Герберт Уэллс - Собрание сочинений в 15 томах. Том 15 Страница 13

Я много думал над этим вопросом — вовсе не для того, чтобы распространяться на эту тему в данной книге, а просто для себя. И вдруг мне стало ясно, что, хотя Эдвард-Альберт родился в глухом переулке Кэмден-тауна, в той человеческой плавильне, которая называется Лондоном, отец и мать его, как и их предки, жили в феодальном мире, том феодальном мире, от чьих, пусть даже слабых, пут тринадцать колоний окончательно и бесповоротно избавились полтора столетия назад. Все, что американский читатель найдет странного в моем герое, объясняется именно этой разницей. Феодальный мир! Я нашел ключ. При этих словах все обобщения улетучиваются и факты вновь вступают в силу.

Мать м-сс Тьюлер была уроженкой одного из центральных графств; она родилась под сенью помещичьего дома и получила, так сказать, вполне феодальное воспитание. Баптистские связи объяснялись тем, что Воробышек происходил из баптистской семьи, принадлежавшей к местной общине Кэмден-тауна. Там был приобщен к тайнам религии его дед, но сам Воробышек так и не изведал благодати крещения, и супруги, вероятно, причалили бы опять к англиканской церкви, если бы не его явная неспособность находить нужное место в молитвеннике. Жена чувствовала неловкость за него. С баптистами было проще.

За вычетом этого маленького несходства, у Ричарда Тьюлера было столь же феодальное происхождение, как и у его жены. Он принадлежал к четвертому поколению искусных лондонских ремесленников и работал с фирме, имевшей королевский торговый патент с тех самых пор, как такие патенты стали выдаваться. Счета ее были украшены королевским гербом и надписью: «Основана по указу Его Величества». Дед и отец его тоже всю жизнь проработали у Кольбрука и Махогэни, испытывая так же мало желания покинуть эту фирму, как фирма — уволить их. Само собой разумеется, Кольбрук и Махогэни обеспечивали их пенсией на старости лет, помогали им улаживать домашние затруднения, принимали участие в судьбе их детей.

Именно эти феодальные пережитки, до сих пор проникающие во все области общественной жизни Англии и придающие ее литературе, нравам и понятиям тот специфический тон показного благородства, который так озадачивает и раздражает американцев, были основной причиной того, что наш герой, вместо того чтобы, подобно молодому американцу, молодому еврею или молодому дикарю, бурно наслаждаться своей юностью, продвигался по ней осторожно, так сказать, задом наперед, стараясь уверить самого себя и весь окружающий мир, будто ее вовсе нет, а если б она и была, это не имело бы ровно никакого значения.

5. Отчаянное предприятие

Необузданные юноши только о том мечтают и разговаривают, как бы преуспеть в жизни. У юного Баффина Берлибэнка, поступившего в школу м-ра Майэма приходящим, на короткий срок, пока не освободится вакансия в Моттискомбе, дома царила атмосфера наживы и говорили только о деньгах, откровенно перед ними преклоняясь. Он слышал удивительные рассказы о «молодом Хармсуорте» и «старом Ньюнесе». Молодой Хармсуорт жил прежде в Кэмден-тауне, совсем близко, можно сказать — за углом; отец его был незадачливым кэмдентаунским адвокатом. А юноше удалось где-то занять денег; он стал выпускать листок под названием «Вопросы и ответы», потом еще один — под названием «Веселая смесь», и теперь у него ни много, ни мало — миллион. Совсем молодой — и уже миллион. А Ньюнес был никому не известным деревенским аптекарем, пока в один прекрасный день не прочел в газете какую-то утку. Тут он сказал жене: «Вот это утка так утка!» И тут ему пришла мысль: почему бы не издавать журнал, набитый сплошь такими утками, всякой всячиной, набранной отовсюду понемножку? Он вложил в это дело небольшой капиталец и теперь страшно богат. Страшно богат. Подумайте! Ведь ему принадлежат чуть не все фуникулеры в мире.

— А что такое фуникулер? — спросил Эдвард-Альберт.

— По крайней мере так папа говорит, — продолжал Баффин, уклоняясь от ответа. — А я хочу заняться автомобилями… Да, автомобилями. Последний грош в это дело вложу. Очень выгодно. Производство их дорогое и всегда дорогим останется. Папа говорит, тут нужны искусные, квалифицированные рабочие, а таких не получишь задешево. Мало того, если спрос будет расти, так и цены будут подниматься. Понятно? Так что уж дешевле, чем сейчас, новый автомобиль стоить никогда не будет. И врачам, коммивояжерам и простой публике придется обходиться машинами подержанными или с брачком. Ну вот, чем тебе не заработок? Только загребай. Купил, отделал, как новенькую, и продал в рассрочку или сдал напрокат. Через несколько лет только графы, герцоги да миллионеры будут кататься в нарядных новых автомобилях. На десять машин одной новой не придется. Вот увидишь.

— А ты не думаешь, что как-нибудь научатся выпускать дешевые автомобили? — заметил Эдвард-Альберт Тьюлер.

— Уже пробовали. В Америке. Папа это все хорошо знает. Там есть один такой — Генри Форд. Дешевые выпускает. Так это просто смех. Дребезжат. Страшны, как смертный грех. Разваливаются на ходу. Он сам над ними смеется. А то еще есть газогенераторные. Котлы на колесах. Гаснут при сильном ветре. На днях папа сам видел, как один заглох. Нет! Автомобиль для человека среднего достатка — это подержанная машина из вторых, третьих, четвертых рук, высококачественная, заново отделанная, хорошо отремонтированная. Теперь ходит много автомобилей, которые и через двадцать пять лет ходить будут. И вот на этом-то Баффин Берлибэнк рассчитывает немножечко заработать. Тут-то мы и погреем руки. Понимаешь? Покупайте автомобиль только у Баффина Берлибэнка. Послушайте его совета. У него огромный выбор. Автомобиль для всех. В этом деле есть любопытные особенности, неожиданные повороты. Папа говорит, например, что автомобили бывают разного урожая. Можешь себе представить?

— Как это разного урожая? — спросил Эдвард-Альберт.

— Папа говорит, что их расценивают, смотря по тому, в каком году они выпущены. Это очень важно. Надо следить за всем, смотреть в оба.

Воодушевленный верой в свои деловые способности, Баффин организовал в школе настоящее предприятие по покупке и продаже велосипедов, внушив этим уважение к себе даже м-ру Майэму Приобретая один велосипед, вы являетесь розничным покупателем и должны уплатить полную цену: по договору с оптовиком, продавец не имеет права продавать вам велосипед по цене ниже установленной. Но предположим, вы уговорились с несколькими знакомыми и организовали фирму, с определенным адресом, с фирменными бланками — все как полагается. Тогда вы можете заказать полдюжины велосипедов по оптовой цене, так что они обойдутся вам — Баффин не называл точной цифры — на двадцать пять или тридцать пять процентов дешевле.

— Иначе говоря, — продолжал он, быстро сделав подсчет в уме, — вы за те же деньги получите шесть машин вместо четырех.

— Почти, — прибавил он, заметив, что м-р Майэм медленно и серьезно проверяет его расчеты.

Дело в том, что он как-то после занятий поделился своей идеей с м-ром Майэмом, а тот заинтересовался и теперь глядел на него благосклонно и даже как будто с уважением.

Таким образом, в Кэмден-тауне появилась новая фирма под названием «Б.Берлибэнк и Кo». Официальной резиденцией служил ей газетный киоск. Необходимый капитал образовался из взносов м-ра Майэма и Нэтса Мак-Брайда, а также оплаченного авансом заказа, полученного от Берлибэнка-отца, который хотел дать сыну возможность испытать свои деловые способности, а заодно подарить ему ко дню рождения велосипед. В конце концов в адрес фирмы были присланы и после некоторого препирательства помещены у киоскера в сарае шесть блестящих новеньких велосипедов.

— А теперь, — объявил наш юный предприниматель, выдав трем своим компаньонам три велосипеда по оптовой цене, — мне остается только продать остальные три по рыночной цене, и я заработаю…

Были некоторые осложнения с накладными расходами; пришлось заплатить за фирменные бланки и т. п. Возникли также непредвиденные затруднения при подыскании таких жителей Кэмден-тауна, которые желали бы в самом срочном порядке купить велосипед по рыночной цене. Баффин уговорил газетчика поставить одну из оставшихся машин в киоске и повесил на ней надпись: «Скидка — 10 %. Легкий брак». Но через несколько дней газетчик потребовал, чтобы ее убрали, так как покупатели, приходившие за газетами или папиросами, ушибали ноги о педаль и ругались на чем свет стоит.

В расспросах Баффина стали слышаться нотки уныния.

— Не знаете ли вы случайно кого-нибудь, кто хотел бы приобрести новенький велосипед в прекрасном состоянии почти по оптовой цене?

Он бродил по улицам и всматривался в лица прохожих, надеясь прочесть в них желание обзавестись велосипедом. В разговоре он то и дело упоминал о случайных неудачах, об опыте, на котором учатся.