Сборник - Измерение “Ф” Страница 14

Я сказал:

— Вы правы. Мне ничего не нужно в этом доме.

Я повернулся и пошел прямо сквозь толпу, раздвигая людей взглядом. Формула отчуждения сказана, пути назад уже нет.

Видит Бог, как мне хотелось назад! Но прежним я стать не мог.

Я знал, что мне будет трудно. Но живое существо (собака) отличается от мертвого (льва) еще и тем, что у него есть способность не только презирать, но надеяться. Есть надежда и цель.

На этом кончается предыстория. Я, как сумел, передал вам мысли, владевшие мной тогда, у начала, и мотивы, побудившие меня вступить на свой Путь, который я завершаю сегодня.

Я не перестаю казнить себя за трусость, которую проявил тогда; на протяжении всех этих лет постоянное чувство вины подстегивало меня, заставляло работать, помогало, когда от трудностей опускались руки… И вот, наконец, Победа! Испытываю ли я радость, гордость, облегчение — все, что должен испытывать человек, закончивший дело своей жизни? Нет, пожалуй. Слишком велика была задача. Она высосала меня до дна, остались лишь привычные русла, по которым скользят привычные мысли… Остался долг. Долг. Вот это слово. Оно отражает то, что я сейчас чувствую: я должен писать. Еще писать. Еще не все объяснено.

Мои возможности в воспроизведении мыслей на бумаге безнадежно отстают от скорости мышления. За время, потребное для написания десяти строчек, я успеваю продумать сто, но когда я начинаю писать двадцатую, у меня нет уже уверенности в двадцать первой. И я пишу, выкручивая себе руки, пытаясь на многих листах выразить то, что раньше хотел сказать одним словом.

И в этом — ложь изреченной мысли.

Но иначе никак.

Я волнуюсь. Уготовив потомкам испытание, я поставил свое доброе имя в зависимость от того, как они его выдержат. Если мир не погибнет, если из испытания люди выйдут с честью, я останусь в веках гениальным ученым и гуманистом. Если нет — остаток своих дней человечество будет проклинать мое имя, но это будет гнев бессилия…

Испытание необходимо. Мир зашел в тупик, мир есть скопище зла, концентрация которого возрастает каждую секунду, с каждым новым преступлением человека перед человеком и, значит, перед Природой. Те редкие проблески, ради которых и живет любой из людей, — что они значат перед бездной тьмы, перед самоподдерживающейся цепной реакцией зла и порока? Зло окупает себя мгновенно, Добро лишь через время, если вообще можно говорить об окупаемости Добра. Творящий зло живет припеваючи за счет своих жертв, тот же, кто пытается делать добро, может не дождаться и простой благодарности, пусть даже она и не нужна ему: человек, творящий истинное Добро, не стремится достичь чего-либо, он просто не может иначе жить.

Но нет на свете абсолютного Добра. И родители учат детей: “Не пускай свой хлеб по водам. Подобравший его назовет тебя дураком…”

Таким, каким он существует сейчас, человек противен Природе. Он не может быть нужен ей — таким. Рано или поздно она избавит себя от скверны, и мне больно думать о тех, кому суждено родиться за день до Страшного суда. Род человеческий пришел к кризису, на развилку дорог. И для каждого из людей отсюда есть два пути — гибель или счастливое выздоровление.

Моя цель — помочь выздоровлению.

Клянусь, не будь я уверен в потомках, я никогда не решился бы на это. Клянусь, я удовольствовался бы сознанием, ощущением возможности, но не стал бы подвергать риску детей, которые еще не родились. “Благими намерениями вымощена дорога в ад”. Это не могло быть сказано случайно, и я не могу этого не помнить.

Но я уверен. Я знаю: дети всегда сильнее отцов. Надо лишь подтолкнуть их.

В истории есть немало примеров, когда некто призывал кару на головы людей в надежде, что они объединятся перед лицом грядущих бедствий, забудут вражду и распри и вместе станут бороться за общее благо. Но ни в одном случае не был достигнут успех. Ни в одном, потому что, начав борьбу, люди очень быстро и легко преступали черту, Тонкую Красную Линию. Благородная цель — всеобщее братство (возможно ли?!) — превращалась в шкурную: слава, деньги, власть… Средства подменяли цель, герой превращался в Герострата, в патологическую личность, для самоутверждения которой нужны жертвы — человеческие и материальные, и чем больше, тем лучше.

В повторяемости судеб, в неизбежности закономерного конца моих исторических “предшественников” можно было бы увидеть рок, фатальность, но я понимаю: им не хватило душевных сил уйти прежде, чем в их руки попали первые прекрасные плоды. Именно они, первые победы, столь же закономерные, сколь закономерен будет финал, совратили их с истинного пути.

Но главной причиной их неудач было несовершенство оружия, его окончательность, в том смысле, что оно не оставляло ни единого шанса уже намеченной жертве — ее убивали, и в то же время оружие было избирательным, то есть позволяло одним уйти от кары, подставив вместо себя других. В этом безнравственность любого классического неабсолютного оружия.

Действие абсолютного оружия должно быть повсеместным. Именно из этого вытекает и его главное качество: такое оружие поистине нравственно. Только с его помощью возможна борьба за благородную цель, только оно не оставляет никаких иллюзий никому, в том числе и владеющему им.

Действие абсолютного оружия должно быть обратимо. В тот момент, когда в нем более нет нужды, оно должно быть выключено, в противном случае применение его лишено смысла…

Такое оружие стоит сейчас на моем столе. Скоро я включу его и вступит в действие План.

Моя смерть — часть этого Плана, Я знаю, что произойдет после того, как я включу Оружие, и я не хочу этого видеть. Я не хочу видеть страдания невинных людей, оправдываясь тем, что так надо, что иначе не может быть, — оружие абсолютно. Я не хочу видеть потом, когда жизнь на планете станет светлее, этих людей счастливыми… Счастье — не для меня. Опыт предшественников — горький опыт.

И если План не удастся — этого я тоже, тем более, не хочу видеть. Слишком велико было бы разочарование.

Поэтому так: десять часов назад я принял яд.

Все великое просто.

Я долго не верил этой максиме, путая долгий путь к истине с ее сложностью. Мой собственный путь к тайне гравитации был не очень долог — по меркам человеческой жизни. Почти двадцать три года я потратил: от поступления в университет до сего дня. И теперь я могу сказать: нет ничего проще гравитации, и нет ничего страшнее. Сейчас в моей власти сила тяжести в любой точке Земли. В любое время, в любых пределах…

Было время, когда я хотел лично расправиться с каждым подонком… Я мог сделать это, и это была бы месть!

Но, к сожалению сердца и к радости разума, я понял, что, если поддамся искушению, если хотя бы раз позволю себе отступить от выбранной линии, я уничтожу дом, который еще не построен, но надежда построить который живет столько, сколько существует человек. Уничтожить десяток негодяев — эффектно, так, чтобы видели все, — дать урок, — да, это благородно, романтично, но, размениваясь на мелочи, я потеряю перспективу, и необъятность Задачи, которую она, Задача, охотно демонстрирует, если решать ее в лоб, будет засасывать, заставлять метаться, и я не достигну ничего, только выдохнусь и стану всего лишь очередной жертвой. Предшественником. Для кого?

И остается взять себя в руки еще раз, самый последний раз. Это не трудно — столько пережито искушений…

После того, как я включу Аппарат, на планете увеличится сила тяжести. Не намного, на несколько сотых долей процента. Это не скажется на повседневной жизни, лишь те, кто работает с точной аппаратурой, заметят вдруг неполадки в ее настройке. Но гравитация будет расти повсеместно и тем быстрее, чем неправеднее будут жить люди. Каждая подлость, каждое преступление будут увеличивать тяготение едва заметно, но, учитывая число живущих, скоро оно станет определяющим фактором существования.

К тому времени, безусловно, уже будет известен источник возмущения гравитационного поля, то есть, я хочу сказать, вы уже побываете в этой комнате и прочтете эти строки.

Хочу предупредить: пытаться выключить Аппарат вручную — бесполезно. Это невозможно, вы можете убедиться в этом, просмотрев схемы. Пытаться разрушить его или уничтожить — крайне опасно. Это приведет лишь к мгновенному катастрофическому скачку тяготения, и планета погибнет. Это не блеф. Повторяю: ЭТИ СЛОВА — НЕ БЛЕФ. Будьте благоразумны.

Выключить Аппарат можно лишь одним способом: накопив определенный нравственный потенциал общества и каждого человека — члена этого общества. Когда будет достигнут потенциал, рост тяготения остановится, и, если завоеванные высоты не будут потеряны, через небольшой по историческим масштабам срок — сакраментальные шестьдесят лет — сила тяжести вернется к естественному значению.