Александр Ашкенази - 70 и еще 5 лет в строю. Книги. Наука и техника Страница 14

На сборке первого синхронного компенсатора - первой машины с водородным охлаждением - работал слесарь-сборщик Сергей Николаевич. Я очень много времени участвовал в этой работе руками. В машине было много всяких выводов. Тонкие провода от множества термометров сопротивления, которые мы поставили на первой машине не только, как обычно, для замера температуры обмотки и железа пакета статора, но и на всех путях движения охлаждающего водорода, и в подшипниках. Выводы труб маслосистемы и выводами обмотки статора на напряжение 6,3 кВ в крупных фарфоровых изоляторах. Уплотнения выемных охладителей и панелей с контактами. Все эти выводы должны были быть надежно уплотнены, и мы для изучения вопроса даже добыли нормаль 1925 года ЛМЗ (Ленинградского металлического завода) и, конечно, проштудировали «Технику высокого давления» Бриджмена.

Получив в части в 1947 году документы об «отчислении в запас и направлении в распоряжение Министерства электротехнической промышленности», я, конечно, сначала появился на ХЭМЗе, думал работать на старом месте, и зашел в цех крупных машин, и тут смотрю - Сергей Николаевич, ну, обнялись, расцеловалась, потрепались.

Спрашиваю, как работает завод?

А у завода после Шибакина был директор Иван Иванович Лисин, исключительная умница, в 1937 году он был репрессирован; после него директором стал Скиданенко Иван Тимофеевич, очень требовательный, очень строгий, если цех два месяца подряд не выполнял план, начальник цеха становился мастером, ну, а в момент нашей встречи директором был Иван Васильевич Верба, об этом я ничего не знал.

И слесарь-сборщик Сергей Николаевич на мой вопрос отвечает:

- Три директора были на ХЭМЗе, три Ивана! Иван Мудрый, Иван Грозный и Иванушка Дурачок! Рабочий класс оценил работу руководителей очень точно.

Когда я уже попал в Министерство, военкомат не дал мне возможности восстановиться на ХЭМЗе, так как было написано «в распоряжение министерства электропромышленности». А там говорили: «Разве это Верба, это дуб».

3.5. Встреча через 18 лет

Когда я работал конструктором на ХЭМЗе, крупные машины, которыми я занимался, изготавливались в цехе МЗ. В цеховой административной структуре был технический отдел - по существу технологический, и был главный инженер цеха Яков Никитович Заробян.

Крупные машины в основном штучные, и конечно в процессе производства возникало очень много вопросов, которые мы решали оперативно, по деловому, исходя из принципа «наибольшего благоприятствования». С Заробяном у меня сложились очень хорошие отношения.

Приблизительно в 1940 году Заробян ушел на партийную работу и стал секретарем Краснозаводского райкома КПБ(у) города Харькова, и мы с ним больше не обсуждали, как сделать получше какие-то детали или узлы.

Проходит 17 лет. Никита Сергеевич Хрущев закрывает министерства и внедряет Совнархозы (1957 год). ЦК КПСС занимается комплектованием кадров. Я уже договорился с директором ВНИИЭМа академиком Иосифьяном А.Г., что я буду работать у него, но вызывают меня на Старую площадь, и инструктор ЦК, который занимался нашим министерством, ведет меня по коридору, сначала паркет, потом дорожки старенькие, потом ковры. Заходим.

Здрасте, здрасте, присаживайтесь, Вас рекомендуют (кто?) направить начальником управления машиностроения в Кемерово (вот как тот Совнархоз назывался, я забыл).

Я говорю, что я не хозяйственник, никогда даже начальником цеха не был, всегда был конструктором и начальником техотдела и я, конечно, не начальник управления и тем более управления по машиностроению, заводов электротехнических там, по-моему, только три, два в Кемерово и один в Прокопьевске, остальные пятнадцать шахтного машиностроения, и я в этом даже не разбираюсь. Нет, это дело не по мне.

«А, Вы боитесь ехать в Сибирь!» «Ничего я не боюсь, я в Якутске при -55 был, и не в хате сидел, а на летном поле работал, а браться за работу, которую я завалю, не хочу».

И тут я говорю, что т. Огнев (это инструктор, который нашим министерством занимался), который тут присутствует, предлагал мне ехать в Киев, заместителем начальника отдела электротехники в Госплан Украины. Город-то Киев получше Москвы, а я отказался, так как Госплан еще дальше от существа машиностроения, а я хочу наоборот, приблизиться и договорился в Институте, что буду там, в отделе электромашин, их проектировать.

Спрашивают Огнева:

- Он действительно отказался от предложения работать в Госплане Украины?

- Да, отказался.

- Ну, хорошо, идите пока в Министерство, сворачивайте дела и не думайте, что у нас вообще не будет планового хозяйства, кому-то придется работать в аппарате управления.

- Я это и не думаю, но хорошо бы без меня.

Ушли. А через несколько дней звонит Огнев и говорит: «Зайди ко мне сразу, тут тебе передадут привет».

Захожу. Сидит товарищ, как теперь говорят «кавказской национальности» и говорит: «Секретарь ЦК КП Армении по промышленности тов. Заробян Яков Никитович передавал Вам привет, спрашивает, помните ли Вы его, и просит Вас приехать в Армению, работать в Совнархозе главным инженером управления электротехники и приборостроения».

Ну что тут скажешь?

«Конечно помню, конечно тронут предложением, конечно наилучшие приветы Якову Никитовичу. Заводов электротехнических в Армении много, и конечно я согласен, но как жена?»

«Нет вопроса. Поезжайте с женой дней на 10 в Ереван, республика все оплатит, в нашем постпредстве будет работник, который купит билеты, заедет за Вами, отвезет в аэропорт, в Ереване встретят, отвезут в гостиницу и через дней 10 доставят в Москву. Давайте адрес».

Ну что тут скажешь? Так мы попали в Армению, прекрасную страну, где я проработал ряд лет.

Прибыв в Ереван и разместившись в гостинице, я тут же отправился в ЦК КПА, попал к Якову Никитовичу, очень дружественная встреча была: вспоминали многих хэмзовцев и разные смешные случаи, но был я у Заробяна недолго, понимая, что у него дел побольше и они поважнее, чем у меня.

Зато когда я получил квартиру - оказалось, мой балкон выходит в тот же двор, что и балкон Заробяна, и утром, делая зарядку, мы приветствовали друг друга, потом он был у нас со своей супругой, а мы у него, тогда и наговорились.

Так я попал в Армению, правда сначала на 10 дней только я и жена, и только в Ереван. Об Армении я всегда отзываюсь восторженно, и чтобы не возникло мысли, что мне просто повезло - вот другой источник.

Юрий Орлов в XI главе своих «Опасных мыслей», которая называется «Армения», вспоминает, что добирался он до Еревана три дня в общем вагоне, так как третья полка тоже использовалась как лежачее место, и в Ереване его поместили в общежитии, в комнате на 5 человек. «Из пропасти доносился грохот реки Раздан, за турецкой границей высоко в небе в венце кучерявых облаков сияла лысина Арарата», ему последнее понравилось, но самое главное:

«Армяне встретили меня радушно. Улыбаясь, люди подходили ко мне на улицах, говорили: «Мы вас знаем, нравится Армения? Здесь Вам плохо не сделают. Здесь все будет хорошо». И действительно, так у него и получилось.

Мы с женой ехали в вагоне СП, нас встретили, поместили в гостинице и мы, немного отдохнув, отправились посмотреть город.

Жена у меня архитектор, а даже физик Орлов пишет, что «новое место в этом приятном, нестандартного почерка городе мне понравилось». Жена тоже высоко отозвалась о планировке города и архитектуре новых зданий, ну, а что касается отношения людей, приведу случай из первого же дня.

Какой-то парень, видя, что мы ходим и разглядываем всё вокруг, подошел, извинился и спросил - приезжие ли мы? «Да, только вчера прибыли, может быть, переедем в Ереван, хотим осмотреть город».

«Обязательно переезжайте, вам тут понравится, давайте я вам кое-что покажу».

Повел нас в Матенадаран (институт и хранилище древних рукописей), потом на площадь имени архитектора Таманяна - конец Северного каскада - и затем начало улицы Барекамутян. Показывает какой-то чудесный особняк с колоннами кругом, внутри скверика-садика и говорит, что этот сарай построил себе начальник Гушосдора (Главное управление шоссейных дорог). ЦК КП Армении отобрало его и поселило в нем шесть семей. Тогда он построил на горе в конце этой же улицы второй особняк. Его опять отобрали и поселили восемь семей. Он обиделся и уехал в Грузию.

Так за смешными рассказами из местной жизни он показал нам город, ну конечно не весь, и провел с нами время до обеда. С трудом затащил я его в ресторан пообедать.

Побывал я на заводах, которые расположены в городе и переходят в ведение Управления электротехнической промышленности и приборостроения Совнархоза, ну и конечно в Совнархозе, познакомился со своим будущим начальником Чолахяном Гургеном Тиграновичем - толковейший человек, отличный работник, у меня с ним потом сложились самые лучшие отношения и мы дружили семьями.

А жена знакомилась с городом, заходила в архитектурные мастерские, в Армпромпроект. Выяснила, что русских школ в Ереване даже больше, чем армянских и это притом, что ни одна из республик Союза не имеет такого высокого процента моноэтнического населения.