему?

Потому что у настоящих борцов с преступностью задача, искоренить преступность, в связи с чем они проводят суд скорый и открытый. А у российских судов и Федеральной службы безопасности задача обратная – самим вместе с преступниками паразитировать на обществе, на налогах, собираемых с населения. Ведь Андрей Соколов, которого с 19 лет ФСБ таскает по тюрьмам, за свою жизнь не имел заработка, чтобы нормально содержать собственную семью. Но как только его арестовали, он стал кормить десятки капитанов, майоров, полковников в ФСБ. Поскольку на время следствия над Соколовым они получили оправдание тому жалованию, которое они получают и прожирают, а как же – они ведь следствие ведут по делу о терроризме и их служба и опасна, и трудна!

Правда, если говорить об этом конкретном деле, то такому поведению ФСБ вроде бы имеются и другие мотивы. Дело в том, что Андрей Соколов коммунист, не предавший свои идеалы, а работники ФСБ – это сплошь бывшие члены КПСС, предавшие свои коммунистические клятвы. Скажем, руководитель следственной бригады по делу Соколова в СССР был даже парторгом отдела. А как известно, самая лютая ненависть – это ненависть предателя к тому, кого он предал. Например, наибольшие зверства в Великую Отечественную войну творили власовцы-предатели. Немцы просто убивали, а эти норовили еще и поиздеваться. Поэтому ненависть ФСБ, прокуратуры и суда к молодым коммунистам вроде бы объясняется ненавистью предателей к преданным. Но на самом деле это не так. Здесь нет никакой политики, здесь только подлая животная алчность. Ведь уже давно ни в КГБ, ни в ФСБ или ЦРУ в США, никто не вступал, чтобы служить каким-то идеалам или хотя бы Родине. Туда идут, чтобы получать большие деньги при непыльной работе. Нет никаких сомнений, что эти «профессионалы» ФСБ без каких-либо угрызений совести служили бы и в гестапо. Впрочем, гестапо – это неудачный пример. Шеф гестапо Мюллер за такую службу либо повесил бы этих «профессионалов» в назидание другим, либо отправил бы на Восточный фронт в штрафной батальон. Так нагло и тупо имитировать свою деятельность спецслужбы могут только при абсолютно тупых руководителях государства, а абсолютные кретины во главу СССР и США стали поступать в последние десятилетия.

По той же самой причине умственной неполноценности и трусости спецслужбы не решаются подойти к настоящим и не зависящим от них организациям, преступным для их страны. Ведь в чем в данном деле заключается работа спецслужбы? Ей сначала нужно внедриться в преступную организацию, т. е. найти в ней агента, который бы помог арестовать остальных ее членов с поличным. А это фанатики, причем, как мы видели в делах Азефа или Рабина, очень не глупые – такие, которые легко могут использовать саму спецслужбу. Чтобы среди таких людей, готовых на смерть за свое дело, распропагандировать агента, нужен ум, а где его работник спецслужбы купит? Да ведь бывает, что и доводов для контрпропаганды объективно не существует. Ну что, предположим, нынешний работник ФСБ должен говорить агенту? Что, дескать, тот должен рисковать своей жизнью, чтобы захватившей власть в России камарилье было бы удобнее Россию грабить?

С другой стороны, сама преступная организация следит за чистотой своих рядов, и ей ничего не стоит вычислить не только агента в своих рядах, но и захватить самого работника спецслужбы, пытающегося с агентом связаться. Допросить и отрезать ему голову. А нынешним работникам спецслужб не героическая смерть нужна, а большая пенсия. Именно поэтому мы и не слышали, чтобы хоть какая-нибудь спецслужба нынешних времен сумела бы внедрить свою агентуру в любую независимую террористическую организацию и таким путем ликвидировать ее. Это не времена НКВД.

По этим причинам спецслужбы вынуждены поступать чуть ли не стандартно – они сами создают преступные организации и потом либо их «раскрывают», либо время от времени провоцируют их на какие-либо действия. А потом либо арестовывают рядовых участников, ничего не подозревающих и примкнувших к провокаторам, либо стригут дивиденды, пугая общество этими действиями.

У нас в России примером такого подвига ФСБ является уже упомянутое дело Революционно-военного совета (РВС), которое в 2002 г. наконец дошло до суда аж через четыре года после ареста участников. Поскольку это первое в истории постсоветской России дело по разоблачению организации, поставившей себе целью вооруженный захват власти, то оно должно было бы привлечь внимание прессы. И последняя готова была описать подвиг ФСБ, но стеснительные герои невидимого фронта опять вопреки Конституции РФ устроили над своими жертвами тайный суд. И, естественно, неспроста.

Лиц, вознамерившихся захватить вооруженным путем власть в России, оказалось целых 6 человек, которые вообще-то были членами легальной организации большевистского толка, выпускавшей свою газету и ведущую никаким законом не запрещенную пропаганду. После столь длительного ареста четверо из них «сознались», что взорвали памятник Николаю II в селе Тайнинском, заминировали памятник Петру I в Москве и газовую станцию, взрывы которых предотвратила наша доблестная ФСБ. В том, что эти четверо «сознались», ничего удивительного нет, поскольку, как говорит теория, в бесконтрольную спецслужбу должны поступать подлецы, и подлость ФСБ безмерна. Так, к примеру, арестовав чуть позже четверых практически юных женщин и обвинив их во взрыве мусорной урны у приемной ФСБ, они троих, не желавших «признаваться», перевели из изолятора ФСБ в изолятор к уголовницам и устроили там над ними издевательство, длившееся годами. Женщин избивали, одна из них, Лариса Романова, сидела с грудным ребенком и на время написания этих строк так с ним и сидит, Татьяну Соколову, инвалида с детства, нуждающуюся в бессолевой диете и постоянном приеме лекарств, лишили передач и лекарств, в результате, потеряв в весе более 20 кг, эта хрупкая, но мужественная женщина была уже на грани смерти, что, впрочем, не входило в планы подонков ФСБ – ведь ей надо было еще предстать перед судом. Бандиты относятся к женщинам с большей жалостью, но то бандиты, а это работники спецслужбы, и не бандитам с ними соревноваться в подлости.

Так что в том, что из 6 членов РВС четверо «сознались», нет ничего удивительного. Вождя РВС И. Губкина, который явно не сознался бы и знал о ФСБ больше других, обвинили в убийстве аж во Владивостоке человека, которого, как доказало следствие, он не только никогда не знал, но никогда не имел и общих знакомых. Поэтому на суде по «делу РВС» Губкин не присутствовал. Единственный подсудимый, устоявший перед подонками ФСБ, В. Белашев погоды на суде не мог сделать в виду четырех кающихся грешников. Казалось бы – чего бояться? Проводите открытый суд, чего вы прячетесь? И из зала суда поступили сведения, из которых стала понятна скромность ФСБ и прокуратуры.