Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6495 ( № 7 2015) Страница 13

Основной акцент в рассказе в итоге смещается на описание характера и нравов няни Груши, олицетворяющей, по мнению автора, народ: «Наблюдать народ означало наблюдать древний мир с его сырыми страстями, рабской преданностью хозяину, лютой ревностью к любому, кто пытался завладеть долей внимания господина, удушающим гневом – таким зримым, что он непременно должен был персонифицироваться в виде какого-нибудь специального божества».

Автор явно не жалеет красок для описания убогости советского быта: неутомимо переносит читателя из неблагополучных коммуналок с одной уборной на двадцать человек в квартиру обеспеченной семьи с комнатой для прислуги и обратно. Из пыльной душной Москвы в дореволюционный Крым («Милая Шура»). Складывается впечатление, что некой ценностью для автора обладают только персонажи с дореволюционным прошлым, старики и старушки из начала XX столетия. Они полны светлых воспоминаний, горестных сожалений, их жизнь когда-то была полной, прекрасной, особенно в сравнении с убогим, как его описывает Толстая, советским коммунальным бытом. Остальные герои, описанные с брезгливой интонацией, – типичные обыватели из 50–60-х. Их жизнь никчёмна, ничем не примечательна, в ней нет никаких стремлений, кроме как прописаться в комнате старого соседа после его смерти, съездить на юг, жить так, чтобы окружающие завидовали своей мелкой бытовой завистью («Огонь и пыль»). А жизнь при этом проходит, мечты остаются нереализованными, и нет ничего, кроме ощущения пустоты.

Долго ли таким воздухом можно дышать и не задохнуться? Можно ли им вообще дышать теперь, когда XXI век разменял уже второе десятилетие? Сколько можно эксплуатировать ностальгию? Тут можно задаться и более глобальным вопросом: долго ли вообще можно эксплуатировать в своём литературном творчестве прошлое? С маниакально-упрямой интонацией отрицания и порицания? Можно идти и разглядывать помойку слева, а можно поднять голову и увидеть облака. И то и другое есть в любые времена, важно, куда обращён твой взгляд. Татьяна Толстая явно предпочитает ворошить дурно пахнущие отбросы времени, времени, когда трудно, не без сбоев, но создавалась великая страна, уж точно не заслуживающая такого ущербного взгляда.

Теги: Татьяна Толстая , Невидимая дева

В ожидании чуда

Александр Проханов. Крым: Роман. - М.: ЗАО Издательство Центрполиграф, 2014. – 382 c.  – 7000 экз.

Александра Проханова всегда интересно читать и слушать. В первую очередь потому, что его статьи, романы и телевыступления обладают запоминающимся колоритным стилем, фонтанирующим россыпью метафор и причудливых сравнений.

Метафорический талант Проханова в полной мере раскрывается и в его последнем романе "Крым", повествующем о трагической судьбе Евгения Лемехова – высокопоставленного чиновника, курирующего в правительстве оборонно-промышленный комплекс, настоящего государственника и патриота, любимца президента Лабазова. Метафорой является уже само заглавие романа, обманывающее ожидание читателей. Памятуя о прошлогодних событиях на Украине, читателям, знакомым с другими произведениями Проханова, наверняка может показаться, что в центре «Крыма» окажется излюбленный писателем герой-государственник, занимающий высокую должность в правительстве и разрабатывающий хитроумные технологии воссоединения Крыма с Россией. Однако вопреки ожиданиям слово «Крым» в романе обозначает вовсе не привычный нам полуостров, а иное, недоступное человеческому глазу таинственное и священное место – «Крым Небесный», «Крым Предвечный», где должно совершиться чудо, связанное с исцелением и воскрешением души главного героя. В ожидании этого чуда и застывает в вечерней степи Евгений Лемехов в последней главе книги.

Композиционно роман Проханова состоит из трёх частей. В первой части описывается стратегия восхождения Лемехова к вершинам государственной власти. Лемехов предстаёт лишь крупным правительственным чиновником, послушно и усердно выполняющим волю будто бы больного президента Лабазова, возрождающего российское государство из пепла. Однако член тайного ордена «Жёлудь» колдун Верхоустин настойчиво и умело убеждает главного героя «Крыма» в том, что действующий президент Лабазов неизлечимо болен и потому не успеет завершить начатые им преобразования, так что миссия по их завершению ляжет на плечи Лемехова. По мысли Верхоустина, Лемехов должен стать «замковым камнем» русской истории: он обязан перехватить заветный камень у Лабазова и предотвратить таким образом распад государства и его погружение в хаос и кровь. Вначале Лемехов сопротивляется этому коварному замыслу, но не выдерживает соблазна и мало-помалу поддаётся на искушение колдуна, принимая решение стать президентом России.

Он начинает бурную деятельность, ведущую к посту президента: инспектирует промышленные предприятия, создаёт президентскую партию «Победа», опирающуюся на «гвардию технократов» и провозглашающую национальной идеей «немедленное развитие», посещает Волгоград, где выступает перед ветеранами с призывом вернуть героическому городу священное для них имя Сталинград, и даже бесстрашно летит в терзаемую войной Сирию, желая стать президентом, изучившим проблемы безопасности «не в бункере Генштаба, а на усыпанной осколками земле, под очередями пулемётов». По возвращении из воюющей Сирии Лемехов получает неожиданный и страшный удар в спину – сухое сообщение в правительственной газете о его отстранении от занимаемой должности.

Так начинается крушение высокого чиновника, которому целиком посвящена вторая часть романа. Его отвергает на самом деле совершенно здоровый президент Лабазов, подозревающий Лемехова в предательстве, его бросает возлюбленная Ольга и предаёт заместитель Двулистиков, ранее лицемерно клявшийся Лемехову в беспредельной и вечной преданности, ему признаётся в ненависти помещённая в клинику для душевнобольных жена, не сумевшая простить мужу навязанный ей в молодости аборт. Завершается вторая часть «Крыма» пожаром, в котором сгорает любимый роскошный загородный особняк Лемехова в Барвихе.

Этот пожар имеет символическое значение – в нём сгорает вся прежняя жизнь.

Заключительная и наиболее глубокая третья часть романа посвящена описанию процесса возрождения Лемехова и воскрешения его души. Главный герой исподволь преображается: в нём сгорают прежние страсти, неумеренная алчность и честолюбие, он равнодушно отвергает заманчивое предложение доверенного лица Лабазова, генерала Дробинника, вернуться в Москву и приступить к своей прежней работе. Лемехов понимает, что в нём происходит «потаённое взрастание души», и он постепенно становится другим человеком – русским святым. В древнем священном месте Аркаиме, найденном на территории Южного Урала, с преображённым Лемеховым совершается чудо, и от очередного глубокого потрясения к нему возвращается дар речи. Ещё одно чудо, очевидно, должно совершиться в мифическом Крыму, где главный герой полностью очистится и окончательно превратится в святого. В предвкушении данного чуда и замирает главный герой в финале романа...

Проханов – постмодернист, причём его художественный метод кардинально отличается как от метода Пелевина, подчас страдающего излишней заумью и рассчитанного на высоколобых снобов, так и от «фекальной», по меткому выражению критика Владимира Бондаренко, постмодернистской прозы Владимира Сорокина, местами вызывающей рвотное отвращение. Постмодернизм Александра Проханова можно именовать пламенным постмодернизмом, обладающим колоссальной энергетикой и страстным темпераментом. В его романах конструируется другая реальность, в которую помещаются легко угадываемые прототипы из современной России, а сама Россия предстаёт сверхмощной империей с возрождённой промышленностью, великой национальной идеей и святыми подвижниками, готовыми на героические подвиги во имя возрождения государства.

В романе «Крым», как в волшебном котле, затейливо перемешаны ведущие литературные направления различных исторических эпох: классицизм, проявляющийся в патетической оде русской истории и Государству Российскому; романтизм, выражающийся в мучительном одиночестве сильного духом героя-избранника, окружённого атмосферой вероломного предательства, а также в его бегстве от постылой реальности в экзотические страны; реализм, но не критический, отличающийся глубинным психологизмом, а магический, продолжающий традиции Булгакова и Маркеса, где миф неразрывно сочетается с реальностью; и, наконец, символизм, заложенный уже в названии произведения...

Теги: Александр Проханов , Крым

Почему люди не летают