Вадим Бурлак - Русская Америка Страница 13

В начале XIX века академик Василий Берх писал: «Последнее путешествие капитан-командора Беринга к Америке познакомило жителей северо-восточной Сибири с сею неведомою им частию света. Возвращение же капитана Чирикова (1741) обратило на оную особенное их внимание: большая часть команды его вывезла, кроме множества драгоценных мехов, 900 бобровых шкур.

Молва о богатствах сей новооткрытой страны возбудила предприимчивый дух сибирского купечества, а рассказы сопутников Беринга и Чирикова воспалили еще более желание обогатиться бобровыми шкурами…»

В XVIII веке морскими бобрами называли каланов — зверей, обладающих ценнейшим мехом.

Не только весть о пушных богатствах Америки будоражила государственных мужей Российской империи и купцов. И в Санкт-Петербурге, и в сибирских селениях ходили слухи о несметных запасах золота, серебра и меди в Новом Свете. Трудно определить, откуда пошли такие слухи. В отличие от ценных мехов, доставленных из-за океана, золота и серебра, добытого в северо-восточной Америке в XVIII веке, в России никто не видел. По крайней мере, в официальных документах ничего не сообщалось о драгоценных металлах с тихоокеанского побережья Нового Света.

Но и пушные богатства вновь открытых земель взывали к действию и государство, и предприимчивых людей. И в начале своего правления императрица Елизавета Петровна заявила: «Открытия — требуют закрепления».

Донесение Емельяна Басова

Через год после возвращения на Камчатку экипажа «Св. Петр» задумал добывать морского зверя на Командорских островах сержант Емельян Басов. Собрал он команду из мореходов и охотников и отправился на своем шитике (судно, построенное без гвоздей) к островам Беринга и Медный.

Помощниками Басова стали участники Второй Камчатской экспедиции Лука Наседкин и Петр Верхатуров, которые и указали путь к Командорам. В августе 1744 года охотники возвратились на Камчатку с добычей: 4 тысячи шкурок песцов и более тысячи шкур каланов.

Удача окрылила Басова, и вскоре он снова отправился на промысел. Сохранился документ того времени:

«В Канцелярию Охотского Порта от сержанта Емельяна Басова покорнейший Рапорт.

По вступлении моем с козаками в морской вояж, в прошлом 1747 году, для прииску неведомых островов, на судне Петре шитике, на своем собственном коште… прибыли на прежде обысканной второй малый остров (вероятно, на Медный) …на лайдах собрано самородной меди 50 фунтов. На том же острове в подуношной стороне нашли незнаемую вещь, руда ли она или какая незнакомая вещь, которой взяшо и привезено фунта с два. Да найдено на берегу служителями 205 камешков, больших и малых, в том числе два желтых, один малиновый. Да еще найдена новокурьезная рыбка…

Вывезено нами в Нижний Камчатский острог: бобров (каланов)… 970, хвостов бобровых тож число, песцов голубых 1520. И оные звери разделили обще всем по паям; кто со мною в вышеупомянутом вояже был…

Сержант Емельян Басов».

Знали только они

Согласно документам, к Алеутским островам и к берегам Аляски с 1743 по 1764 год русские промышленники совершили сорок два похода. Но есть предположение, что подобных экспедиций было несколько больше. Не все они отмечены в официальных бумагах. Да и бумаги, содержавшие сведения о различных путешествиях XVIII века, нередко пропадали.

Сохранились имена участников этих походов: Михаил Наводчиков, Евтихий Санников, Адриан Толстых, Семен Глотов, Алексей Дружинин… Но большинство имен первопроходцев тех времен все же затерялось в истории.

Разные люди в те времена пробирались на Дальний Восток. Были среди них и беглые преступники, и крепостные, которые скрывали свои настоящие фамилии.

Что заставляло русских казаков, моряков, промышленников, купцов, ученых отправляться в рискованные путешествия? Жажда наживы? Романтическое желание увидеть, что там — за горизонтом? Стремление к открытиям и освоению неведомых земель? Бедность, вынуждавшая искать лучшей доли в чужих краях? Любовь к опасным приключениям? Бегство от наказания?..

А может, еще какие-то причины, недоступные пониманию современного человека?..

Истинный ответ знали только они — первопроходцы прошлых веков.

Как набиралась команда

В «Хронологической истории открытия Алеутских островов…», изданной в 1823 году, есть упоминание о том, как организовывались в XVIII веке промысловые экспедиции к берегам Аляски и к Алеутским островам. Поскольку подобные путешествия требовали больших затрат, купцы и состоятельные промысловики объединялись в компании. Каждый участник такого сообщества имел паи в зависимости от вклада.

«Когда кто из помянутых купцов намеревался отправить судно на острова для промысла, то извещал о сем комиссионеров своих, в Иркутске, Якутске или Кирежке обитавших…

Прикащики, наняв несколько человек, снабжали их достаточною одеждою, и высылали в место назначения. По прибытию туда употребляли людей сих к вооружению судна и прочим подобным занятия…

Перед самым отправлением сочинялся список паям, вносился в книгу и каждый должен был подписаться под оным или поставить свой знак…

При возвращении делили весь груз мехов по числу наличного экипажа, а из лишних пяти или шести паев давали три мореходу, два передовщику и один на церковь или училище; потом брал себе хозяин половину из остальных 40 паев, а другую делили между собою промышленники по жребию. Случалось, что по окончанию счастливого путешествия, доставалось каждому промышленнику от полу-пая его мехов на две и на три тысячи рублей; но ежели вывоз был не так удачен, то несчастные странники сии оставалися в вечном долгу у хозяев своих…».

Набирались команды на промысел в Тихий океан чаще всего из поморов, из жителей Вологодской губернии, Сибири и камчадалов. В основном это были люди, имевшие мореходные навыки и опыт охоты на зверя.

Под государственный контроль

Императрица Екатерина II понимала, что нельзя позволять бесконтрольный промысел на землях Нового Света ни своим подданным, ни, тем более, иностранцам.

Приоритет в освоении островов северной части Тихого океана и Аляски должен принадлежать России, а для этого необходимо дальнейшее изучение земель Нового Света под строгим государственным контролем, а также поощрение русских первопроходцев и промышленников, — считала она.

В марте 1766 года Екатерина писала сибирскому губернатору Чичерину: «Денис Иванович, реляцию вашу о сыскании и проведении мне в подданство неизвестных до ныне шести алеутских островов, так-как и копию с рапорта от казака Васютинского читала я с удовольствием и сие приобретение мне весьма приятно; жаль только, что обстоятельное всему описание и жителям переписные книги пропали. Что вы купцу Толстых обещали пожалованные от меня преждевышедшим из такого морского вояжа компаниям привилегии и выделенную у него из собранного с оных островов ясака десятую часть ему возвратить, оное я апробую и прикажите то самым делом исполнить, также казаков Васютинского и Лазарева, для поощрения их произвести в тамошние дворяне.

Дай Бог, чтоб они и предприемлимый ими нынешнею весною вояж окончили благополучно и с добрыми успехами. Желала бы я знать не слыхали-ли они от жителей оных островов были ли когда там прежде их европейцы и какие, и не видали-ли они там какого разбитого судна…

Промышленым подтвердите, чтоб они ласково и без малейшего притеснения и обмана обходились с новыми их собратиями, тех островов жителями».

О необходимости государственного контроля в освоении островов и тихоокеанского побережья Нового Света писали сибирские губернаторы Василий Мятлев, Федор Соймонов, Денис Чичерин. Все они подчеркивали, что успешное освоение открытой русскими северо-западной Америки возможно лишь при соответствующем развитии экономики и промышленности Сибири и Дальнего Востока.

Секретный указ

Екатерину II информировали, что успехи русских в северной части Тихого океана и в Новом Свете не дают покоя многим европейским политикам. Агенты Англии, Испании, Франции, Португалии любыми способами выуживали информацию о планах России относительно Северной Америки. Между морскими державами XVIII века шла гонка за укрепление своих позиций в Новом Свете.

В 1764 году императрица передала секретный указ в адмиралтейств-коллегию. В документе предписывалось как можно быстрее и в строжайшей тайне снарядить экспедиции в северные воды Тихого океана. При личной встрече с командованием адмиралтейств-коллегии Екатерина приказала не оповещать об этом плане даже Сенат.