Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6522 ( № 34 2015) Страница 13

Критический анализ у Колобродова не в чести, а всякий, кто выбивается из общего хора доброжелателей, кто скупится на елей, кто в своих заметках оставляет хоть гранулу скепсиса, зачисляется в ренегаты: «Необходимая оговорка: как правило, сегодняшние «недруги» – они не у романа «Обитель»; это – оппоненты самого писателя Захара Прилепина. Претензии к роману лишь камуфлируют неприязнь к автору», – в общем, кто не с нами, тот против нас. Более того, Колобродов пускается в конспирологию: согласно его теории заговора зоилы, усомнившиеся в гениальности Захара, работают на проект «Антиприлепин». Поэтому в книге и появился одноимённый раздел, в котором каждого хулителя автор пылко и многословно опровергает, доказывая, что «сам ты дурак».

Защищая честь короля, отважный мушкетёр Колобродов призывает в союзники ни много ни мало главу государства, разбавляя квазилитературоведческое полотно лёгкой фантазией на тему «Путин и Прилепин», но президентом не ограничивается, а рекрутирует ещё и классиков русской литературы: Достоевского, Горького, Солженицына и Есенина – все-то они чем-то близки Захару, особенно рязанский самородок. «Бывают странные сближенья», но подобное навязчивое стремление приватизировать великих в качестве литературных предков походит скорее на апологию самозванства.

При чтении «Захара» нет-нет да и вспомнится шварцовский первый министр с его знаменитой репликой: «Позвольте мне сказать вам прямо, грубо, по-стариковски: вы великий человек, государь! <…> Простите мне мою разнузданность – вы великан! Светило!» По части славословий Колобродову нет равных, на любом керженецком застолье роль тамады должна принадлежать ему по праву. Этому литературному Бояну мало привычных метафор и эпитетов, его сравнения достигают местами гомерических размахов. «Иногда кажется, будто «Санькя» и «Обитель» – это наши, случившиеся наконец русские «Илиада» и «Одиссея», о которых воспалённо мечтал Николай Гоголь», – на полном серьёзе пишет Колобродов.

К слову, о Гоголе. Персонажи колобродовской книги напоминают чиновников из «Мёртвых душ». В десятой главе поэмы они гадают, кто же такой этот Чичиков – делатель государственных ассигнаций, сотрудник генерал-губернаторской канцелярии, замаскировавшийся разбойник или же капитан Копейкин, в итоге их «фоторобот» вовсе становится похож… на Наполеона. Но «скоро, однако же, спохватились, что воображение их уже чересчур рысисто». В случае автора книги такой само­острастки ждать не приходится.

Теги: Алексей Колобродов , Захар

Вместилище памяти

Дмитрий Каралис. Мы строим дом. – М.: Библиотека журнала «Невский Альманах», Санкт-Петербург, 2014. – 720 с. – 1000 экз.

Текст Дмитрия Каралиса – прекрасный пример хорошей современной прозы. Каждый, кто открывает книгу его избранных произведений, окунается в дружескую, искреннюю и предельно откровенную атмосферу его повестей. Читатель незаметно для себя глубоко погружается в судьбы персонажей, в жизнь семьи, которая так изящно и в то же время просто описывается автором. С первой страницы книги «Мы строим дом» читатель становится внимательным и благодарным слушателем житейских историй автора – иначе никак: Дмитрий Каралис подкупает лёгкой, ненавязчивой манерой изложения. Невесомыми штрихами он рисует нам объёмные картины, сложные взаимоотношения между людьми, заставляя сочувствовать их радостям и горю.

Автор – замечательный рассказчик. Держа в руках книгу Дмитрия Каралиса, чувствуешь живую душу человека и бессознательно тянешься к ней, открывая для себя автора не только как хорошего литератора, но и как хорошего человека.

Книга отличается разнообразием форм и жанров: тут и повести, и очерки, и даже редкий в нынешнее время роман-исследование. Здесь многое и о многих: о родных и близких, о классиках и современниках. Автор собирает их воедино, предельно полно рассказывая о каждом с присущими его стилю лёгкостью и юмором.

Книга избранных сочинений начинается с повести «Мы строим дом». Автор рассказывает нам о большой и дружной ленинградской семье. Описания перемежаются письмами и воспоминаниями. Кажется, что это очень личное, долго собираемое по крупицам, по задворкам памяти. Мать-героиня, серьёзные старшие братья, оставшиеся вечно молодыми, спокойно следящие за живыми со старых фотографий. Но главное – дом. Дом в этом произведении играет основную роль. Он является символом семейного очага, символом сплочённости близких людей в пре­одолении трудностей и горя, которого героям хватает с лихвой. Тяжёлые времена, блокада, смерти близких – автор описывает всё спокойно, без надрыва, встраивая в текст записки, даты и письма. «Мы строим дом» – эта фраза рефреном проходит через всю повесть. Герои строят, вспоминая о прошлом и надеясь на бу­дущее.

Особняком в книге стоят повесть «Роман с героиней» и повествование в рассказах «Чикагский блюз». Но и здесь автор пишет в своей манере – персонажи выглядят настолько настоящими, что кажется, ещё немного – и они сойдут со страниц книги.

Все произведения автора так или иначе связаны с семейными отношениями. Ни в одной из повестей нет одиноких персонажей. Люди связаны друг с другом невидимыми нитями кровных и родственных связей. Через эти связи раскрываются характеры, с помощью них ткётся полотно повествования.

Повести Дмитрия Каралиса живые и светлые. Хотя в них нет дикого драйва, накала страстей и беспрерывной динамики, ценны они другим: глубокими раздумьями о жизни, ощутимым этическим напряжением. В прозе Каралиса нет серых персонажей, которыми грешит нынешняя мировая и русская литература. Каждый из героев чётко прописан, автор мастерски работает с деталями, подмечает художественно убедительные подробности.

Автор – человек, благодарный потомкам, его интересует своё прошлое и прошлое своей семьи, о котором он считает нужным рассказать людям, потому что: «Душа человека жива до той поры, пока о нём хоть кто-нибудь помнит». Дмитрий Каралис, следуя этой фразе, даёт читателю узнать тех людей, о которых он пишет, полюбить их и оставить в своей памяти на долгое время.

Заключительная часть книги – подборка статей разных лет, собранная под заглавием «О близких писателях». Здесь Дмитрий Каралис предстаёт уже в другом амплуа, но его неповторимый лёгкий стиль остаётся неизменным. Лесков, Гоголь, Булгаков, Житинский, Поляков, Борис Стругацкий. Эти и другие литераторы произвели на автора неизгладимое впечатление. Статьи Дмитрия Каралиса такие же живые, как и его повести, написаны внятно и непринуждённо. В них нет вымученных фраз и навязанных стереотипов. Автор пишет так, как видит и чувствует.

«Мы строим дом» – книга памяти и уважения. Книга почитания и любви. Книга о тех, кто жил в прошлом и достоин жить в настоящем не только на страницах книги, но и в сердцах людей.

Анастасия ЧЕРЕНКОВА

Теги: Дмитрий Каралис , Мы строим дом

Душа удерживает свет

Олеся Рудягина. Другая. Сборник стихов. – 130 с. – 300 экз.

Олеся Рудягина – русский поэт, живущий в Молдавии. Тонкий, трепетный, страстный. Амплитуда переживаний так высока, что порой нестерпима. И именно эту нестерпимость, оглушительную радость и неподъёмное отчаяние каждого мига бытия пытается передать автор в своих стихотворениях.

Собирая листья,

опавшие хором,

Хорошо вспоминать нежно то, чего нет.

Щека отсвечивает тёплой охрой,

в глазах качается

медовый свет.

Рудягина – поэт неровного, прерывисто-взволнованного дыхания, но в этом и интонационная прелесть сборника «Другая». Именно поэтому встречаются в книге стихи без знаков препинания и заглавных букв. А не потому, что так модно. Не о моде думает поэт Олеся Рудягина. О чувстве, о смысле, о звуке. Содержание определяет форму, а не наоборот. В книге можно встретить и рифмованные стихи, и верлибры, и они гармонично сосуществуют рядом.

все сойдёт на нет

угадала, да?

писем нет как нет

мёртвая вода

с глаз долой-домой

хлопоты Москва

город золотой

кругом голова

Если говорить о лексике, то есть у Рудягиной находки, которые не позволяет назвать авторскими неологизмами только сухость этого термина. Это образы вроде «нефритомерцающий», «ночи рио-рита», «лиродендрон» и другие. Остаётся открывать словарь, если незнакомые слова в нём присутствуют, или интуитивно догадываться об их смысле, если отсутствуют. Есть и более понятные и в то же время нестандартные образы. Такие как «флейтовы позвонки», «стикс скоростной», «чёрные губы полей» и другие.